Олег Рой - Искупление

Уснул он очень поздно, видимо, уже под утро, и оттого проснулся, когда Таня уже ушла, снова оставив ему завтрак – бутерброд, состоящий из вечной булочки и куска вечной ливерной колбасы.

И вновь потянулся долгий и бесполезный, вообще ничем не заполненный день. Изнывая от безделья, Стас слонялся по особняку, собрал и притащил в комнату весь хлам, мало-мальски пригодный для растопки камина, поплотнее законопатил обрывками тряпок и газетами щели в окнах и даже вымыл посуду – нож и пластиковые стаканчики. Пару раз он с максимальной осторожностью поднимался на третий этаж и пробовал играть на рояле – но без Тани это занятие почему-то не доставило ему радости. От скуки у него мелькнула даже мысль сходить за водой, но Стас отказался от такого опрометчивого шага. Показываться на улице днем или хотя бы вечером, когда по переулку и дворам ходят люди, было для него очень опасно.

Возвращения Тани он ждал с таким нетерпением, с каким разве что в детстве дожидался наступления праздников. Что-то часто он в последние дни стал мысленно возвращаться в свое детство, к чему бы это?.. Раньше, бывало, он чуть ли не месяцами, а может, и годами не вспоминал прошлое, все было как-то не до того. Думал только о своей жизни в Европе, сравнивал ее с отечественной действительностью, мечтал поскорее вернуться на Запад. А о том, что происходило в его судьбе до учебы в Оксфорде, почти не вспоминал. Но теперь все изменилось. Видимо, потому, что больше нечем заняться.

Как назло, девочка вернулась сегодня гораздо позже обычного. Таня устала и замерзла, но выглядела очень довольной. Сейчас, в преддверии Нового года, она стала зарабатывать гораздо лучше – людей в центре было много, и подавали маленькой нищенке охотно. Таня получила сегодня столько денег, что сумела купить в палатке целых три куска пиццы и донесла их до дома еще теплыми, завернув в свой шарф и в газеты, которые чуть не каждый день притаскивала откуда-то целыми пачками. Так что они с удовольствием пообедали, а потом сразу развели огонь, вскипятили воду и еще и поужинали. Стасу очень хотелось вечером поговорить с Таней, но девочка настолько вымоталась за день, что не была настроена на разговоры. Сразу после ужина она улеглась на свой топчан и тут же уснула. Вскоре заснул и он. Но в эту ночь спать ему пришлось недолго.

Разбудил Стаса какой-то глухой шум. Сначала он подумал, что это завывает ветер в трубе камина, но потом понял, что шум доносится не сверху, а сбоку. За плотно прикрытой, чтобы сберечь тепло, дверью комнаты явно слышались шаги. Кто-то бродил по развалинам, не боясь быть услышанным, громко топал, чем-то стучал… Вот он, похоже, споткнулся или ударился обо что-то в темноте, потому что раздался сначала грохот, а потом матерная ругань, произнесенная грубым мужским голосом.

Стас так и подскочил со своих картонок, забыв даже о раненом плече. В первую минуту у него мелькнула мысль, что явился киллер, который все же выследил его и пришел добить. Но после этого Станислав сообразил, что убийца вряд ли стал бы производить столько шума. Скорее всего, он крался бы тихо, стараясь остаться незамеченным. Значит, это кто-то другой… Черт, и кого же это принесло к ним в гости среди ночи?

В этот момент он увидел, что Таня стоит у входа в комнату и делает ему предостерегающие знаки, прижимая палец к губам. Значит, она услышала этот подозрительный шум раньше его.

– Чего орешь, Вовик? – крикнул вдруг в глубине дома другой голос.

– Да блин… – Вовик популярно объяснил товарищу, что ударился в темноте обо что-то, ухитрившись не использовать в целой фразе ни одного литературного слова, если не считать предлогов.

«Кто бы это мог быть?» – судорожно размышлял Стас. Полицейские? Сомнительно, они вели бы себя как-то иначе… Да и не полезли бы сюда ночью. Это же относится к дворникам или каким-нибудь рабочим… Скорее всего, непрошеные визитеры – обычные бомжи, забредшие в развалины особняка в поисках пристанища. А если так, то чем это может обернуться для них с Таней? Весьма вероятно, что ничем хорошим. Очень сомнительно, что эти типы, увидев, что место занято, принесут извинения, раскланяются и удалятся прочь. Скорее всего с ними придется поговорить жестко… А он, Стас, сейчас не в самой подходящей физической форме, чтобы ввязываться в драку. Знать бы хотя бы сколько их… Двое или больше?

Стараясь двигаться как можно тише, Стас подкрался к двери и встал так, чтобы оказаться сразу за спиной у того, кто войдет в комнату. Обернувшейся на него Тане он сделал знак спрятаться за камином. Та поняла и послушалась, но предварительно сунула ему в правую руку какую-то железяку – ножку от металлического стула, как понял чуть позже Стас. Не самое идеальное оружие в подобной ситуации, но лучше хоть что-то, чем ничего… А голоса меж тем звучали совсем близко. Непрошеные гости разговаривали громко, явно никого особо не опасаясь.

– Да тут работка – не бей лежачего, – радовался один из них. – Барахла всякого, мебели старой – до хренища! Да и перекрытия тут наверняка деревянные… Плеснуть бензинчиком, и полыхнет – любо-дорого!

«Это не бомжи, – понял вдруг Стас. – Это поджигатели. Их наняли, чтобы спалить дом. Не возиться с дорогостоящей реставрацией, не связываться с протестами всяких там защитников старой Москвы… А сделать вид, будто все случилось само собой. Сгорело и сгорело. Бывает… Зато место освободилось, теперь можно строить».

Ему вспомнилось, как года два назад, когда он только-только принял в свои руки управление фирмой после смерти отца, один из подрядчиков предложил на совещании «по-тихому» сжечь старую усадьбу в живописном месте Подмосковья. А на ее месте построить несколько коттеджей, которые можно будет очень выгодно продать. Стас тогда резко воспротивился, с негодованием говорил, что они не могут и никогда не будут прибегать к подобным методам. И Андрей тогда поддержал его, заткнул рот подрядчику. Правда, потом оказалось, что тот лишь предсказал усадьбе дальнейшую судьбу. Она все равно сгорела через год – зимой в ней грелись бомжи и подожгли. Бывают иногда в жизни такие удивительные совпадения… Но сейчас размышлять на подобные темы было некогда, потому что голоса поджигателей неожиданно зазвучали совсем рядом.

– Где канистра?

– Да где ж ей быть? В машине, конечно.

– Ну так волоки сюда, чудило! Чего вошкаешься?

Стас похолодел. Если эти ублюдки обольют тут все бензином и подожгут, им с Таней сильно не поздоровится. От горючего хлам, который валяется по всему особняку, вспыхнет мгновенно. Пока кто-нибудь вызовет пожарных, пока те приедут, пока будут тушить, все нутро особняка уже сгорит дотла. Выбраться Стас с Таней, Бог даст, сумеют, скажем, разбив единственное уцелевшее в комнате окно, – но при этом останутся без крыши над головой и без всего скарба, всех этих облегчающих их жизнь вещей и вещичек, которые Таня с таким трудом отыскала и принесла домой.