Максим Кантор - Красный свет

Никита Хрущев получил назначение в Киев, в Киеве Хрущев работал не покладая рук («Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17–18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трех тысяч. Прошу принять меры. Любящий вас Н. С. Хрущев»). Про Нину Алексеевну Дешкову запамятовали. Дело Нины Алексеевны Дешковой завершено не было – но и на допросы ее перестали вызывать; такое случалось, причем нередко.

Вернулись к делу Дешковой в 1942 году. Ведомство НКВД разделили на Наркомат Внутренних Дел во главе с наркомом Берией и Наркомат Государственной Безопасности под наркомом Меркуловым. Следователь Виктор Бастрыкин, разбирая дела (по инициативе Берии был пересмотрен весь архив и выявлены должностные преступления), наткнулся на любопытный допрос крупного хозяйственника Яковлева, который длился много дней; начинали дознание Альтман и Голованов, в основном же допрос вели начальник 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР Ямницкий и лейтенант Казакевич.

Просматривая многостраничный допрос, Бастрыкин, внимательный человек, выделил следующие фрагменты беседы:

« Вопрос: С кем, кроме Пятакова, из руководителей антисоветской троцкистской организации в СССР вы были связаны? Ответ: Кроме Пятакова у меня в 1930–1931 годах установилась сперва очень тесная личная связь, а затем и организационно политическая связь с одним из руководителей троцкистской организации Яном Гамарником. Вопрос: Каким образом вы установили связь с Гамарником? Ответ: Гамарника я знал во время гражданской войны по совместной работе на Украине. Моя жена Соколовская была другом его семьи. Начиная с 1930 года мы систематически встречались. Примерно в самом начале 1933-го в одной из бесед у меня на даче – в разговоре о положении на Дальнем Востоке и о внутреннем положении СССР – Гамарник заявил, что ему известно от троцкисткого центра мое положение как особо законспирированного руководителя специальной группы троцкистов, находящихся на руководящих постах в партии. Гамарник сказал о существовании большого троцкистского подполья в армии, организованного в военный заговор, объединяющий все антисоветские элементы в армии, которые готовят к вооруженному восстанию против партии и правительства. В последующие встречи Гамарник рассказал, что в руководстве заговора стоят такие люди, как Тухачевский, Якир, Уборевич и ряд других видных командиров. Заговор имеет два плана захвата власти: первый путем переворота, второй – путем организации поражения СССР в войне».

Поворот мысли существенный: то есть на тот случай, если переворот не удался (а он не удался), оставался запасной вариант – через Гитлера. Это еще в 1933 году решили. И далее:

« Вопрос: Ваше изуверское двурушничество и цинизм предателя очень красочны, тем не менее постарайтесь все же ответить на конкретный вопрос следствия: как строилась ваша связь с антисоветскими организациями? Ответ: Выкристализовалось основное ядро нашей организации: я – Яковлев, Варейкис, Бауман, Попов. Гамарник и Пятаков формально не входили в наш центр, но по существу информировали меня и направляли… Наряду с этим я имел самостоятельную группу, мною завербованных лиц, Михайлов, Гегечкори, Токарев, Цылько, Одинцов, Половинкин… (Список длинный, около тридцати фамилий, следователь проверил все фамилии – завели ли дело. Завели на каждого.) Вопрос: Вы имели личные связи с иностранной разведкой? Ответ: Да, имел связь с немецкой разведкой».

С этого места начиная – разговор вялый; несерьезно, оборвано. То ли обвиняемый устал, то ли следователь халтурил. Сталин собственноручно пометил протокол: «Жену Яковлева взять в оборот: он заговорщик, и она должна рассказать все. Спросить ее о знакомых-близких». Далее к делу приобщено заявление на имя Сталина жены Яковлева – Соколовской. «В связи с арестом моего мужа Яковлева Я. А., с которым я прожила с 1921 года, я решила рассказать все, что мне известно о борьбе Яковлева против партии, проводившейся им на протяжении многих лет. Яковлев являлся троцкистом с 1923 года, принимал активное участие в подпольной антисоветской организации, двурушничая для того, чтобы закрепиться на партийной работе»… Далее – имена; имена те же, впрочем, есть и добавления – но без конкретики.

Даже Сталин был удивлен неряшливостью допроса, он пишет на первой странице – поперек листа: «Т. Ежову. Кто такие? Даже имя-отчество не спросили… Хороши следователи. Нам важна не прошлая деятельность Яковлева и Соколовской, а шпионская работа за последний год! Последние месяцы 1937 года! Нам нужно знать, для чего оба мерзавца почти каждый год ездили за границу. И. Сталин» Четкие указания – и ноль по результатам. Халатность? Или хуже? Но ведь выход имеется: берем каждое из перечисленных до того имен, последовательно идем по нити его контактов. Смотрим, в каких местах обрывается нить. Любопытная получается картина.

Очевидно, что Гамарник – шпион, берем этот пункт за отправной; очевидно, что он стоит практически за каждой ячейкой троцкистов в армии; очевидно, что дата восстания в частях армии координировалась при его участии. Смотрим: в какое время и где в точности находился Гамарник. Получаем картину передвижений с Дальнего Востока – на Запад и обратно. А вот и страннейший документ о разоблаченной фашистско-троцкистской офицерской организации – с ячейками в Свердловске, Перми, Тагиле, Ворошиловске, Надеждинске, Хабаровске. То есть вплоть до Дальнего Востока тянется цепочка. Здесь даже прямо называется тактический центр и время удара: повстанцы должны захватить военный склад № 59 в Перми, затем захватить Пермь с ее оборонными заводами, разрушить железнодорожную магистраль, связывающую Европейскую и Азиатскую часть Советского Союза. Соответственно – западная часть отдается Германии, восточная – Японии. И опять среди имен – непременный Гамарник.

Был заговор – и какой!

И опять резолюция растерянного Сталина «Т. Ежову. Странное письмо! А кто из поименованных арестован?? Арестованы ли, скажем, Епифанов, Стихно, Булгаков и др.? Записка производит впечатление газетной статьи. И. Ст.». Кажется, ясно спросил Иосиф Виссарионович. И снова – ноль результатов. Нарочно? Впрочем, Ежов – враг, теперь мы знаем.

И еще, в общую копилку: протоколы допросов диверсантов. Везде мелькает Дальний Восток, а развития данная тема не получает. Логично предположить, что диверсионная организация вербует военных из тех, кто служит на Дальнем Востоке, в непосредственной близости к Гамарнику – и затем перекидывает шпионов в столицу. Пройдемся по семейным и дружеским связям Гамарника: кто там на Дальнем Востоке у него в окружении, кто его друг, с кем откровенен? Все нити ведут к семье Дешковых – причем любопытно, что сын Григория, Сергей Дешков, служил на Дальнем Востоке – а сейчас находится на Западном фронте. Оказывается, не договорили сотрудники комиссариата внутренних дел с Надеждой Алексеевной Дешковой, рано отложили ее дело в сторону. Есть еще материал для работы.