Олег Рой - Одно чудесное пари

Почему Марго почувствовала себя так неуютно от проникновенного согревающего взгляда, каким Георгий ответил на улыбку Фединой мамы? Почему она, Маргарита, так навострила уши, прислушиваясь, не последует ли за этой благодарностью какое-нибудь приглашение? Ей-то что за дело, на кого и как смотрит ее начальник, кто и куда его приглашает? Марго всеми силами уверяла себя, что его личная жизнь не интересует ее совершенно – но все равно каждый раз радовалась, когда слышала разговоры, что у Боцмана с Мирославой не сладилось и они то ли уже расстались, то ли вот-вот расстанутся…

– Эй, Маргарита! Матрос Ершова! Поди сюда!

Что такое? Она, наконец, очнулась от своей задумчивости, огляделась. У лихо закрученной, как спираль, оранжевой пластиковой горки стоял Георгий и, улыбаясь, смотрел на Марго.

– А слабо тебе с горки скатиться? – задорно крикнул он и засмеялся.

Маргарита нерешительно улыбнулась в ответ и неуверенно покачала головой.

– Давай, давай… – подначивал ее Боцман, указывая на горку.

Марго огляделась. Вроде никого со стройки тут нет, все работают… На площадке только детишки с родителями, и никто из них ее не знает. Вдруг ужасно, ну просто неудержимо захотелось скатиться с горки, хотя она уже и не помнила, когда делала это в последний раз… Если не считать водных горок на курортах и в аквапарках.

И Королева Марго решилась. Взобралась на площадку, немного потопталась там, потом села, зажмурилась и решительно съехала вниз.

Георгий подхватил ее и помог подняться, крепко взяв за локти. Их лица сблизились, она совсем близко увидела его глаза. Озорные, веселые… И в то же время была в них какая-то грусть, затаенное волнение. Он, не отрываясь, смотрел на нее, и Марго вдруг показалось, что он сейчас ее поцелует. Она вся подалась к нему навстречу, но тут же опомнилась, резко высвободилась и, решительно развернувшись, пошла прочь с площадки. Георгий проводил ее удивленным взглядом.

Маричка и Адъян скромно расписались во Дворце бракосочетания на Бутырской улице – чуть ли не единственном в Москве месте, где регистрируют браки с иностранцами. В ЗАГС приехали только вчетвером, со свидетелями, ими были Зухра – со стороны невесты и Боцман – со стороны жениха.

А меж тем весь «экипаж» «Неваляшки» с энтузиазмом готовился к торжеству. Маричку и Адъяна все любили, искренне радовались за них, но в то же время понимали, что денег на шумную свадьбу у ребят нет. Поэтому и решили отпраздновать знаменательное событие в лучших традициях семьи братских народов, то есть с миру по нитке – вот тебе и веселье!

Насчет места проведения банкета сомнений не было – конечно же, в «Хате». Договориться с Мирославой труда не составило, тем более что особо напрягаться ни самой хозяйке, ни ее поварихам не пришлось – организацию банкета в основном взяли на себя сами гости. А поскольку меню предполагало блюда, сделанные на открытом огне, стряпать решили прямо на территории стройки. Благо недалеко потом все это в столовую носить – только дорогу перейти.

Во дворе, около бытовок, ребята-узбеки быстро сложили печь, чтобы приготовить настоящий ферганский плов. Адъян под это дело сварил и покрасил трехногую подставку для казана, и Мирослава распорядилась установить ее посередине зала в «Хате», чтобы за пловом недалеко было ходить. Когда четверо дюжих рабочих с трудом притащили со стройки в столовую горячий казан и установили на подставке, все поняли, что голодным на празднике никто не останется. Аромат от плова шел такой, что, наверное, даже в далеком Ташкенте понимающие люди дружно повернулись носами к Москве.

