Светлана До - Постигая Вечность

…Сразу после свадьбы, как и полагается, мы с Марулей отправились в свадебное путешествие.

– Наслаждайтесь друг другом, морем, солн-цем, – мечтательно напутствовала нас Бетя.

И Маруля наслаждался. Я же не могла дождаться, когда прекратится эта сексуальная ссылка. Не обремененный работой и прочими заботами, весь свой могучий темперамент он обрушивал на меня. Поэтому, когда закончились две недели, я вздохнула с облегчением. Возвратились мы уже в квартиру Марули – огромную, благоустроенную, полностью подготовленную заботливой Бетей для счастливой семейной жизни. На следующий же день я столкнулась в лифте с соседкой из противоположной квартиры. Поприветствовав ее, невольно задержала на ней взгляд. «Хотела бы я так выглядеть в ее возрасте». В каком – я определить не могла. Была она женщиной царственной – высокая, дородная, статная. Крупное лицо с классическими чертами, кожа без возрастных обвислостей. Тонкий, как лезвие бритвы, пробор делил надвое роскошные густые волосы, собранные в низкий, тяжелый валик. Она без проб прошла бы на роль Екатерины II.

– Смею предположить, что вы – супруга Марэнгла? – первой заговорила она.

– Да.

Ее звали Лиза.

– Заходите в гости, – в заключение нашего короткого диалога пригласила она. Предложение прозвучало искренне, и я не преминула им воспользоваться. Лиза была профессором, преподавала философию в университете, и трижды вдовой. Ни в одном из браков не было детей, из чего я сделала вывод, что она бесплодна. Ее большая квартира выглядела как после генеральной уборки и была наполнена любимым мной запахом свежести. Казалось, она сама источает его. Хотя я не знаток, но сразу определила, что вся мебель, статуэтки, расставленные в большом количестве, антикварные. А более всего поразило меня количество книг. Ее кабинет напоминал мини-библиотеку – в основном художественная литература и труды философов.

– И вы все это читали?

– Я все это изучала, – ответила Лиза.

Она угостила меня чаем. В том, как были разложены накрахмаленные салфетки, расставлены вазочки с вареньем, чувствовался этикет. Она сама была воплощением этикета – жесты, манеры, речь.

– Вы курите? – открыв тяжелый, наверное, серебряный портсигар, предложила Лиза пахучую сигарету.

– Только когда выпью.

– А я курила до пятидесяти лет, потом умер муж и забрал с собой эту мою вредную привычку.

С первой же встречи между нами установились теплые, доверительные отношения. Жила вместе с ней Тая – помощница по хозяйству и создатель поразившей меня чистоты и порядка. Она служила Лизе уже двадцать лет – готовила, стирала, убирала. Это была хрупкая, невысокая женщина неопределенного возраста. Но худоба ее свидетельствовала скорее о здоровье, чем о недоедании. Об этом же говорил прекрасный цвет лица и неутомимость в работе. Когда Бетя сообщила, что подыскивает мне домработницу: «Тебе не пристало заниматься домашней работой», я сказала, что уже подыскала. Тая согласилась помогать мне. Была она немногословна, делала все быстро, бесшумно, незаметно. Я была не просто довольна ею, я ею восхищалась. В своем статусе она была «комильфо». Если бы все так относились к делу, мир был бы совершеннее. Тая была непроницаема – на все вопросы о ее жизни отвечала односложно.

– Лиза, она такая симпатичная. А где ее семья?

– Мы не затрагиваем эту тему. Была в ее молодости какая-то трагическая история. Несколько лет она прожила в монастыре – там мы с ней познакомились, и с тех пор она живет у меня.

Два раза в месяц, по выходным, Лиза собирала гостей, коллег по философскому факультету. Я называла эту компанию «Философский бомонд». Денег на угощения она не жалела. Тая целый день хлопотала у плиты, и к приходу гостей на столе яблоку негде было упасть. Лиза всегда звала меня на эти собрания. Я приходила и слушала их умные беседы, открыв рот.

– Лиза, дайте мне что-нибудь почитать из философов попроще, а то я сижу как истукан, – обратилась я к ней после одной из посиделок.

– А вы разве никого не читали?

– Даже не пыталась, считала, это мне не по уму. Хотя высказывания некоторых знаю наизусть, из сборника афоризмов.

– Странно, ведь вы – философ по своей сути.

– Я??

– Конечно. Я еще не встречала человека вашего возраста, мыслящего так независимо. У вас на все есть свой взгляд, и это вызывает уважение. Как бы мне хотелось развить это качество в своих студентах. Но под гнетом авторитета хрестоматийных имен в них задавлена всякая самостоятельная мысль. Порой мне кажется, что вы бываете несколько… непочтительны. Но, прокрутив в голове наши диалоги, склоняюсь к тому, что согласна с вами.

Лиза дала мне книжку Сенеки. Мои опасения оказались напрасны – я все понимала, иногда перечитывая отдельные фрагменты несколько раз. Потом были Сократ, Платон… Я была рада каждому новому знакомству – устраивала дискуссии с великими, в чем-то соглашалась, что-то категорически отвергала, но последнее слово всегда оставалось за мной, что было несложно в отсутствие оппонента. Мы с Лизой всегда обсуждали прочитанное. И однажды она познакомила меня с тем, кто навсегда пленил мой разум и сердце, – Эрих Фромм. Наконец-то я обрела абсолютного единомышленника. Он ответил на многие мои вопросы – истины не открыл, но некоторые противоречия человеческой натуры разъяснил. И писал так, как написала бы я, если б могла. Его книга «Искусство любить» стала моей настольной, хотя в этом не было необходимости – я знала ее практически наизусть. Постепенно я начала понимать, что все эти диспуты на Лизиных вечерах – переливание из пустого в порожнее, и основная цель этих философов – поумничать и поесть даром.

– Лиза, зачем вам нужны эти дармоеды? После их визитов в холодильнике пусто, как после набега саранчи.

Лиза попыталась придать взгляду укоризненность, но не смогла и улыбнулась:

– Эти вечера давно стали традицией. Они начались еще при моем последнем муже, и у меня рука не поднимется разрушить ее. Хотя, если честно, наши с вами приватные беседы мне интереснее.

Обычно я не встревала в разговор, молча слушая их разглагольствования. Но однажды, не выдержав долгого мусоливания темы жертвенности, я вставила реплику: «В основе всех поступков человека лежит стремление к комфорту». Повисла пауза. Философы высокомерно воззрились на меня. «Эта кукла еще и разговаривает?» – читалось на их лицах.

– А как же люди, пренебрегающие материальными благами, обрекающие себя на лишения и нужду? – прервала тишину Лиза.

– И они стремятся к комфорту. Но комфорт бывает не только материальным – эмоциональным, духовным, душевным. Для таких людей духовный комфорт превыше всех прочих.

Гости многозначительно переглянулись. Лиза улыбнулась краешками губ – я видела, что она устала, с некоторых пор ее утомляли эти званые обеды.