Анна Бергстрем - Девушка со шрамом. История неправильного человека

Жорж снова протягивает огромную пачку денег, стараясь не смотреть мне в глаза. Забираю. Слезаю со стола. Стриптизерши начинают аплодировать. Довольная собой, удаляюсь в гримерку.

Дело сделано. Я отлично заработала и повеселилась. Жорж больше не просит девушек умываться и даже извинился передо мной за свою дурацкую просьбу, когда пришел снова. Красиво мстить – это искусство. Ни одна тварь на свете не имеет права издеваться над человеком за деньги! Как смешны эти мерзкие неудачники, приходящие почувствовать себя королями в замаскированные бордели…

Из-за таких уродов у девушек складывается неверное представление о жизни. Они начинают думать, что все мужчины таковы, как эти дебилы, приходящие оттянуться в обществе старых проституток. Нормальные девушки боятся, что однажды даже самый приличный человек сменит солидный статус должности «муж» на другое понятие из трех букв, превращаясь из надежного, любимого человека в вечно пьяный, никчемный «хуй»… Вот еще чем опасна работа в таком обществе, дорогие мои.

А кто-то чувствует себя здесь как в родной стихии, не желая менять грязь ночной работы на что-то более приличное. Все это не совсем люди, это особая каста, пропитанная примитивными желаниями и пахнущая плохими духами, это БЛЯДИ. Еще их называют «стряпухи» – нечто среднее между стриптизершей и шлюхой на современном сленге людей, работающих ночью, которые знают, что представляет вся эта «танцующая элита».

Плотные сгустки мяса, запрограммированные продаваться, в них честь скоропостижно вымирает, становясь атавизмом. Раздроченные, фригидные, голодные до халявных денег влагалища, все, что они умеют, – это хотеть и брать, вырывая зубами сладкую жизнь из успешных пальцев бизнесменов или дельцов среднего звена. И делают это виртуозно, абсолютно не возбуждаясь от нового успеха. Их долг – сосать и выглядеть дорого – вот то, чем занимается стряпуха в ночном заведении. Если вы еще до сих пор не поняли, в стрип-клубе танцы служат никому не интересным видеорядом, мелькающим перед глазами пришедших в бордель.

Здесь тусуются только циники. Они покупают все, но ничего не ценят. Да и что можно ценить, когда желаемое так продажно и доступно. Здесь обесценивается жизнь.

По клубу лениво перетекают жиры угрюмых клоунов с большими кошельками. Их действиям предоставлена не слишком большая свобода, определенная неуловимой силой отточенного развода на деньги. И клоуны легко ведутся, равнодушно покупая девочек, умеющих «делать свое дело». Потребители мужского пола – и манекены с внешностью женщин, зомбированные математикой того, сколько километров членов нужно отсосать взамен на спортивную машину. Одни нацелены на то, чтобы продать себя подороже, другие – чтобы «схавать» это подешевле. Послушные заштукатуренные куклы с ценником на круглую сумму принимают любые позы, удобные для потребления несвежей плоти. А жирные дяди грубо имеют их, справляясь без инструкции с товаром до истечения срока годности. А в глубине лабиринта порока, состоящего из немытых человеческих тел, равнодушно светится табличка с надписью «Выхода нет». Приходите к нам в стрип-клуб! Здесь искореженные судьбы не подлежат восстановлению и невозможно опознать изуродованные остатки души.

Вам щедро добавят наркотики в коктейль, вы не будете ожидать такой подставы, а затем, одурманенные эйфорией, потратите последнее, просирая и свою жизнь заодно…

В этом хаосе идет уже столько времени… Я из последних сил выживаю и ненавижу всех вокруг. Работая ночью, я почти не вижу солнца. От этого я еще сильнее худею и практически потеряла сон. Когда-нибудь я сдохну от очередного сердечного приступа. Успокоительное давно перестало спасать от нервных срывов…

Остается только стиснуть зубы и терпеть подставы со стороны танцовщиц, которые неизбежны в обществе падших дряней, где желание заработать любой ценой стоит превыше человеческого отношения. Сложно не слышать мерзкие разговоры о том, кто из них, как и кому отсосал, кто что сожрал, кто что побухал или вдолбил и кто как проблевался. Невозможно не замечать их вечно-пьяные рожи и затуманенные наркотиками мертвые глаза. Голова взрывается от их вульгарного ржача и тупых шуток. Последние остатки терпения разрушает мерзкий говор провинциалок, наводняющих кишащую безграмотными иногородними Москву.

Стадная манера стряпух накидываться на робких девушек, поддакивая более авторитетному человеку, не страшна, если у тебя есть внутренний стержень. Слава Богу, вся эта стая гиен меня уважает и боится за то, что я разнимаю пьяные драки, встаю на сторону слабых и высмеиваю их ценности.

– Ой, девачки, ну вы пасматрите на нее, – слышится тявканье в мою сторону. – Эта монахиня всегда будет нищей. Пять минут минета – и ты миллионерша. А она все танцует, такая странная…

– Заткнись, лимита, – обрываю я нападки в свой адрес. – Торгуй пи*дой и помалкивай. Мне с тобой делить нечего…

Двенадцатичасовые смены заканчиваются ноющими мышцами и отдаются невыносимой болью в спине. Понимая, что творится что-то ненормальное, я глотаю обезболивающее и надеюсь, что все пройдет. Но… я тотально разбита.

Какое-то время я закрывала глаза на все… Когда выходишь на сцену и начинаешь танцевать, забываясь в красоте «Порочного Балета на Шесте», птица счастья раскрывает над головой крылья, и все проблемы остаются в прошлом. Любовь к танцу – самый сильный наркотик, держащий меня в поганом мире стриптиза уже несколько лет. Но я так устала и уже на грани…

Каждая рабочая ночь кажется еще длиннее предыдущей, потому что ступни безбожно опухают от обуви на двадцатисантиметровых каблуках, в которой необходимо ходить всю ночь. Надо танцевать и натягивать на лицо гримасу счастья. Надо развлекать клиентов, надо создавать иллюзию веселой праздничной тусовки. Правила таковы, что от нас все время что-то надо, надо, надо… Любая попытка самовольно скрыться в зоне отдыха для персонала заканчивается штрафом на приличную сумму.

И я держусь, позволяя себе тайком поплакать, и снова благодарю небо за то, что я единственная девушка, которой позволяют работать в подобных заведениях, не принуждая к интиму. Все потому, что я делаю шоу-программу и являюсь эксклюзивом заведения.

Пока вполне хватает на жизнь. В стрип-индустрию меня привели не мысли о деньгах. Музыкальная шкатулка открывается. Фигурка механической балерины, одетой в андрогинный костюм, двигается под романтичные звуки «Duran Duran». Розовые блестки падают с неоновых облаков на платиновый ирокез. Гармония красоты и свободы продолжает звучать гимном для всех сердец, которые однажды решили достучаться до небес. А балерина будет двигаться, пока в волшебной шкатулке не испортятся батарейки, работающие от света Луны…