Светлана До - Постигая Вечность

– Ты хочешь поцеловать меня. Почему не делаешь это? – прошептала я, слегка касаясь губами его уха. И плотину прорвало. Он схватил меня, сжал в железных тисках объятий и обрушил такую мощную лавину, что я едва успевала вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Несколько дней мне приходилось гримировать следы его страсти на шее и губах. Ромчик, увидев меня, сразу все понял и возмутился:

– Что этот монстр с тобой сделал? Не может овладеть твоим сердцем, поэтому так яростно овладевает телом, – философски изрек он.

Тем временем наши обеды продолжались и стали регулярными. И на одном из них Бетя торжественно произнесла:

– Виолетточка, ты стала нам родной. Мы тебя очень любим и хотим быть одной семьей. Поэтому Марэнгл делает тебе предложение.

Безмолвно сидевший Марэнгл кивнул.

– Бетя, если вспомнить историю нашего с вами знакомства, то такое предложение руки и сердца вполне логично. У нас все происходит не так, как обыч-но, но мне это нравится. Только он сам-то молчит. Вы уверены, что он этого хочет? – кокетливо взглянула я на Марэнгла.

Ситуация была комичной.

– Виолетта, я прошу тебя стать моей женой, – заученно произнес Марэнгл, опередив мать.

– Спасибо за доверие, но я не дам ответа сейчас – подумаю. Не хотелось бы разочаровывать вас и разочаровываться самой.

Бетя погрустнела – видимо, ожидала услышать другое.

– Маричка, ну, покажи же, что ты приготовил.

Маричка достал коробочку, протянул мне. «Как в кино», – подумала я и осторожно, чувствуя себя героиней голливудской мелодрамы, откинула крышечку. Ну конечно же, там спряталось бриллиантовое кольцо в массивной платиновой лапке.

– Очень красивое кольцо. Шикарное. Но я его не приму, пока не определюсь с ответом.

– Это кольцо достойно только тебя, и оно твое независимо от ответа, – решительно произнесла Бетя.

– Нет, я его не приму, и закончим на этом, – столь же решительно пресекла я дальнейшие уговоры. – Давайте лучше пить чай со штруделем.

После обеда Бетя незаметно, как ей казалось, подмигнула мужу, и они засобирались куда-то. Уходя, она отвела меня в сторону и, понизив голос, сказала:

– Соглашайся, дорогая. Еврейский муж – это подарок судьбы. Ты никогда ни в чем не будешь нуж-даться. Будешь обласкана, любима и жить «как у Христа за пазухой». А я буду тебе второй мамой. – И уже громко добавила: – Нас не будет до вечера. Пока, дорогие.

Едва за ними закрылась дверь, я почувствовала «штормовое предупреждение». Марэнгл тяжело, исподлобья смотрел на меня.

– Нет, мы не будем этого делать, – тоном и взглядом остановила я исходящий от него импульс. – Это – давление (и в отличие от кольца, не в твою пользу).

Наш первый сексуальный опыт пока оставался единственным, – и воспоминания о нем не вдохновляли меня на повтор. «Напрасно они ушли», – поду-мала я.

– Ты ни разу не сказал, любишь ли меня?

– Разве это не понятно? – мрачно ответил Марэнгл.

– И ни разу не спросил, люблю ли я?

– Я знаю ответ. Но моего чувства хватит на двоих.

Где-то я уже это слышала… «Его любви хватит на двоих!» Да хоть на пятерых, мне-то что? У меня ведь даже на одного нет.

– Хорошо, я дам ответ завтра.

