Олег Рой - Одно чудесное пари

Третий гость вставать раздумал. Над ним нависала Мирослава, и парень не хотел получить такого же «леща», как его приятель. Поэтому он сидел, делая вид, что его все окружающее совершенно не касается. Когда Волков вернулся к столику, парень не торопясь поднялся и, желая сохранить хорошую мину при плохой игре, достал из кармана несколько мятых купюр.

– Хватит за моральный, че? – попытался он решить дело миром.

Подхватив под руку уже начинающего приходить в себя приятеля, он потащил его к выходу.

– Слышь, кабатчица! – хриплый голос люмпен-пролетария раздался уже от самых дверей. – Типа борзая, че, не рюхаешь, с кем связалась! Жди теперь гостей…

Сергей Волков, сжав кулаки, не торопясь пошел за ними к двери.

– Тебя не проводить, вша однарная?! Или, в натуре, погонялами перекинемся, прикинем, кто тут в авторитете?!

Но второй раунд не состоялся. Мирослава крепко схватила Сергея за руку, а он не очень-то хотел вырываться. Хватка у Мирославы было хоть и крепкая, но очень приятная, и Волков остался на месте. Гопник тоже не рассчитывал на вторичный обмен комплиментами, поэтому быстро оказался на улице.

В тот вечер ни Мирослава, ни Сергей не придали особого значения происшествию. Обычное дело для кабака, бывает, завариваются каши и покруче – и ничего. Оба были уверены, что случайно забредшие «гости» больше никогда в их краях не появятся – но ошиблись. Вернулись пацанчики, да не втроем, а с подмогой. Заявились аккурат на свадьбу, и явно не для того, чтобы поздравить молодых. На незваных гостях, как и на их предводителе, были куртки с закрывающими часть лица капюшонами, а на многих еще и медицинские маски. Ворвались «части» уверенно, их было человек тридцать, не меньше, многие держали в руках бейсбольные биты. Насмотрелись боевиков, понимаешь…

Все они явно были заезжие. Местные «джентльмены курток, кепок и семок» даже в самых розовых своих мечтах не мыслили напасть на «Хату». Они прекрасно понимали, что ждет того, кто обидит Мирославу, у которой половина ментов из ближайшего отделения ходит в добрых приятелях. Такие попытки случались, но для желающих поживиться они заканчивались капитальным сроком, а частенько еще отбитыми по дороге в отделение почками – на память, так сказать. Так полицейские старательно оберегали покой Мирославы, у которой они каждый день обедали.

Эта же кодла явно была не в курсе того, какой круг знакомых у владелицы «Хаты». И Сергей мигом смекнул, что пацанчики пришли сюда не шутки шутить. Когда приезжая гопота еще только показалась в дверях, Волков уже двинулся им навстречу. Резко отодвинув Мирославу себе за спину, он вышел на середину зала.

– Эй, щенок, вам троим прошлый раз мало показалось, так вы еще пришли? И друзей привели, чтобы и им досталось?

Сергей пытался выиграть время и дать понять своим, насколько опасны незваные гости. Но гости и сами не скрывали своих намерений. Кто-то выключил музыкальный центр, и в наступившей тишине ясно прозвучало:

– Мочи их, пацаны! Кабатчицу и невесту по кругу пустим!

К тому моменту, когда шпана ввалилась в зал, несколько строителей-кавказцев как раз собирались выйти на крыльцо покурить. Они оказались ближе всех к двери и, не раздумывая, бросились на гопников. Те встретили атаку битами, завязалась потасовка. Кавказцы действовали четко и слаженно, уже через несколько ударов пара тел нападавших лежала на полу – но гопников было много, и легко сдаваться они явно не собирались.

На Сергея, стоявшего в самом центре зала, с двух сторон кинулось сразу трое. Два удара он отбил, а третий хорошенько пришелся ему пониже уха. Сергей закачался, но в этот момент его кто-то крепко взял под локоть и чуть отодвинул в сторону. Когда туман от удара рассеялся, Волков увидел, что его прикрыл собой Боцман. Тот самый прораб, «луженая глотка», которого Сергей так ненавидел и насчет которого был уверен, что и он платит ему тем же. Боцман твердо стоял посреди зала и отбивался от наседавших гопников, как бультерьер от стаи крыс. Очухавшийся Сергей выдвинулся из-за спины прораба, и они в четыре кулака начали учить зарвавшихся нахалов, как нужно драться. Сразу несколько гопников подавились собственными зубами.

За спиной Боцмана уже выстроились плотной стеной рабочие и стойко держали оборону. Женщин они предусмотрительно отодвинули подальше, но и те напряглись в ожидании, готовые в случае чего вмешаться. Так уж устроен прекрасный пол – он слаб только до тех пор, пока может себе эту слабость позволить.

Когда появилась секунда передышки, Боцман крикнул во всю силу своих легких:

– Старший помощник Ершова! Что стоишь, охрану вызывай!

Маргарита кинулась к своему месту за столом, где у нее осталась сумочка, а в ней – строительная рация, с помощью которой было так удобно координировать подготовку к свадьбе. Однако получилось так, что, выскочив за рацией, Марго оказалась в пределах досягаемости нападавших, и к ней сразу кинулись два гопника. Но не успела Маргарита испугаться, как обнаружила, что ей уже пришли на помощь, и помощь эта оказалась, как ни странно, в лице Чуни. Когда началась драка, девчонка юркнула в кухню в надежде отсидеться там. Но любопытство взяло верх, Чуня стала наблюдать за дракой через щелку чуть приоткрытой двери. И когда она увидела, как на Маргариту кинулись двое парней, Чуня запаниковала. Она хотела помочь Маргарите, но под руками, как назло, ничего не оказалось, на глаза попалась только сковородка, которая лежала в раковине для грязной посуды. Не раздумывая, Чуня подхватила сковороду и вылетела из кухни. Оказавшись сбоку и чуть позади от нападавших на Маргариту, она оценила диспозицию. Один из гопников был очень высоким, почти подпирал головой потолок, и при этом худым, как церковная свечка. Он был ближе к Чуне, и девочка, не задумываясь, вскочила на стул, размахнулась и треснула верзиле сковородкой по башке. Звон раздался такой, словно ударили в колокол, на секунду даже дерущиеся замерли в недоумении, а верзила между тем медленно осел на пол.

От удара Чуня не удержала ни сковороду в руках, ни равновесие. Посудина отлетела в толпу, расквасив кому-то нос, а девочка, и так с трудом ходившая в непривычных новеньких туфельках, не устояла на стуле и кувырком полетела на пол. Второй нападавший на Маргариту гопник, который уже успел завладеть рацией, резко нагнулся и рывком поднял Чуню за шиворот.

– Ах ты, сучка мелкая, ну ща я тебя!.. – заорал он.

Девочка пронзительно завизжала, забилась в его руках, и тут случилось то, чего на стройке никто не ожидал.

Адъян, буддист, которому любое насилие было противно по своей сути, запрещено религией и шло вразрез с внутренней духовностью, мгновенно оказался рядом с Чуней. Он дрался как робот – энергично и бесстрастно. Схвативший девочку гопник даже не понял, что произошло. Отключился он еще тогда, когда стоял на ногах, а падал он уже без сознания. Отставив в сторону не прекращающую визжать Чуню, Адъян вломился в толпу нападавших, которые стали разлетаться от него в стороны, словно кегли в боулинге. Стены и потолок окрасились брызгами крови, кровь теперь была и на белой скатерти, и на занавесках, и на бумажных гирляндах с шариками. И тут внезапно, перекрывая и шум драки, и визг Чуни, раздался голос Марички: