Иван Диго - Бумеранг желаний

– Да, красота – страшная сила. – Помолчали немного. – А твои сотрудники тоже думают, что ты с ней спишь?

– Не знаю я. Да и при чем здесь это?

– Вот и я не знаю, при чем.

Пробка не кончалась, Леонид посмотрел по Интернету маршруты объезда, но все пути на карте были отмечены красным. Пробки 9 баллов. Ситуацию ухудшала возобновившаяся зубная боль.

– Вот, блин, еще и зуб болит, – скривился Леонид.

– Держись, дружище, прорвемся. – Анатолий начал напевать: «Взвейтесь кострами, синие ночи…»

Странно, но песня захватила, и стало легче, Леонид сам не понял, как начал подпевать. Даже боль в челюсти стала тупой и далекой. Представьте себе двоих взрослых тридцатипятилетних мужчин, едущих в пробке на солидном «мерседесе» и распевающих: «Мы пионеры – дети рабочих… близится эра светлых годов…»

Смешно, но действует!

Они подъехали к дому Ольга. Припарковались неподалеку, потому что въезд на территорию преграждал шлагбаум.

– Машину смотри, по машине можно определить, дома или нет, – подсказывал Анатолий.

Машина Олега стояла недалеко от подъезда.

– Номер квартиры помнишь? – продолжил Анатолий. – Ну, раз помнишь, жми.

Леонид нажал на домофоне номер квартиры и вызов. Долгие гудки, потом мелодичный девичий голос настороженно спросил:

– Алло, кто это?

– Здравствуйте, это Леонид, начальник Олега. Олег сейчас дома? Я могу с ним поговорить?

– Нет, его нет дома, и я не знаю, когда он будет, – испуганно ответил голос.

– Но машина здесь, – продолжил Леонид.

– Его нет дома, – испуганной скороговоркой проговорила девушка, и раздался длинный гудок обрыва разговора.

Самое странное, что в эту же секунду входная дверь подъезда открылась, как будто в последний момент разговора из квартиры нажали кнопку «открыть». Леонид автоматически приоткрыл дверь, зафиксировал ее так, чтобы она не закрылась, и посмотрел на Анатолия.

– Подстава, – коротко сказал Анатолий и жестом позвал Леонида прочь от подъезда.

– Это может быть подставой. Ты поднимешься к нему в квартиру, когда тебя не приглашали, а он попытается инсценировать попытку нападения на ребенка, к примеру. Или какую-нибудь подобную туфту. Не, делаем так, пиши ему эсэмэс – выходи, не ссы, поговорить надо. Вот так, именно так, по-пацански и пиши. Я понимаю, что ты интеллигент и все такое, только теперь другая ситуация. Пиши, пиши… Написал? Отправляй. Та-ак. Теперь ждем.

Леонид почувствовал прилив адреналина. Как в детстве, когда встречаешь на чужой улице компанию таких же малолеток, как ты сам, и начинается выяснение, что ты на этой улице делаешь. Ты что-то отвечаешь, а мысленно постоянно отслеживаешь ситуацию, не пора ли кому-нибудь дать в зубы или, наоборот, убежать. Так и сейчас, то ли уйти, то ли наехать, то ли ворваться в подъезд. Есть выбор, но выбора нет. Потому что, по словам Анатолия, нужно действовать уверенно и жестко, чтобы обозначить свою позицию, но при этом нельзя нарваться на то, что можно рассматривать как противозаконные действия. Только это, как говорит Анатолий, единственный шанс убедить потенциального мошенника отказаться от добычи.

Ответа на эсэмэс не было… Они стояли, как дураки, у подъезда и мерзли…

– Та-ак, пять минут прошло. Пиши вторую эсэмэс – я знаю, что ты дома, не бзди, выходи. Написал? Отправляй.

Еще пять минут ожидания. Ноги в легких ботинках начали подмерзать. Холод уже забирался под брюки. Кожа стала гусиной. Леонид начал дрожать всем телом.

– Если он выйдет еще через пять минут, я ничего даже сказать не смогу, буду дрожать только, подумает еще, что боюсь, а я только и смогу, что сосулькой харкнуть.

– Он не выйдет, даже не надейся, если сразу не вышел, то и не выйдет. И вообще, пошли в машину греться, я тоже замерз.

В машине было тепло. Оба отогревались, включив подогрев сидений и обдув теплым воздухом на максимум.

– Жаль, что поговорить не удалось, сейчас мы его, может, и долечили бы. Так, ну что же, надо на него справку сделать, кто он, чем владеет и т. п. Мне нужны фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, хотя… В этой квартире он прописан? Скорее всего, да, ну вот все и выясним. И еще, выйдет на связь, тут же зови жестко его на встречу. Боится если, пусть приводит с собой кого хочет. Понял?

Леониду стало не по себе. Все напоминало какой-то дешевый телевизионный сериал. Верить, что его кинули, по-прежнему не хотелось, а мысль о том, что будут какие-то встречи, стрелки, как в девяностых, вообще казалась кошмарной.

– Да, да, да, ты, Леня, в своем мире все пребываешь и плохо представляешь, что в настоящий момент все снова ухудшилось. И постреливать стали, и кидалово возобновилось с новой силой. Давай приходи в чувство. И еще я тебе честно расскажу, в какой ты сейчас ситуации. Этот твой Олежа в настоящий момент раздумывает, кинуть тебя окончательно или нет. И смотрит он на то, что ты будешь делать. Деньги он, скорее всего, все еще держит на том счете, куда их и прислали, с тем чтобы иметь возможность сказать, что он и не думал ничего брать, что это ты плохой человек и все придумал, а он честный и пушистый. По факту он некоторое время подождет, и если ты не проявишь себя, четко обозначив, что если бабло не отдаст, то ему крышка, то он, спустя некоторое время, деньги переведет уже на свой счет, а конторку утилизирует. Теперь о том, чем его можно пугнуть. Ты готов его вывезти в багажнике в лес, заставить копать себе яму лопатой и обозначить, что там он и останется навсегда?

Леонид не понимал, то ли ему слышится сейчас то, что говорит Анатолий, то ли это бредовый сон и он вот-вот проснется. Он потряс головой в надежде, что сон рассеется.

– Так я и думал, что ты не готов. Вот и Олежа, я уверен, тебя давно уже изучил и, пока под твоим боком два года грелся, понял, что по беспределу ты не пойдешь. А тогда, скорее всего, твое дело швах, потому как есть у тебя какие-нибудь бумаги, что он тебе денег должен? А какие-нибудь расписки, письменные доказательства, что тот счет имеет к тебе отношение? Короче, есть хоть что-нибудь, чем ты можешь показать, что он тебе денег должен?

Леонид опять в замешательстве потряс головой.

– Нет, так я и думал. Ладно, а какие-нибудь бумаги, которые можно считать противоправными, есть? Если он тебе деньги мыл, может, он и себе деньги мыл или кому-то другому? Подумай, повспоминай, что противозаконного он делал, на чем его можно угандошить.

Анатолий помолчал немного. У Леонида было полное ощущение нереальности и бредовости всего происходящего. Это всегда так бывает, когда жизнь мерно идет, все развивается, дети растут. Возникает ложное ощущение, что все беды, которые случаются, – или в телевизоре на канале НТВ, или у соседей, но у тебя такого никогда не будет. А потом бах, что-то случилось, и ты думаешь, да нет, это нереально, такого не может быть. Но в том-то все и дело, что может. Все что угодно может случиться, потому что мы человеки, и мы не бесконечны в своей жизни и еще очень хрупки и уязвимы.