Максим Кантор - Красный свет

– Карл Вольф, оберстгруппенфюрер СС и генерал, полковник войск СС. Участвовал в создании СС. Руководил отправкой евреев из Варшавы в Треблинку, лагерь уничтожения. По распоряжению Вольфа уничтожено 300 тысяч евреев. Встречался в Цюрихе с Аленом Далласом, пытаясь заключить сепаратный мир. Освобожден в 1949 году. Правда, в 1964-м арестован вновь (спустя 15 лет мирной жизни), Мюнхенский суд предъявил Вольфу обвинение в убийстве евреев – 300 тысяч жертв. Приговорен к 15 годам заключения, однако в 1971-м ему вернули свободу. Умер Вольф в собственном доме в Розенхайме, в Баварии, в 1984 году. Он пережил Брежнева и чуть не пережил Советскую власть.

– Уверен, он раскаялся в ошибках молодости, – сказал Халфин.

– Карл Генцкен, группенфюрер СС, генерал лейтенант войск СС. Шеф санитарной службы войск СС. Директор надзора за медицинским персоналом в концентрационных лагерях. Без его санкции не мог проводиться ни один медицинский опыт над заключенными. На процессе по делу медиков в Нюрнберге признан виновным в проведении бесчеловечных экспериментов, повлекших смерть многих заключенных. Приговорен к пожизненному заключению. В 1951-м срок снижен до 20 лет. В 1955-м Генцкен выпущен на свободу.

– Тоталитаризм, – Ройтман говорил сдавленным голосом, – согласно Ханне Арендт…

– Отто Гофманн, обергруппенфюрер СС, генерал полиции и генерал войск СС. С 1939 года начальник службы проверки расовой принадлежности, RuSHA. Организовывал массовые депортации населения с оккупированных территорий. Участвовал в работе Ванзейской конференции по выработке окончательного решения еврейского вопроса. Это он предложил стерилизовать «полукровок». В Нюрнберге приговорен к 25 годам заключения. В 1951-м приговор смягчен до 15 лет. В 1954-м выпущен на свободу. Работал в торговле, умер в 1982 году, проведя последние 28 лет в комфорте и уважении. Леопольд Гуттерер, бригаденфюрер СС. Работник прессы, сотрудник Геббельса, организатор нацистских маршей. В 1948-м освобожден, стал директором театра в Аахене. Умер в 1996-м, долгая жизнь! Вильгельм Коппе, обергруппенфюрер СС, генерал полиции и генерал войск СС. С 1939-го по 1943-й высший руководитель СС и полиции в Познани. Создатель концлагеря Хелмно, где уничтожено 320 тысяч человек. Возглавил уничтожение еврейских гетто на территории Польши. После войны мирно жил в Германии, был арестован лишь в 1960 году. Прошел денацификацию, амнистирован в 1965-м. Мирно дожил до восьмидесяти лет – скончался в Бонне, в 1976-м. Геррет Корземанн, группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции. Руководитель СС и полиции в Ровно, затем в Ростове. Организатор террора против евреев и сочувствующих партизанскому движению. После войны приговорен к 18 месяцам тюремного заключения, а с 1949 года мирно проживал в Мюнхене. Эрхард Крегер, оберфюрер СС. Уроженец Прибалтики, балтийский немец. Командовал айнзацкомандой № 6 в составе айнзацгруппы «C», проводил массовые расстрелы мирного населения на юге России. Затем руководитель Германской службы в Париже. Затем – управление СС при генерале Власове. Мирно жил после войны, а в 1969-м приговорен судом Тюрингии (в рамках денацификации) к трем годам и четырем месяцам заключения. Отпущен на свободу быстро. Умер в 1987-м в Риге – перед смертью вернулся в освобожденную от коммунистов Ригу – в 1987-м Рига уже практически освободилась. Сентиментальный человек.

– Не понимаю, – сказал Халфин, – для чего вы это рассказываете? Как не надоест? Неприятно слушать такие подробности.

– Что вы, – любезно возразил я, – разве это неприятные подробности? Я еще не перешел к биографиям эсэсовцев из соединения «Мертвая голова», обслуживавших лагеря уничтожения. Там неприятных подробностей больше. Карл Вольф лично не душил евреев «Циклоном Б». Те, о которых я еще не рассказал, они душили лично. Или закапывали евреев в землю живыми. Скажем, охранница из Майданека по прозвищу Майданекская Кобыла – она сапогами затаптывала худых евреев. Однако умерла эта женщина на свободе.

– Довольно! – резко сказал Ройтман. Наконец-то я добился того, что он заговорил громко. Я хотел, чтобы он испытал боль, я провоцировал их. Я хотел, чтобы этот толстый синещекий господин вспомнил, что он еврей. Я добивался того, чтобы он понял, что окружен врагами. Проснись, Ройтман, – ты в опасности! Он и впрямь возбудился. – Да, было страшно! Я вам расскажу про сталинские лагеря – вы с ума сойдете от страха.

– Нет, – сказал я ему. – С ума я однажды не сошел, когда был повод. Значит, уже не сойду. И про сталинские лагеря я знаю лучше вас. Могу рассказать подробно. Хотите? Николай Кузанский уверял, что познание дается через сравнение.

– Факты можно изложить тенденциозно! – сказал историк Халфин. – И вы должны понимать, что, обращая излишне пристальное внимание на лагеря Германии, мы отвлекаемся от противника, который жив и бодрствует! Есть опасность, что преступления Гитлера закроют от нас преступления коммунизма. В конце концов, Гитлер предложил систему массового уничтожения на экспорт, а Сталин внедрял систему массового уничтожения для внутреннего применения. Вот и вся разница.

– Неправда, – сказал я. – не было системы «на эскпорт» и «для внутреннего употребления».

– Но это очевидно!

– Нацисты убивали славян и евреев из России – хотите вы сказать? Но чаще уничтожали евреев, цыган, стариков и больных – принадлежащих к населению Третьего рейха. Немцы не считали этих людей «своими» лишь в терминологии чистоты расы. Однако по принципу территориальной и государственной принадлежности большинство убитых были гражданами Третьего рейха. Говорить, будто Гитлер убивал «чужих», а Сталин «своих» – неверно. Они весь народ считали своим, и по праву: ведь Сталин и Гитлер – народные избранники.

Ройтман что-то понял, он был способен слышать, уже немало. Халфин же стоял запрокинув голову, скрестив руки на груди и мерил меня взглядом осуждения.

– Мне с вами спорить… – Халфин глухо засмеялся. – В трехтомнике я заранее ответил на эту реплику. Говоря в терминах Ханны Арендт…

А я вспоминал, как костлявая голова Ханны билась об стену гостиничного номера под напором герра Хайдеггера, любимого философа НСДАП.

– У вас, – сказал я, – имеются противоречия. Допустим, Солженицын прав в отношении того, что лагерями заправляли евреи («Они не любили эту страну», – говорит Солженицын), ergo, государственного антисемитизма не было. Либо антисемитизм не связан с тоталитаризмом, либо в Советской России не было тоталитаризма. Или Солженицын соврал – возможно, евреи не виноваты в репрессиях. Впрочем, с какой стати мне защищать евреев – это должны делать вы, Ройтман, – я кинул ему еще один волан, принимай подачу!

Я отхлебнул холодный чай с молоком, поставил кружку на подоконник. За окном негритянские подростки бежали за красным автобусом и проклинали водителя: он их не подождал.