Те же узбеки сложили во дворе тандыр – хлебную печь, похожую на перевернутую чашку с отверстием на самом верху. Замесили тесто, и через некоторое время на всю стройку запахло свежим хлебом. В зале «Хаты» сдвинули все столы, накрыли их чистыми белоснежными скатертями, и горой почти в человеческий рост выложили горяченные, исходящие паром и источающие сногсшибательный аромат узбекские лепешки «иссик нон».

Ребята с Кавказа выставили на стол всевозможные соусы, которыми так славится их край – ткемали, аджику, сациви, и напекли в том жа тандыре осетинских пирогов с мясом, сыром и с зеленью. А молдаванин Павел неожиданно для всех вручил молодоженам две огромные, литров на десять, оплетенные лозой бутыли с домашним вином – специально отписал родне, чтобы прислали с оказией. В общем, каждый постарался внести свою лепту и добавить к общему столу то, чем славилась кухня его народа.

Не обошлось, конечно, и без украинской кухни. Маричка, хоть и была невестой, не поленилась налепить несколько больших подносов с варениками. Мирослава, как увидела Маричкины вареники у себя на кухне, губы поджала и с ревностью стала рассматривать каждый – одинаковые ли, хорошо ли слеплены, не торчит ли начинка? А потом закатала рукава да и спроворила свои вареники, фирменные, о которых вся округа знала и в очередь отведать выстраивалась. Закончив лепить, Мирослава вытерла руки, с гордостью осмотрела свое творение и убедилась, что, по крайней мере на вид, вареники оказались одинаковые. Так что в этом соревновании никто не проиграл – обе мастерицы стали победительницами.

Ну и, конечно, сварили борщ, настоящий, со шкварками. Мирослава за неделю до свадьбы сбилась с ног, однако нашла на оптовом рынке у одной пожилой фермерши из-под Рязани ведро настоящей сметаны, густой, хоть на хлеб мажь вместо масла. Раскладывать сметану в соусники поручили Чуне, которая первый раз в жизни работала на кухне. Девочка была в восторге – ну еще бы, ведь она выглядела как настоящий повар. Зухра, подруга Марички, попросила у Мирославы старую скатерть, которые лежали в подсобке на всякий случай еще с тех времен, когда «Хата» была не столовой, а дорогим кафе – и за ночь сшила Чуне настоящий поварской фартук и поварскую шапочку. Скатерть оказалась вышитая, и рукодельница-Зухра сумела это хорошо обыграть, так что наряд Чуни отлично гармонировал с интерьером «Хаты». В довершение всего одна из поварих, сама размером с некрупную дюймовочку, дала Чуне свою крахмальную рубашку, чуть завернула рукава – и наряд для девочки был готов. Чуня чуть не лопалась от гордости, важно расхаживая по кухне. Она подносила продукты, следила, чтобы у поваров не переводился кипяток, и тщательно мешала булькающий в кастрюле соус, когда поварихе нужно было отлучиться. Одним словом, Чуня находилась в центре событий и чувствовала себя чуть ли не самым главным действующим лицом в подготовке свадебного пира.

Марго во всех этих хлопотах участия не принимала. На кухне от нее все равно не было бы никакой пользы, готовить она не умела совершенно, не зря Георгий постоянно этим ее дразнил. Так что она занялась делом, которое выходило у нее лучше всего, – шопингом. Сначала Маргарита отыскала для молодоженов салон, где давали напрокат отличную одежду, и помогла Маричке выбрать свадебное платье и фату, а Адъяну – строгий классический костюм, который ему очень шел. Потом настала очередь Чуни – не весь же праздник ей в поварской одежде ходить! Марго свозила девочку в заранее облюбованный магазин детской одежды и купила ей там чудесное розовое платье – длинное, с пышной юбкой, и в придачу к нему совершенно восхитительные туфельки на небольшом изящном каблучке. Туфельки немного жали, да и ходить в них было непривычно, но девочка мужественно крепилась – красота требует жертв. Увидев себя в зеркале, Чуня онемела от восхищения и долго потом еще рассказывала всем на стройке, как в первый момент даже не узнала своего отражения, подумала, что смотрит на куклу в платье принцессы.