Анна Бергстрем - Девушка со шрамом. История неправильного человека

Я снова одеваюсь в красное, хоть и не люблю этот откровенный цвет. Он провоцирует грубые намеки, испускает импульсы животной страсти. Но энергетика цвета крови понятна каждому и, поборов тягу к холодным оттенкам, которые ласкают душу Снежной Королевы, я наношу на губы алый блеск.

Хотите вы этого или нет, но миру снова является она: бескомпромиссная, провоцирующая, обаятельная сволочь, которую хотят и ненавидят, боготворят и осуждают, но никогда не купят на дешевые уловки те, кто жаждет продажного секса.

Сегодня я немного выпила еще в начале смены, чтобы захмелеть и не думать о том, как противно раздеваться перед незнакомыми людьми. Любители приватов пускают слюни на женскую наготу, когда танцуешь для них откровенные танцы в уединенной комнате клуба. Сверкая глазами сквозь призму красного освещения, они мечтают приютить свои похотливые руки на недосягаемом теле, а потом неистово дрочат где-нибудь в торопливо закрытой кабине туалета. Сделав свое грязное дело, Важные Люди возвращаются за свои столики, даже не догадываясь о том, как развеселили нашу охрану. Хранители порядка клуба пристально изучают изображения на мониторах – видеокамеры расставлены повсюду, даже в приватных комнатах и уборных.

Сегодня я мыслю холодно и жестоко, но улыбаюсь настолько приветливо, насколько могу. Вы платите – вы покупаете мои танцы, мое время, мое внимание, но только не мою душу.

Очередной выход на сцену. Гости, забыв свои тарелки и бокалы, ждут, затаив дыхание. В такие моменты понимаешь, что для людей есть что-то большее, чем деньги, власть, секс или погоня за наживой. Чувствуйте… Живите… Вдыхайте… Шоу продолжается для вас.

Потом, возвращаясь в гримерку, тяжело переводя дыхание, я осознаю горький момент истины. Звезда, сбросившая блистательную оболочку, вытирает ручьи пота, сидя нагой посреди разбросанных костюмов, косметики и денежных купюр. Еще есть немного времени, чтобы прийти в себя и, хотя бы на миг, не думать о том, как ты выглядишь. А потом явится вечно недовольный менеджер и, пригрозив штрафом, заставит как можно скорее появиться в зале, ослепляя гостей безупречным видом. И снова на лицо будет надета дежурная улыбка, веки станут еще ярче от блесток, а сбитые ступни скроются в лакированных ботфортах на огромном каблуке.

Как тяжело выживать в этом мире, в котором правит сила и власть! Здесь никому нет дела до того, что происходит в душе человека. Красота интересна до тех пор, пока на ней можно зарабатывать, а любовь – и вовсе глупая сказка, нужная, чтоб затащить человека в постель.

Торопливые шаги по коридору сломали недолгое спокойствие. Кажется, не менеджер… Но тогда кто бы это мог быть? По пятницам все танцовщицы настолько озабочены поиском гостя побогаче, что гримерка остается пустой до конца смены. Странно, но на этот раз в мое уединение вмешалась взволнованная Пантера.

– Фридочка, давай скорее, там пришел твой… Мужчина…

– Кто? Мой бандит с серыми глазами?

– Да! И он спрашивает, где ты.

Застигнутая врасплох, я являю собой весьма жалкую картину. Сейчас я больше всего хочу забиться в свою раковину. А из глубин сознания снова всплывает мысль: «Еще ни один мужчина не принес в мою жизнь ничего хорошего…». Хотя каждый раз все так красиво начиналось…

Бросая в сердцах костюм на пол, я говорю Пантере:

– Скажи ему, что меня сегодня нет в клубе.

– Ты что? Он же специально пришел раньше, чем обычно! Мне кажется, он очень хочет тебя видеть.

– С чего ты это решила?

– Когда я шла мимо него, он резко остановил меня, приказал тебя позвать и даже дал вот это…

Пантера достает из чулка стодолларовую купюру и виновато смотрит на меня.

– Все ясно, – говорю я почти шепотом и, проскользнув мимо Пантеры, босиком направляюсь в душевую.

– Зая, ну хочешь, я отдам тебе деньги? Только скажи, что мне ему ответить? – почти стонет танцовщица.

– Оставь себе эту бумажку… Ничего не отвечай.

– Зая, ну пожалуйста, выйди в зал…

– Я сказала: нет!

По кафелю душевой струится вода. Сижу на полу, прислонившись к стене спиной, и кажется, что даже самый ледяной душ не разбавит обжигающие слезы.

– Что случилось? – слышен серьезный голос Пантеры, в котором улавливается понимание.

– Так, вспомнила кое-кого, – всхлипнула я.

– Кого?

– Одного парня, с которым лучше было никогда не знакомиться.

По силуэту Пантеры, который виден сквозь мокрое стекло душевой кабины, угадывается, что девушка искренне мне сочувствует. Молча стоя рядом, она всем видом показывает, что хочет меня поддержать. Но, не зная всей правды о другом, люди часто делают не совсем верные выводы.

– Ты действительно хочешь, чтобы я рассказала эту историю? – спрашиваю я, отодвигая дверцу кабины.

– Да, – отвечает девушка, протягивая мне махровое полотенце.

Вылезая из душевой с заплаканными глазами, я пытаюсь скрыть расстроенный вид. Завернувшись в полотенце, начинаю торопливо поправлять макияж.

– Ну ладно, слушай…

Он вел образ жизни свободного художника, носил рваные джинсы и черное пальто нараспашку и называл себя Ворон. Сколько ему было лет и как его звали на самом деле, я не знала. Моя воля таяла при виде его длинных волос и татуировки во всю руку… Этот красавчик был родом из Сочи, наверное, поэтому наши внезапно начавшиеся отношения немного напоминали красивый курортный роман, согретый шепотом прибоя и южного солнца.

С этого момента, почти не расставаясь, мы гуляли по Москве, держась за руки, а рваные джинсы и одинаковые майки были символом легкомысленного счастья. Эти полгода моей жизни благоухали ароматом красных роз и были настоящим волшебством.

Как-то раз я и Ворон поехали в гости к его хорошему другу, который жил в Подмосковье. В неформальной тусовке, где Ворон проводил большую часть своего времени, этого парня звали Соник.

Сначала этот человек не понравился мне. Он был неприветливым, грубым и не пожал руку, которую я протянула ему при знакомстве.

– Привет, называй меня Фрида, – доброжелательно начала я.

– Какое мне дело, как зовут очередную телку Ворона, – цинично пробурчал пацан, отодвигая меня с порога своей квартиры, будто лишнюю вещь.

Вскоре в маленькую двухкомнатную хату набилось человек сорок абсолютно разного народа. Пьяные панки, металлисты, готы, альтернативщики и какие-то личности полубомжового вида пришли со своим бухлом самого паршивого качества. Соник едва успевал подметать осколки разбитой посуды.

В этом водовороте волосатых парней и грязных девок с несвежим макияжем я совсем потеряла Ворона. Он просто куда-то исчез…

– Может, тебе чем-то помочь? – от нечего делать предложила я хозяину квартиры. – Здесь такой беспорядок…