И к делу, как всегда, подошла обстоятельно. Если замуж приходится выходить по расчету, то расчет должен быть верным. Взяла листок и стала записывать. Начала с минусов: Марэнгл – типичный маменькин сынок. Но в моем случае это не недостаток – ведь маменька его меня обожает. Короткий вертикальный штрих – и минус стал плюсом. Он – зануда, полная противоположность мне. Но «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань». И будет ли мне комфортно с такой же «трепетной ланью»? Пожалуй, это хорошо, что мы разные. И этот минус постигла участь предыдущего. Далее… Его необузданный темперамент. Многие сочли бы это качество огромным плюсом. И я сочту. «Притушить легче, чем разжечь», – опрометчиво заключила я тогда. Есть поле для творческой деятельности: я стану его Пигмалионом, научу чувствовать тоньше, наслаждаться полутонами. Больше я не могла припомнить минусов Марэнгла и с удовольствием перешла к его плюсам. Он импозантный, серьезный, целеустремленный, главное – любит меня. И сокрушивший последние сомнения аргумент: «Бетя! Такая свекровь – действительно подарок судьбы». На горизонте – пусто, никого, даже отдаленно напоминающего Остапа Батлера, нет. Чаша весов перевесила. Решено! Позвонила Ромчику:

– Я выхожу замуж за Марэнгла, – объявила я.

– С ума сошла! Он тебе не пара. Надутый индюк. И к чему такая спешка? Ты можешь выйти за миллионера.

– Могу. Но в обмен на свои миллионы он потребует смирения и покорности. А я не могу дать то, чего у меня нет. Это во-первых. А во-вторых, Марэнгл тоже не беден.

– Я знаю, тебя бесполезно отговаривать, но решение твое не одобряю, – пробурчал Ромчик.

На следующий день первый звонок был от Бети:

– Что ты решила, сокровище мое?

– Я заеду в обед, и мы поговорим.

– Ну хоть намекни.

– До встречи.

Все-таки непонятно – почему она так в меня вцепилась…

Состав присутствующих за столом был, как всегда, еда отменной, как всегда, и Бетина непрекращающаяся трескотня, как всегда. Не было лишь благодушной атмосферы, как всегда. В воздухе застыло напряжение, и разрядить его предстояло мне.

– Дорогие мои, – торжественно начала я, – прежде всего хочу поблагодарить вас за отношение ко мне. Вы стали мне родными, и я вас всех люблю. Именно поэтому, не желая оказаться «котом в мешке», хочу все заранее обговорить. Марэнгл! Я согласна выйти за тебя замуж, если ты примешь некоторые условия.

Марэнгл молча кивнул.

– Ты хочешь иметь жену, у которой семь пятниц на неделе?

Он кивнул, Бетя – следом. Я едва не рассмеялась, настолько мой вопрос не соответствовал серьезному выражению лиц присутствующих.

– Ты хочешь иметь жену, для которой свобода и независимость превыше всего?

Опять кивки. Бесполезно продолжать. Они будут кивать, как китайские болванчики, на любое мое условие. Осталось спросить о самом главном: «Неужели ты согласен иметь жену, которая не любит тебя?» Уверена, что и на это последовал бы кивок.

– Тогда осталось заявить о своих достоинствах. Все они с приставкой «не». Я – не вредная, не мстительная, не злопамятная, не предъявляю другим требований, которым не соответствую сама. Ну вот, пожалуй, и все.

– Ты забыла о своем главном достоинстве – неземной красоте, – восторженно добавила Бетя.

Ай да Бетя! По собственному сценарию срежиссировала знакомство, сватовство. Такой сюжет закрутила! Но я с удовольствием вручила ей «бразды правления».

– Я предупредила – ты согласен. И я согласна.

– Дети мои, поздравляю! Какая радость! – просияла Бетя.

Свадьбу она планировала устроить грандиозную, пригласить всех родственников, близких, дальних, друзей. Мою робкую попытку возразить: «Зачем собирать такую толпу?» – решительно пресекла: «У нас один сын и теперь такая дочь – пусть все видят. Свадьба бывает раз в жизни». Мне бы ее уверенность… И Бетя закатила лукуллов пир. Столы изобиловали деликатесами: красная, черная икра, фаршированные осетры и перепела, коллекционные вина, марочные коньяки. И гости были под стать – дамы, увешанные золотом и бриллиантами, господа в дорогих костюмах. Моя немногочисленная родня казалась чужой на этом празднике жизни. Мамочка и бабуля светились от счастья – наконец-то их строптивая девочка пристроена. Марэнгла они считали очень выгодной партией. Подруги поздравляли, изображая радость. Один Ромчик был мрачен.