Олег Рой - Одно чудесное пари

Но в этом году, глядя на свою любимицу, которую он с превеликим трудом выкатил из гаража, пенсионер сильно засомневался, что «волжанка» побежит по улицам в этом сезоне. Уж очень непрезентабельно выглядела гордость советского автопрома под лучами весеннего солнца. Она осела на все четыре колеса, тускло глядела глазами-фарами, мутное и треснутое лобовое стекло было покрыто пылью, на корпусе проступили зловещие пятна ржавчины. Можно даже не открывать капот, – и так было видно, что престарелая «волжанка» находится в предынфарктном состоянии.

– Ничего, ничего… Здесь перебрать, там подкрутить – и опять можно до зимы ездить, – неуверенно бормотал Иннокентий Федорович, с жалостью разглядывая свою любимицу.

Он провозился с автомобилем до позднего вечера. Вроде все привел в порядок, пусть и с горем пополам. Но мотор заработал, тормоза были в исправности, фары горели тусклым желтым светом. Иннокентий Федорович поставил машину в гараж и устало побрел домой.

На другой день вовсю светило солнце, ярко голубело небо – самое время прокатиться с ветерком, прогреть мотор, проверить все системы автомобиля. Да и наконец-то съездить в «Ашан», который находился не очень близко, но там все было подешевле – существенное обстоятельство для пенсионера. Можно будет накупить всего, чего давно хотелось – насколько позволяли средства, конечно, и на машине все это доставить домой. В руках-то не натаскаешься!

Но на этот раз машина упорно отказывалась заводиться. Двигатель попыхтел-попыхтел и заглох. Все попытки реанимировать его оказались тщетны. И этот день Иннокентий Федорович провел со своей старушкой, копаясь в двигателе. Он то ворчал на «ржавую железяку», то ласково ее уговаривал. Старик давно уже считал свою «волжанку» живым существом, правда, с довольно капризным характером. Но раньше им все же удавалось ладить, а сейчас все его старания оказались тщетны. Машина упрямилась и абсолютно не хотела заводиться.

Ночью, ворочаясь на узкой, по-спартански жесткой тахте, Иннокентий Федорович еще надеялся, что назавтра все наладится. Ну, просто день выпал такой неудачный, бывает… Спал он плохо, встал чуть ли не с рассветом, едва попив чаю, направился, полный надежды, в гараж… Но увы. За ночь ничего не изменилось, старушка-«Волга» все так же не слушалась своего хозяина. Иннокентий Федорович совсем пал духом. Мало того, что два дня мучений в гараже не принесли желаемого результата, но теперь и все его летние планы, связанные с поездками в магазины, на дачу и на рыбалку, оказались под угрозой.

Главное, посоветоваться не с кем, все знакомые мужики-автомобилисты кто уехал, кто и того хуже – помер. Машин-то в доме много – да владельцы у них такие, что обращаться к ним за помощью не было никакого желания. Да и не даст это ничего, только на смех поднимут старика вместе с его «помойкой». А автомехаников вызывать или доставлять каким-то образом машину в мастерскую вылетит в такую копеечку, что никакой пенсии не хватит. Да еще неизвестно, найдешь ли механика. Машина-то старая, с таким древним агрегатом никто и связываться не захочет. Вот задачка-то…

Иннокентий беспомощно обвел взглядом пустынный в это время двор. Никого, кто мог бы ему помочь. Только тарахтит, все приближаясь, мотор мотоцикла. Старик пробормотал себе под нос нечто нечленораздельное, но явно нелестное, в адрес байкеров. Как большинство обывателей, он мотоциклистов недолюбливал. Ну а за что их любить-то? Как лето – так от них вообще житья нет. Врубят музыку на всю катушку и давай гонять-грохотать по улицам, что день, что ночь глубокая – им все едино.

Мотоцикл тем временем приблизился, и старик, к своему удивлению, увидел, что едет на нем не кто иной, как прораб с ненавистной стройки. И ведь не промчался мимо на всех парах, наоборот, сбавил скорость, остановился рядом, вежливо поздоровался.

– Доброе утро, Иннокентий Федорович! Случилось что-нибудь? Может, помочь?

«Ишь какой! – фыркнул про себя старик. – Даже имя-отчество помнит, помощь предлагает, задобрить хочет. Ничего, ничего, вы у меня еще узнаете, как людям свет загораживать!»

Иннокентий Федорович попытался разжечь в себе прежний боевой дух. Но вместо какой-нибудь воинственной тирады вдруг неожиданно для самого себя сказал упавшим голосом:

– Да вот… Тут такое дело… Машина моя совсем поломалась…

– Так давайте погляжу. – Прораб слез с мотоцикла, подошел, стал рядом, заглянул под капот. Повозился там некоторое время, потом вылез, развел перемазанными в масле руками.

– Увы! Боюсь, я тут вам помочь не смогу. Но вы погодите отчаиваться. У нас на стройке ребята толковые, наверняка найдутся умельцы.

– Правда? Помогут? – Лицо пенсионера просияло. – Я заплачу… – добавил он, испугавшись, что его слова прозвучат слишком жалобно.

– Решим вопрос, – махнул рукой прораб. – Ждите, в обеденный перерыв обязательно кто-нибудь из мужиков подойдет.

Мужики на стройке прониклись, посочувствовали старику, и в обеденный перерыв несколько человек действительно прошлись до гаража Иннокентия Федоровича, и Боцман вместе с ними. Посмотрели, подивились на столь древний агрегат, постучали по колесам, поковырялись в двигателе и тоже развели руками: «Все, дед, вконец изработался двигатель, ничем ему уже не поможешь. Разве что новый купить да поставить…».

Иннокентий Федорович огорчился чуть ли не до слез. Быть ему теперь без машины! Откуда у него деньги на новый двигатель? И так концы с концами еле сводит.

– Ладно, держись, Иннокентий Федорович, что-нибудь придумаем, – пообещал Боцман, сочувственно глядя на старика, но пенсионер даже не обратил на его слова внимания. Мало ли кто чего говорит. И так всю жизнь обещаниями кормят, дело привычное…

Вконец расстроенный, он зашагал к дому, но не в свой подъезд, а в соседний – в гости к Леокадии. Хоть есть с кем своим горем поделиться.

А мужики направились в «Хату» – пообедать, а заодно и обсудить ситуацию.

– Ребят, надо бы деду как-то помочь, – задумчиво проговорил Боцман, когда все, набрав подносы и расплатившись, уселись за один большой стол. – Скоро уже май, День Победы… Для их поколения это самый большой праздник. Давайте к этому времени что-нибудь придумаем с его «недвижимостью».

– Это после того, как он у нас столько крови попил? – ухмыльнулся Сергей Волков.

– Да ладно тебе, Серега, – отвечал Георгий. – Он ведь в последнее время приутих. Да и жалко его… В общем, жду ваших предложений. У меня тоже кое-какие идеи есть, но, может, вы получше что-нибудь сообразите.

– Коробка-то сама еще крепкая, – заметил бригадир Павел, отставляя пустую тарелку из-под щей. – Дед за ней хорошо ухаживал. Может, купить ему двигатель новый? Поставим – и пускай себе ездит.