Андрей Орлов - Баржа Т-36. Пятьдесят дней смертельного дрейфа

– Газета «Вашингтон пост», Джон Гарднер. Перед затоплением баржи в кубрике нашли зачитанную до дыр книгу – «Мартин Иден» Джека Лондона. Остальные, как уверялось, были обгрызены или съедены. Почему вы сохранили именно эту книгу? Потому что ее написал американский автор?

– Потому что эту книгу нужно было сдать в библиотеку. Мы до последнего надеялись, что когда-нибудь сможем это сделать. Остальные книги были личной собственностью команды.

– Я не понимаю.

– Простите, более внятно объяснить не могу.

– Газета «Таймс»! Том Шеридан! Люди в Советском Союзе не избалованы жизнью и комфортом. Вам понравилось на американском корабле?

– Да, здесь нормально. Я не улавливаю суть вашей мысли, господин Шеридан. В Советском Союзе достойная жизнь. Люди созидают, получают хорошую зарплату, имеют социальные льготы. Мы проживаем в отдельных квартирах в современных городах, имеем все необходимое для достойного существования – личные машины, бытовую технику. Летом выезжаем на отдых в Крым или на Черноморское побережье Кавказа. В стране бесплатная медицина и образование. В этом зале есть люди, сомневающиеся в авторитете советской науки?

– Ты забыл сказать, что Великая Октябрьская революция навеки освободила народ от цепей эксплуататоров, – зашипел Полонский.

– Прокомментируйте расхожую фразу: «Выживают не сильные, а хитрые».

– Неужели? – удивился Ахмет. – Выживают, насколько я знаю, дружные. Впрочем, в вашем мире возможно и иное.

Снова смех, аплодисменты.

– «Гардиан», Эдди Макинтайр! Во Второй мировой войне наши страны были союзниками. Но есть хорошая поговорка: «Если крокодил съел вашего врага, это не значит, что он стал вашим другом». Настоящее время это подтверждает. Сейчас идет последний год президентства Дуайта Эйзенхауэра, в разгаре так называемая холодная война. Советский Союз рассчитывает ее выиграть?

– Как странно, – удивился Ахмет. – Мы для этого сюда собрались – выслушать мнение советского сержанта? Насколько я знаю, Советский Союз никогда не был инициатором так называемой холодной войны и гонки вооружений.

– Вы уверены, что Советский Союз никогда не развалится, не падет под натиском вооруженных сил другого государства?

– Это не ко мне, – улыбнулся Ахмет. – Вам лучше спросить у французов, посетивших Москву в тысяча восемьсот двенадцатом году. Или у Антанты, кратковременно гостившей в нашей стране. Или у немцев, выезжавших в сорок первом в Подмосковье.

– Келли Холмс, «Файнэншл таймс»! Почему молчат ваши товарищи?

– Вы имеете в виду, умеют ли они разговаривать? – Ахмет засмеялся, а вместе с ним и половина зала.

– О нет, только не это, – пробормотал Серега. – Уж я им расскажу про фундаментальные западные ценности.

– Мои товарищи скромные, – объяснил Ахмет, покосившись на бледнеющего Федорчука. – Вы можете с ними поговорить, никто не запрещает, но не думаю, что они расскажут вам что-то новое.

– Вы не хотите остаться в Америке?

– Нет.

– Это окончательное решение?

– Да.

– Можете объяснить причину?

– Причину? – изумился Ахмет. – А вы можете объяснить причину, почему не хотите переехать в Австралию? Или, скажем, в Чили? Осмелюсь предположить, что вы любите свою страну и поэтому не желаете менять ее на другую. Так же и с нами. Мы граждане своей страны, мы ее любим, она – нас.

– Но ваша страна не больно-то усердствовала в ваших поисках!

– Уверен, что это не так.

– Ну все, господа, достаточно на сегодня, – сказала в микрофон Кларисса. – Вы видите, что наши гости устали. Они еще больны, не прошли полный курс реабилитации. Достаточно, господа! – Она повысила голос в ответ на возмущенные выкрики и лес взметнувшихся рук. – Следующая пресс-конференция состоится в Сан-Франциско, куда послезавтра прибудет судно. Господа, на первый раз вы получили достаточно информации, не надо лезть на стол! Вы же не хотите, чтобы морские пехотинцы применили к вам силу?

– Фу!.. – облегченно выдохнул Полонский. – Уложились в норматив.

В коридоре Ахмет прислонился к стене. Его трясло, пот катился градом. Он испытывал неимоверное напряжение – куда там пятьдесят суток на какой-то барже! Друзья хихикали, что-то говорили, теребили его за плечи.

– Все в порядке, ребята, вы справились, – ворковала возбужденная переводчица. – Ахмет, вы молодец, вели себя замечательно, я под впечатлением!.. Все, пойдемте отсюда, хватит. Ситуация под контролем, морские пехотинцы не пропустят этих шакалов пера в вашу палату.

Однако вечером нелегкие испытания продолжались. Советских военнослужащих пригласили в отдельную каюту, где с ними в кулуарной обстановке провели беседу двое сдержанных господ в штатском. Переводчицу не позвали. Господа не являлись членами команды авианосца, видимо, прибыли на вертолете вместе с журналистами. Одного из них звали Том, второго – Джерри. Во всяком случае, так они представились. Господа имели маловыразительную внешность, эмоции совершенно не читались на их лицах. Они отрекомендовались работниками одной из правительственных организаций, но никаких документов не предъявили. Русским языком оба владели очень неплохо, но их иностранное происхождение выдавал акцент.

– Господа, нам крайне импонирует то, что вы совершили, – ровным голосом сообщил Том. – Вы стойкие и мужественные люди. Мы понимаем, с какими трудностями вы можете столкнуться на родине. Если вы боитесь возвращаться в Советский Союз или не хотите этого делать по каким-то иным причинам, то американское правительство готово предоставить вам политическое убежище. Вас будут охранять, каждый из вас получит дом, вы сможете обзавестись в Америке семьями, хорошей работой. Мы не видим никаких сложностей с обретением вами американского гражданства. Все положенные документы можно оформить очень быстро.

– Спасибо, – кивнул Ахмет. – Мы хотим вернуться на родину.

Джерри немного поморщился и перехватил эстафету:

– Мы понимаем ваше стремление и рискуем предположить, что большей частью оно вызвано страхом перед советскими спецслужбами, в частности иностранным отделом КГБ. Но возвращаться вам нежелательно. Боюсь показаться навязчивым, господин Затулин, но вам стоит задуматься. Для всего мира вы однозначно герои. А вот в Москве до сих пор не решили, как с вами поступить. Они колеблются, взвешивают, сомневаются. Кто вы: герои или предатели? Вы пропали с оружием накануне ответственных учений ракетных войск стратегического назначения. Преобладала версия, что вы дезертировали. В ваших домах на родине провели обыски, вашим родным, измученным ожиданием, трепали нервы. В океане вас не искали. Увы, господа, это так. Ни самолеты, ни плавательные средства – и не важно, что по этому поводу заявляет советское правительство. Вашей семье, господин Затулин, прислали справку – у вас ее называют похоронкой, – в которой было сказано, что вы пропали без вести, считаетесь умершим, что на поиски караула была послана авиация. Повторяю, это неправда. Поиски не велись, за исключением того, что утром после шторма береговую полосу прочесал караульный взвод, нашедший несколько предметов, выброшенных с баржи. Господа, у нас имеются каналы, по которым мы можем надавить на правительство Никиты Хрущева с тем, чтобы ваши родные не подвергались репрессиям. В дальнейшем мы можем перевезти их в Америку.