Дмитрий Правдин - Записки городского хирурга

Мы вышли в коридор, я направился к лифту, намереваясь на нем с нашего восьмого этажа спуститься на второй, где по моим прикидкам располагалась экстренная операционная.

– Дмитрий Андреевич, лучше пешком! – посоветовал ординатор.

– Профилактика целюлита? – пошутил я.

– Профилактика нагоняя от Трехлеба: пока лифт будем ждать, можно на операцию опоздать, тем более, что больной уже на столе, а заведующий наверняка уже моется.

– А что так? Не работает лифт? – поинтересовался я, когда мы вприпрыжку спускались по лестнице вниз.

– Работает, но он вечно переполнен больными и их родственниками. Тут же проходной двор, когда им вздумается, тогда и приходят навещать.

– Странно, а как же охрана? Меня утром без пропуска даже на пушечный выстрел не подпустили.

– Вы о чем? Они все через приемник попадают, там же толчея, как на базаре, пойди разбери, кто там больной, а кто так просто пришел. Ладно, после сами убедитесь.

– Ну, молодцы, вовремя подошли! – весело произнес Павел Яковлевич, когда мы с Мишей зашли в операционную. – Давайте мойтесь! Я пошел обрабатывать операционное поле.

Как оказалось, на все, даже сравнительно небольшие по объему операции здесь было принято ходить втроем, иногда и вчетвером. Это входило в обучающую программу по подготовке молодых хирургов. Поэтому на такую несложную операцию по ликвидации ущемленной грыжи мы мылись втроем.

– Доктор, у вас маска и шапочка есть? – после обмена приветствиями спросила меня симпатичная девушка лет 23 в розовом медицинском костюме, не скрывавшем ее молодости.

– Нет! – честно сознался я.

– Плохо. Но раз вы новенький, я вам в виде исключения выдам. Имейте в виду, не выбрасывайте в конце, а то неизвестно, когда еще выдадут.

– Да, меня уже предупредили. Я в курсе. А вы санитарка?

– Ха-ха-ха! – рассмеялась девушка. – Почему вы так решили?

– Ну, молодая, красивая, наверное, учитесь в институте, здесь санитарите. Когда я учился, у нас так многие поступали.

– Все так, – продолжала улыбаться девушка, – только у нас санитарок нет.

– Валя, хватит трепаться! – раздался грозный окрик. – Иди доктора завязывай. А вы мойтесь быстрее, пора начинать! – В предоперационную заглянула обладательница недовольного тона – сурового вида дама лет 50, облаченная в чистый операционный костюм, но с довольно приятным лицом.

Операционный зал, куда я вошел после мытья рук, представлял собой стандартную для таких случаев комнату с двумя операционными столами. Один был пуст, на другом располагался пациент.

Внешний вид операционной оставлял желать лучшего. Кафель на стене в нескольких местах отвалился, оставив довольно неприглядные цементные проплешины. На давно не крашенном потолке почти на всем протяжении облупилась краска, а прямо над нашим операционным столом и вовсе приличный кусок штукатурки повис на каких-то соплях, в любую минуту готовясь рухнуть на больного, привязанного к столу.

– Вы очень любезны! – доложил я суровой медсестре, представившейся Ниной Ивановной, войдя в операционную.

– Так что вы там лялякаете просто так, оперировать уже надо! – попыталась оправдаться Нина Ивановна.

– Мне разговор мыться не мешает! Хотел вот узнать, почему нет операционных санитарок?

– Дмитрий Андреевич, уважаемый, чтоб вы знали, в Питере санитарки практически вымерли как класс, причем повсеместно, – разъяснил вступивший в разговор заведующий.

– И с каких пор, позвольте вас узнать?

– А с тех самых пор, коллега, как стала прогрессировать инфляция. Кто же за такие копейки пойдет ишачить в государственную больницу?

– А на Дальнем Востоке везде есть санитарки!

– Наверное, они там прилично получают? – осведомилась медсестра.

– Тысячи четыре, максимум – пять.

– И работают за такие деньги?

– А куда деваться?

– Вот, у нас и за десять не хотят идти!

– А как же вы обходитесь?

– Да просто! – ответил за медсестру Трехлеб. – Делят санитарские ставки, сами все моют и помогают, по очереди.

– Доктор, а штукатурка на меня не упадет? – неожиданно прервал наш диалог больной. У него оказалась ущемленной паховая грыжа, от чего общий наркоз не потребовался, применили спинальную анестезию, поэтому все, что ниже пупка, онемело, но руки и голова функционировали. – Вон, на потолке! – ткнул он указательным пальцем вверх.

– Почему руки больному не привязали? – набросился на Валю заведующий. И, повернувшись к пациенту, добавил: – Не волнуйтесь, не упадет.

– Не успела. Сейчас привяжу! – покраснела девушка.

– Там у вас еще и паук сидит, вон сколько паутины в углу наделал, зараза! – не унимался грыженоситель. – Потом у меня операционная рана гнить будет, да?

На потолке и в самом деле просматривалась заботливо сотканная приличных размеров серая паутина, занявшая весь ближайший угол, в центре затаился и сам ткач: крупный мохнатый паучище. Как он туда попал и сумел сохранить инкогнито, оставалось загадкой.

– Да что вы такое говорите? – ухмыльнулся первым пришедший в себя от увиденного анестезиолог Валера, молодой, спортивного телосложения парень. – Это специальный стерильный паук, он производит стерильную паутину. Про гнотобиологию что-нибудь слышали?

– А что это такое, гното… Как ее?

– Гнотобиология? О-о, это наука о разведении стерильных животных.

– А зачем вам стерильные пауки? – с недоверием спросил больной, продолжая пристально вглядываться в насекомое над головой.

– Да вы что! Это же прорыв в медицине! Их недавно стали разводить для ловли случайно просочившихся нестерильных насекомых! Вы разве газет не читаете?

– Хр-хр-хр! – послышалось в ответ. Это медсестра-анестезист незаметно ввела в капельницу успокоительное, прервавшее Валерин бред.

– Валера, откуда такие познания? Гнотобиология, стерильные пауки? – прыснул Павел Яковлевич.

– А что я ему должен был сказать: что у нас не хватает персонала и времени для нормальной генеральной уборки? Кто знает, когда тут последний раз капитальный ремонт делали? – внезапно завелся анестезиолог. – Он же выпишется и опубликует затем в Интернете, что у нас тут его чуть пауки не сожрали прямо в операционной. Про нас и так черт знает что пишут, причем кому не лень!

– Ладно, не кипятись! Все правильно сделал! – примирительно подмигнул заведующий. – Можем начинать?

Операция прошла без сучка и задоринки. Павел Яковлевич оказался хирургом от Бога и, проворно выполнив основной этап вмешательства, оставил нас с Михаилом вдвоем.

– Ну, надеюсь, дальше без меня справитесь?

– Разумеется, – подтвердил я и занял место оператора.

– Нина Ивановна, вы все-таки постарайтесь паутину извести вместе с пауком! Операционная все же! – бросил на прощание заведующий.