Олег Рой - Искупление

– Я тоже раньше не понимала, – отвечала Таня с той интонацией, с которой она всегда говорила на «взрослые» темы. – Но мне в приюте ребята объяснили. Отправлять сирот в детский дом – это бизнес. И очень выгодный.

– То есть как это – бизнес? В каком смысле?

– А в таком, что на каждого нового ребенка государство выделяет приюту большие деньги. И руководители детских домов этим пользуются. Конечно, им выгодно, чтобы детей в детдоме было как можно больше. Я, пока была в приемнике-распределителе, столько всего об этом понаслушалась… Оказывается, у нас в стране бывают случаи, когда детей силой забирают даже из нормальных семей, у живых родителей, под какими-то нелепыми предлогами – и отдают в приют. Например, одна девочка рассказывала, что знала мальчика, на родителей которого соседи написали донос, что они плохо обращаются с сыном. К ним приехали, забрали мальчика и увезли его в детский дом, даже не разобравшись что к чему. Правда, это не в Москве было, а в каком-то другом городе, я забыла в каком…

– Ужас, – покачал головой Стас. – Просто трудно даже поверить в такое… Но ты начала рассказывать о себе. Что было с тобой дальше? Ты ведь все-таки попала в детский дом, насколько я знаю?

– Да, попала, – мрачно кивнула Таня.

Она действительно оказалась в приюте и провела там несколько дней. Но даже такого короткого времени ей хватило с лихвой. После пожара девочка осталась без документов и поэтому (а может быть, и по каким-то другим причинам, Тане, разумеется, никто не счел нужным ничего объяснить) ее отправили не в городской детский дом, а в подмосковный, чуть ли не за сто километров от МКАДа. И там она увидела всю картину блеска и нищеты приюта. Блеска – потому что директор разъезжал на новенькой иномарке, в его кабинете стояла мягкая мебель, навороченный компьютер и плазменная панель. А в нищете, в тесных, холодных, давно не ремонтированных комнатах, жили дети, которые ходили в обносках и ели впроголодь. Но самым страшным было не это. А то, что на второй же день ее пребывания в приюте директор, толстый лысый дядька, от которого пахло спиртным и гнилыми зубами, вызвал Таню в свой роскошно обставленный кабинет и жестоко изнасиловал, а потом еще заставил взять тряпку и смыть за собой кровь с дорогого кожаного дивана. А когда рыдающая Таня, всхлипывая, сказала ему, что заявит на него в милицию, директор только засмеялся. И ответил, что в милиции у него все куплено, ее там никто и слушать-то не станет. «Так что не вздумай вякать! – сказал он, выпроваживая девочку из кабинета. – Будешь хорошо себя вести и слушаться меня во всем – будешь хорошо жить и есть досыта. А начнешь кобениться – отправлю работать проституткой на станцию. Поговори с девчонками в палате, они тебе расскажут, как это…»

Той же ночью Таня сбежала…

Стас слушал все это с ужасом, он даже лицо руками закрыл, настолько тяжело ему было воспринимать рассказ о подобной дикости и осознавать, что все это происходит не на страницах книги и не на экране… А в реальной жизни, с человеком, который сидит напротив него. С той маленькой девочкой, к которой он успел так привязаться за несколько дней. Слов не было, в бессильной злобе он только мог ударить кулаком по стене, да так, что сверху посыпались остатки штукатурки.

Таня взглянула на него и испугалась:

– Стас! Стас, что с тобой? Ты плачешь?

Он отвернулся, чтобы не показывать слез, которые действительно выступили на глазах. Но девочка уже подбежала к нему, осторожно, стараясь не задеть больное плечо, обняла и стала гладить по голове.

– Ну что ты, что ты… – тихо шептала она. – Не надо так расстраиваться… Ты не принимай это так близко к сердцу! Все же прошло, теперь все хорошо… Эх, знала бы, что ты так расстроишься, не стала бы тебе рассказывать…

Утро среды Сергей Головин начал с производственного совещания, на которое собрал всех своих ребят, потребовав явиться в контору ни свет ни заря, аж к восьми часам. Причиной такого аврала была идея, которую вчера неожиданно подал ему сынишка.

Вернувшись вечером с работы, Сергей зашел к Сашке в комнату и увидел, что тот сидит за компьютером и играет в очередную стрелялку, темный экран то и дело озаряют вспышки выстрелов.

Головин заглянул Сашке через плечо. Иногда, когда имелось свободное время, он любил немного понаблюдать за компьютерными играми сына, это казалось ему забавным. Бытует мнение, что люди, не раз побывавшие в настоящих переделках, крайне негативно относятся к виртуальным боям, их подобные развлечения раздражают, а то и растравляют душу. Однако Сергей не испытывал ничего подобного. Ему всегда удавалось четко разграничивать где игра, а где реальность, и не приходило в голову смешивать две эти вещи. Видимо, повезло, что Создатель наградил его здоровой психикой.

– Во что режешься? – поинтересовался Головин.

Сашка произнес в ответ какое-то длинное нерусское название, которое тут же вылетело у Сергея из головы, толком не успев влететь.

– И чего тут надо делать?

– Да как обычно – мир спасать, – отвечал одиннадцатилетний мальчишка.

– А, ну-ну…

Стоя за спинкой Сашкиного кресла, он полюбовался красивой графикой – панорамой средневекового города, по улицам которого бегали устрашающего вида монстры. Сашка, играющий за героя от третьего лица, палил по ним из чего-то вроде базуки, монстры отвечали перекрестным огнем, кто из чего горазд.

– Ну держитесь, ща я вам задам!.. – повторял Сашка, изо всех сил лупя по клавиатуре. Вскоре все противники были побеждены, но последний, изловчившись, все-таки угодил в «спасителя мира».

– Это он тебя убил? – спросил отец, наблюдая, как Сашкин персонаж роняет оружие и заваливается набок.

– Не, только ранил, – беспечно отвечал сын.

– И что ты теперь будешь делать? – этот вопрос был задан просто так, машинально.

– А ничего. Отдохну где-нибудь в углу, наберусь сил – и опять в бой! Здоровье не только от бутылочек с лечилкой, но и от отдыха восстанавливается.

Сначала Сергей только усмехнулся – вот если бы в жизни все было так просто… А потом мысленно повторил про себя слова сына. «Ранен, отдохну где-нибудь…» А что, если?.. Что если и его шеф поступил так же, как персонаж Сашкиной компьютерной игры? К врачам Станислав не обращался, ни в одной больнице его нет, ни с кем из знакомых он тоже не связывался. Но где-то ведь он должен быть, живой или мертвый! Что если и правда отлеживается где-нибудь? Мало ли, что может в жизни произойти… Вот недавно они с женой сериал смотрели, там женщина раненого милиционера на улице подобрала и привела к себе домой. Выходила, а потом у них, как положено, любовь случилась…