Надежда Дреберт - Линия судьбы. Очерки

© Надежда Николаевна Дреберт, 2018

ISBN 978-5-4493-5647-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тоскливо на душе, подкатывает к горлу ком, пытаюсь от него избавиться, но безуспешно. Что вновь со мной? Воспоминания из прошлого или вновь тоска по родным местам? Наверно, то и другое. Теряю самоконтроль…

Солнечный день меняется на пасмурный, наступают сумерки. Вечер незаметно переходит в бессонную тёмную ночь. Под утро звенит бездушный будильник. Над землёй поднимается холодное, а затем палящее солнце, но всё это только оболочка моей настоящей жизни. Всё остальное, значимое для меня там за далёким недосягаемым горизонтом, манящим меня по вечерам, вместе с уходящим солнцем. Но, как невозможно мгновенно добраться до горизонта, так же невозможно дотронуться до моей желанной мечты. Она растворяется в тот миг, когда я уставшая от мучительной бессонной ночи, на мгновение проваливаюсь в минутный сон. И так изо дня в день. Томительное ожидание встречи с родными берегами. А пока молчит телефон, в почтовом ящике по-прежнему пусто. Прошло то время, когда мы по вечерам строчили письма своим близким, спешили отправить написанное, чтобы скорее получить ответ. Узнать, как там, что нового в их жизни? Писалась каждая мелочь, любая эмоциональность, а сейчас стараемся всё скрыть, а зачем? Наверное, чтобы не надоедать близким своими проблемами ведь, у каждого сейчас свои заботы. Но, а как же поддержка добрым словом? Утеряна та семейная близость, которую нам старались привить наши родители, наши бабушки, а жаль. Нас, покинувших родные места, всегда будет преследовать чувство стыда, что не смогли сохранить традиции и тепло родного очага. Когда вновь появляется мысль о том, чтобы побыть некоторое время с близкими, задаешь себе вопрос: -А есть ли время на то, что пришло тебе в голову, у твоих близких? И вновь отодвигаешь время встречи от неуверенности, нужен ли ты кому-то в данную минуту?

Глубокая ночь. Лёгкий ветерок то утихал за распахнутым окном, то вновь набирал высоту и резвился в кронах деревьев, наслаждаясь свободой. Умиротворённость, гармония во всём, не часто так бывает днём, а сейчас в приоткрытое окно влетали чудесные звуки нетронутой природы. Лишь только изредка ветерок метался в одиночестве. Он как будто каждому сони напоминал о том, что за окном хоть и ночь, но такая чудесная, весенняя! Холода уже где-то позади.

– Не проспи майский рассвет., поминутно напоминал он мне. Но ночь есть ночь и сон меня уносил в неведомые дали. Не открывая глаза, вновь пробудилась от пения ветра. Он напевал сладостные песенки. Ближе к рассветному часу ему издалека подпевали, не менее с созвучным приятным пением, с соседнего дворика пернатые. И это ни чуть не раздражало. Непременно захотелось принять участие. Не в пении, но хотя бы осмотреть взором предрассветный наш дворик. Накинув халатик, подошла к окну и мысли закружились вместе с лёгким майским ветерком. Через некоторое время заметила, как первый лучик солнца пробежался по первому липкому берёзовому листочку.

– Как по-матерински прикоснулся!, подумала, но когда он сквозь ствол дерева пробрался и ко мне, тронул своим теплом, улыбнулась с ещё большим и трепетным чувством к нежному лучику.

– Спасибо!, вслух произнесла эту восторженную фразу, не поймав себя на мысли, что он этого не услышит. В тот миг показалось, что ко мне прикоснулось что-то нежное и живое, тёплое…

На календаре был воскресный день и мне, после трепетного касания так захотелось насладиться коротким, но сладостным сном. Прижавшись к уже остывшей подушке, укутавшись одеялом, под восторженным впечатлением, засыпала. Сон был крепким ещё около полутора часов, но неугомонные птахи всё-таки меня пробудили. Взглянув вновь в окно, изумлённо подняла брови вверх. Что там привиделось? Воробышек радовался первым майским лужицам на асфальте.

– Так, вот какие перемены произошли, пока я сладостно наслаждалась упоительным сном!, воскликнула я. Первые майские лужицы на асфальте предавали шарм. От них исходило нечто. Ещё земля не прогрелась под солнечными лучами, но было до того пыльно на дорогах, и вот с небес было послано нисхождение, и всё вокруг заблестело по-новому. По-прежнему светило яркое солнце. Казалось за столь короткое время подрос листик на белоствольной берёзке. Небо было чисто голубым и только кое-где проплывали облака, но уже белоснежные. Душа радовалась вместе с этим воробышком.

– Как же мало надо для счастья!, подумала я.

Умывшись, наскоро позавтракав, спустилась на улицу. Радость переполняла мою душу. В первую очередь подумалось, исчезла придорожная пуль, весенняя свежесть летала повсюду. Душа рвалась на просторы.

***

Снова и снова хочется возвращаться в детство. Ностальгия?, нет. Просто в настоящей жизни нет того, что было в нём, в том далёком, счастливом прошлом. Оно было голодным. Это уже не вспоминается потому, что сейчас другая жизнь, многое забывается, но счастливые детские годы забыть нельзя. Они не стираются из памяти. Приходят во снах вместе с детскими друзьями, с дубовыми аллеями, с акациями, которые ярко цвели в садах. Нам казалось, что они цветут только для нас. Розы?. Нет, они цвели для взрослых. А для нас в парках цвели шиповники, тополя распускали листья. А затем летел тополиный пух, вплетался в волосы, раздражая нас. Но через мгновение обо всём забывали, ведь впереди нас ждало не что, что было для нас важнее, чем тополиный пух. Впереди ждали друзья, светило ярко солнце и дул попутный, тёплый ветер. Мы знали, когда и что происходило. Когда рассвет, когда солнце начнёт катиться к горизонту, но домой не спешили.

– Ну, ещё чуточку, ещё хоть пять минут насладиться вечерними красками. Наши детские души замечали всё. Карась на вечерней зорьке плещется. Всему душа радовалась. Заворожённо смотрели открыв рот, как на водной глади луч солнца сверкает. От лёгкого ветерка покачивается вода. Ну, тут карасик и разрезвится. Приговариваем что-то, кричали на весь пруд, а эхо дальше разносило восторг наших душ. Как можно было пройти мимо чего-то, нет пробежать, пешком мы не ходили. Мы всегда куда-то спешили. Прокричит филин на болоте и мы начинали лениво прощаться с вечерней зорькой, как будто навсегда. А столько было ещё не сказано, не сделано.