Маша Трауб - Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба

Утро наступило слишком быстро. Нина проспала часов четырнадцать, но все равно проснулась невыспавшаяся. Удивительно, что проснулась сама и тетя Ася ее не будила. В доме было непривычно тихо – ни соседок, ни разговоров, даже телефон молчал. Тетя Ася сидела и смотрела телевизор почти без звука.

– Что-то случилось? – спросила Нина.

– А что случилось?

– Никого нет.

– Я хотела, чтобы ты поспала. У тебя сегодня свадьба.

– Не у меня, у Натэлы.

– Да, это плохо.

– Интересно, как она там.

– Ой, совсем неинтересно!

Нина улыбнулась. Конечно же, тете Асе было интересно, как развиваются события, соседке Вале было интересно, так что Нина должна будет предоставить полный отчет о мероприятии. Желательно в лицах.

– Я ей позвоню, – сказала Нина.

– Не звони, – остановила ее тетя Ася.

– Почему?

– Она сейчас у Валиной племянницы. Свадебную прическу делает.

Нина выдохнула. Значит, все в порядке. Все про всех знают, о каждом шаге.

– У нее сейчас много работы, это хорошо. К ней вся школа на укладку выстроилась, – сообщила крестная.

– В каком смысле?

– Так Натэла ведь весь педколлектив позвала! И автобус для них заказала – Рафик договаривался. Они встречаются около школы, садятся в автобус и триста метров едут до ресторана. – Крестная захохотала.

Нина не могла понять, почему она смеется.

– Ну ты представляешь? Автобус, чтобы всех довезти! Там идти пять минут! Ой, Натэла еще пожалеет, что их позвала. Они же придут на полчаса раньше и все съедят! Еще до того, как жених с невестой появятся!

– Он не знает, что женится.

– Это его счастье. Лучше бы он вообще не догадался. Говорят, что американцы очень нервные и пьют таблетки – я в сериале видела.

– А что Джей делает, пока Натэла в парикмахерской?

– Не в парикмахерской, а в салоне. Ты еще Вале скажи, что ее племянница в парикмахерской работает! И кстати, почему ты лак стерла и голову помыла?

– Мне не понравилось.

– Ты еще Вале об этом скажи! Считай, что я ничего не слышала! И в чем ты пойдешь?

– Не знаю. В платье.

– Покажи! – велела крестная.

Нина надела обычное платье, простое и строгое, в котором в Москве выходила и в пир, и в мир. Она вышла из комнаты, и, судя по выпученным глазам тети Аси, наряд был неудачным.

Тетя Ася кинулась к телефону и начала тыкать кнопки.

– Манана? Это Ася. А где твоя невестка? Пусть срочно придет. У нас тут катастрофа! Какая? Нино не в чем на свадьбу идти! Нет, у нее есть платье, но для похорон, а не для свадьбы! Да, девочка все перепутала. У нее совсем все в голове смешалось. Пусть Нана платье свое принесет, в котором она на твоем юбилее была. Да, то, красивое. Что ты говоришь? Печку ей дать? Да пусть берет. А что ты в печке делать будешь? Конечно, в печке лучше, чем в духовке. Да, Натэла сейчас у Валиной племянницы. Прическу делает. А Нине не понравилось, но я тебе этого не говорила. Да, пришла и ацетоном стерла! Ты представляешь! Мне кажется, у нее стресс на нервной почве. Нина про свадьбу потом все расскажет. Нет, этот американец ничего не знает. И, кстати, у него нет трех домов. Точно тебе говорю. Мне Нино сказала. Ты что, Нино не веришь? Я же говорила, что он не миллионер! Так мы ждем! Нино тут у меня совсем голая стоит. Слушай, если она так в Москве ходит, то я не удивляюсь, что Натэла замуж выходит, а не она! Да, Рафик поедет встречать Мэри. Прилетает сегодня. Но ты же ее знаешь – она прямо в ресторан заявится, чтобы эффектно было. Да, я нервничаю, так нервничаю, что сказать тебе не могу!

Пока тетя Ася говорила по телефону, в квартиру зашла Нана и протянула Нине платье – алое, блестящее, расшитое пайетками, блестками и бисером.

– Не надо, мне неудобно, – сказала ей Нина.

– Надо, бери уже, мне тоже неудобно так стоять, – серьезно сказала Нана, перекладывая спящую Мию с одной руки на другую. – Манана меня с платьем обратно в дом не пустит. Надевай. Всем лучше будет.

Она освободилась от платья, которое старалась не помять, и с облегчением подхватила дочку двумя руками.

– Надевай, – строго велела Нана.

Они говорили шепотом, чтобы не разбудить Мию и не мешать тете Асе, которая продолжала разговаривать с Мананой.

Нина с трудом втиснулась в платье.

– Ну как? – Она посмотрела в трюмо и быстро отвела взгляд. В зеркале отразилась типичная грузинская женщина в чересчур ярком платье, которое подчеркивало все «проблемные» места.

– Очень хорошо. Только нужны еще каблуки и золото, – ответила Нана, придирчиво разглядывая Нину.

– Нет ни того, ни другого, – ответила Нина.

– У тебя какой размер? Я тебе свои туфли принесу, – сказала Нана. – Тетя Ася, у Нино золота нет! – крикнула она в комнату, убедившись, что Ася положила трубку, закончив разговор.

– Как нет золота? – ахнула крестная, входя в спальню. – Ну вот, это платье как раз для свадьбы. Нана, ты ей каблуки принеси, у нее же наверняка нет!

– Сейчас, – откликнулась Нана и побежала за туфлями. – Нино, за Мией посмотри!

Нина смотрела на маленькую Мию, которая спала на кровати. Малышка раскидала ручки и сладко сопела. Нина не могла от нее оторвать взгляд. Вместо свадьбы она бы с большим удовольствием посидела с малышкой и смотрела, как она спит.

– Эй, ты меня слышишь? – окликнула ее крестная.

– Что?

– Вот, возьми мое ожерелье. – Тетя Ася протянула ей роскошное золотое колье и серьги с бриллиантами.

– Теть Ася, откуда у вас такое? – ахнула Нина, глядя на колье, которое наверняка стоило как вся тети-Асина квартира. И бриллианты были настоящими.

– Это еще моей мамы, – сказала тетя Ася.

– Может, не нужно?

– Как это не нужно? Мэри приедет, она всегда была падкая до побрякушек и точно заметит! Ты должна быть королевой, чтобы не стыдно было.

– Кому не стыдно?

– Мне и твоей маме!

– Тетя Ася, я похожа на новогоднюю елку.

– Это ты в Москве будешь так говорить, а здесь так принято. Традиция такая. Не спорь со мной! Лучше каблуки надень!

Нана с туфлями в руках появилась так же незаметно, как и исчезла. Нина такие ни за что бы не купила – на шпильке, открытые, золотые. Ужас, а не туфли. Но она покорно втиснулась в эту роскошную, по местным меркам, обувь и прошлась по комнате.

– Совсем другой вид, – удовлетворенно кивнула тетя Ася.

– Как скажете, – решила не спорить Нина.

– Вот что с твоей головой делать, я совсем не знаю, – нахмурилась крестная. – Давай хоть на плойку тебя завью.

– А я лак принесу. У меня есть, с блестками! – поддержала Нана.

– Неси, я пошла плойку включать.

Женщины разошлись, а Нина опять осталась с маленькой Мией, которая пошевелилась и зачмокала губками.

– Ну и что мне делать? – спросила Нина у малышки. Та во сне улыбалась. – Да, лучше не спорить, – кивнула Нина и погладила девочку по животику.