Дмитрий Правдин - Записки городского хирурга

– Ваш пациент к исследованию абсолютно не подготовлен! – заявляет врач-эндоскопист, введя тубус эндоскопа несчастному больному в желудок.

– То есть как это? – изумляется Семыкин.

– Очень просто, – равнодушно поясняет эндоскопист. – У него в желудке остатки пищи! Ничего не разглядеть.

– Какие остатки пищи? – срывается на визг терапевт. – Больной уже сутки ничего не ел!

– Не знаю, может у него стеноз выходного отдела желудка? Готовьте лучше! Если желаете, чтобы сегодня провели исследование. Вставляйте зонд, отмывайте желудок.

– Ну, хорошо! – щурит глаза Семыкин. – Я сам сейчас подготовлю. – Увозит горемыку на отделение. Через два часа привозит обратно. – Готово! Сам мыл! Все чисто! Смотрите!

– А-я-яй! Как нехорошо! Плохо помыли, вон в антральном отделе воды и слизи полно! Надо опять чистить!

– Вы что, издеваетесь? Я – кандидат наук! Я сам только что отмыл желудок до чистых вод!

– Не надо так кричать, коллега, я тоже кандидат медицинских наук. Я авторитетно вам заявляю: желудок не подготовлен к исследованию!

– Я пойду к главному врачу! – уже орет Семыкин, покрываясь красными пятнами.

– И что? Он пойдет к вам и помоет желудок? – ехидно замечает врач-эндоскопист. – Готовьте лучше больного. Посмотрим.

Кто разуверит в обратном? Только другой эндоскопист, но они, ясное дело, все заодно. Тут подходит старая поговорка: «Паны ругаются, а у холопов чубы трещат». Но больной не холоп, повторно мыть желудок отказался да и попросил перевести его к другому доктору.

За сравнительно короткий промежуток времени этот Семыкин сумел настроить против себя чуть ли не весь персонал больницы. Всем он доказывал, что ему что-то и кто-то должен.

– Вы обязаны мне сделать биохимические анализы крови в первую очередь! – рычит он в лаборатории. – Почему до сих пор нет результатов?

– У нас много работы! – приветливо отвечают лаборанты.

– А меня это не интересует! У меня больной тяжелый! – гнет он свое.

– Тут все такие! У нас больница экстренной помощи!

– Я вас научу работать!

– Доктор, чего вы шумите? Научитесь для начала кровь набирать для анализа.

– Что не так?

– Поздно принесли! В пробирке сгусток! У нас импортная аппаратура, она так не работает!

– Делайте по старинке!

– Нам запретили!

– Хорошо, я сейчас вам сам наберу кровь на анализ и принесу! – еще пуще багровеет недовольный Семыкин.

– Пожалуйста, несите! Сделаем в лучшем виде!

– Почему вы не поставили моему больному подключичный катетер? – напал Семыкин на анестезиологов. – У него нет периферических вен, а надо много капать растворов.

– У нас нет свободных людей! Все заняты в операционной!

– А вы не можете поставить? Вы вот за столом сидите и ничего не делаете.

– Я, между прочим, назначения переписываю на сегодня!

– Но можно же отвлечься на пять минут и поставить катетер. Я вам больного сам лично сейчас доставлю.

– Пять минут? Каких пять минут? Вам это что, игрушки? – вскакивает анестезиолог.

– Ну, это же не так долго, правда? – старается быть ласковым Семыкин.

– Тогда идите и делайте сами!

Или приходит он к заместителю главного врача по клинико-экспертной работе больничный лист продлить, а накануне и с ней успел повздорить из-за какого-то пустяка. Заранее пришел, понимает, что могут быть последствия. Та принимает с 14–00. Семыкин к 13–00 подошел. Терпеливо ждет. Уже 14–15 на часах.

– К вам можно? – постучавшись, всунул голову в кабинет.

– Вы не видите, я занята! Закройте дверь! – отвечает зам по КЭР, и кому-то в трубку продолжает рассказывать. – Представляешь, у них скидки вчера на 30 процентов были, а я не знала! Такая досада!

Прождал Семыкин до половины четвертого, плюнул и ушел. На следующий день вызывает его эта зам по КЭР:

– Товарищ Семыкин, почему вы вовремя не подписали документы? Вчера крайний срок истек! Я что, теперь из-за вас должна идти на должностное преступление?

– Почему? – мямлит искатель правды.

– Да потому, что день в день необходимо бумаги оформлять. Теперь надо задним числом все восстанавливать.

– Я же к вам вчера приходил. Вы видели, что я заглядывал.

– И что? Я была занята! Надо было подождать!

– Я два часа ждал! У меня больные!

– Они у всех! Во сколько вы вчера от моего кабинета ушли?

– В 15–30!

– А у меня рабочий день до 17–00. Можно было успеть! Ладно, на первый раз, думаю, ограничимся выговором.

– За что?

– За позднюю подачу документов! Неужели неясно?

Возможно, Коля Семыкин и неплохой терапевт, и больных жалеет. Только со своим склочным характером ни в одном коллективе долго не продержался. Чашу терпения переполнило то, что больные на него написали коллективную жалобу. В суть никто вникать не стал. Вызвал Колю главный врач на ковер и предложил написать заявление об увольнении по собственному желанию. Семыкин потрепыхался маленько, но просьбу главврача, смиря гордыню, выполнил.

Рассказывают, что устроился он после нас в районную поликлинику и там теперь правду ищет. Его пока терпят, участковые терапевты в наше время на дороге не валяются.

Учтя горький опыт докторов Семыкина и Маслова, решил не наступать на одни и те же грабли. Лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих. Вняв доброму совету Вити Бабушкина, в течение месяца подружился со всеми нужными людьми. И, о чудо! Получилось! Теперь ни я, ни мои пациенты не ведали забот. Нужна эндоскопия? Звонишь! О, доктор Правдин? Разумеется, сделаем. Сегодня? Постараемся! Приспичило УЗИ быстро сделать, а там очередь? Снимаешь трубку, представляешься. Все: везите больного! Гениальное – просто.

Человек ко всему, говорят, привыкает, но я не могу. Делаю, как все, но это не привычка, а необходимость. Можно и на дыбы встать, показать характер! Но кому от этого будет лучше? Уж точно не больным!

В начале мая в Питере сравнительно прохладно. Но я люблю это время. Тут отчетливо лето сменяет весну. В конце месяца становится довольно жарко. Сочная зелень густо обряжает деревья и широким изумрудным ковром стелится по лужайкам и клумбам. Во множестве, наливаясь золотом, расцветают одуванчики. Приступают разводить отдохнувшие за зиму царственные мосты. Запускают играющие серебром долгожданные фонтаны. Молодежь начинает принимать солнечные ванны. Возле Петропавловки и на подходящих для этого газонах все заполнено белыми телами, ловящими ультрафиолет. А в конце мая устанавливаются белые ночи – изюминка города.

Душа рвется на улицу. Желает побродить по старинным улицам, посидеть в тишине открывшихся парков, полюбоваться начавшими бороздить водную гладь невской акватории речными трамвайчиками. Душа тянется к эстетике, а тело на полном автопилоте следует в больницу № 25, в 4-е хирургическое отделение.