Надежда Залина - Линия Маннергейма

– Это он такой потрясающий?

– Ага.

– А кто до этого занимал почетную должность его продюсера?

– Никто.

– Понятно. Можно вопрос?

– Да.

– Если он такой замечательный, почему им раньше никто не заинтересовался?

– Ты не понимаешь. Я придумала, как его раскрутить. Он пишет потрясную музыку. Я даже не могу объяснить, в каком стиле. Сплав чего-то там разного из всех направлений. В Питере такое любят. Здесь же полно сдвинутых на всякой ерунде.

– И как ты представляешь свои обязанности?

– Буду договариваться о концертах, и потом, эта музыка очень даже для кино годится, для всяких там заставок – в общем, поле деятельности обширное.

– А деньги?

– Во-первых, никаких особых денег здесь не нужно, а во-вторых, все, что требуется для начала, я нашла.

– Где?

– Папуля подкинул. Вернее, не он, а его знакомый.

– Тебе дали денег на все это? – не поверила Лера.

– Не совсем на это, – призналась Вика, – но не важно.

– Ты что, свихнулась? Деньги – это серьезно. Их отдавать надо.

– А вот и нет. У нас договоренность. Да и деньги небольшие. Не бойся, сейчас нет ничего более правильного, чем брать в долг. Берешь, например, сегодня сумму, на которую можно что-то купить, а через месяц этих денег уже и на хлеб не хватит.

– Что-то ты темнишь. Когда ты успела стать спецом по шоу-бизнесу?

– А я времени даром не теряла. Проконсультировалась кое с кем, изучила схемы различные, проанализировала кое-что.

– А как же Германия? Ты что, уже туда не едешь?

– Одно другому не помеха. Вот, кстати, почему я хочу, чтобы ты тоже этим занималась. Мне нужен здесь свой человек.

– Вика, я же работаю.

– Да брось ты свое издательство! Тоже мне дело. Лучше посмотри, я тут схемку набросала. Существует несколько вариантов раскрутки, но все они в конечном счете сводятся к двум – московскому и питерскому. Первый заключается в том, что вначале в группу вкладываются деньги, на которые снимается клип. Затем клип гоняют на ТV, крутят песню на радио, группа получает известность – и отправляется в чес по стране зарабатывать деньги. Затем круг повторяется. Все зависит от уровня. Если высокий, может хватить надолго. Если не очень – по крайней мере на пару лет.

– Так он у тебя один или с группой?

– Надо – будет группа. Ты дальше слушай. Второй вариант. Питерский. Здесь в основном все тусуются по независимым клубам, где и народ собирается соответствующий – продвинутый, но бедный. Денег особых это не приносит, зато дает кое-какую известность и репутацию. Кстати, по какой причине питерские команды наотрез отказываются выступать в солидных клубах? Ты не в курсе?

– Репутацией дорожат, наверное, – предположила Лера. – Ты же видела эти клубы. Напоминают советский кабак, только в другой упаковке. Приличному музыканту там играть… как бы помягче… западло, в общем. Выступать перед столиками с рожами этими… В Питере так не принято.

– Ой-ёй-ёй, какие мы гордые, – фыркнула Вика и подытожила: – Глупо.

– Знаешь, чем подобные выступления могут закончиться? Вот, например, одна известная группа выступала в независимом клубе. Играют они себе, а тут заваливается компания то ли бизнесменов, то ли бандитов. Сели недалеко от сцены, послушали пару песен, ни черта не поняли. Подошли и говорят: хватит, мол, давай ламбаду. Ребята им вежливо ответили: не можем ламбаду, играем только свое. Те опять, уже злобно – ламбаду гони. В общем, препирались они некоторое время, и видят музыканты – дело плохо. Один из них схватил бутылку, которая где-то рядом валялась, и огрел бандита по голове. Тот вырубился, и пока с ним возились, музыканты сбежали. Потом им пришлось отсиживаться по болотам, пока друзья искали выход из ситуации. В конце концов нашли какого-то самого главного бандита и смогли с ним договориться. А так бы прятались до сих пор.

– Ну, сыграли бы разок ламбаду, не растаяли.

– Так ты хочешь, чтобы твой потрясный музыкант приехал в Питер ламбаду по кабакам играть?

– Нет, у него музыка… другая, в общем. Хочется слушать, в отличие от большинства. Все ведь такую муть играют, что уши сворачиваются. Ламбада и то лучше, честное слово.

– Потому и существуют разные клубы. Слушай что нравится. Не нравится – уходи, а не командуй, что и где играть. А ты уверена, что твой новый знакомый так уж хорош?

– Уверена. Вот завтра он приедет – сама поймешь. Оставайся у меня. Поможешь?

– Чем?

– Мне надо выглядеть неповторимо!

С Викой действительно творилось нечто странное. Она весь вечер не находила себе места. Перемеряла имеющиеся в наличии наряды, перепробовала разные варианты причесок. Все было не так. Она вертелась перед зеркалом и приставала к Лере с вечным вопросом: «Ну как?» – и ждала ответа, словно приговора в зале суда. Если Лера отвечала «Хорошо», Вику это не устраивало.

– Хорошо – значит никак. Не годится, – убежденно говорила она, оглядывая себя в зеркало.

– Ты – ослепительна! Отстань, – отмахивалась Лера, которой вся эта возня уже надоела до чертиков.

– Я обязана быть неотразимой. А ты ничем не помогаешь.

– Не гожусь я в консультанты. Интересно, кто он такой? Ты просто на себя не похожа.

– Увидишь! – В голосе Вики явственно звучали абсолютно не свойственные ей восторженные нотки.

Лере оставалось только удивляться и строить догадки. Чтобы так преобразить ее самоуверенную, доходящую порой до цинизма подругу, нужно быть экстраординарным человеком. Или просто Вика впервые влюбилась всерьез?

Они всю ночь говорили только об этом. А утром таинственный незнакомец должен был явиться собственной персоной прямиком с московского поезда.

– Его, случайно, не Киану Ривзом зовут? Или Джонни Деппом? Вроде они у нас музыкой балуются, – пыталась разрядить нервную утреннюю обстановку Лера.

– Нет, – злилась Вика, – у него нормальное человеческое имя и широкой публике оно неизвестно. Пока. Но он – музыкант от Бога. Сама увидишь.

– Музыку вообще-то слушают, – сказала Лера, пытаясь каким-нибудь способом вернуть подругу на землю.

– Ну, услышишь. А вообще тебе лучше на него не смотреть. А то… мало ли. Ты, конечно, не соперница, но… мне бы не хотелось, чтобы мы поссорились. Тем более из-за мужчины.

– Что значит – не соперница?

– Обиделась, что ли? Я о том, что мы в разных жанрах работаем. Если ему понравилась я, значит, на тебя он не западет.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно.

– Или дразнишь?

– Даже не думаю!

– Знаешь, подруга, я лучше пойду. Что-то мне расхотелось лицезреть это чудо наяву.

– Давай-давай, проваливай. А я пока в ванне с маслом полежу. Как раз для таких случаев держала. Кожа потом – сказочная.

– До концерта уйма времени!