Маша Трауб - Замочная скважина

– А к нам балерина настоящая приехала, – придя домой, сказала Танюша Светланке.

– Врешь!

– Правда. Из театра.

– Ты ее видела?

– Нет. А мама говорит, что она не из театра, а из народа. И что танцулька, а не балерина.

Весь вечер девочки шепотом обсуждали, какая должна быть балерина. Светланка говорила, что красивая и с длинными ресницами, в блестящей короткой юбке и с короной на голове.

Светланка один раз была в театре на балете и поэтому говорила со знанием дела. Танюша слушала ее и боялась даже дышать от восторга.

– Вот бы на нее посмотреть, – сказала Танюша.

– Да. Хоть одним глазком, – ответила Светланка. – Интересно, а как она на носочках будет на остановку ходить?

– Почему на носочках?

– Все балерины ходят на носочках. У них походка такая. Вот так. – Светланка спрыгнула с кровати и начала ходить по комнате. Танюша захохотала, потому что сестра смешно вихляла попой, качалась и падала. – Вот так, – повторила Светланка. – Красиво, правда? У них еще туфли специальные, с лентами вокруг ноги. Только я не помню, как они называются.

– И корона на голове?

– А как же! Настоящая корона!

Следующим утром, когда Танюша со Светланкой выходили из подъезда, на них бросилась маленькая собачка. Она лаяла, дрожала всем тельцем и вот-вот готова была укусить.

– Дезка, фу, я сказала! – окликнула собаку маленькая, ростом чуть выше Светланки, женщина. Она была очень похожа на свою собачонку – такая же злая, с выпученными глазками, кривыми ножками и всклокоченная.

– Здрасте, – пискнула Светланка.

– Здрасте, – недобро ответила женщина.

– Кто это? – тихо спросила Танюша.

– Не знаю, – ответила Светланка.

– Дезка, домой! – крикнула женщина.

Они зашли в подъезд, а Светланка крепко сжала ладошку Танюши, и они побежали в садик.

Вечером около подъезда собрались почти все соседи.

– Что за демонстрация? – подошел из булочной Израиль Ильич.

– Соседка ремонт затеяла. Зеркалами комнату обвешивает и палку к стене прикручивает, – доложила тетя Рая.

– Я так и знала! – воскликнула Ольга Петровна. – Никогда покоя не будет! Надо ограничить ей время. Пусть ремонтирует, когда все на работе. Не раньше десяти утра и не позже шести вечера. Нет, лучше пяти.

– Ха, если бы от нее это зависело. Вы же знаете, эти рабочие если выпьют, то к четырем только с обеда приходят. А еще перекуры, – вмешался Израиль Ильич.

– Но человека можно понять – въехала в новую квартиру, хочет, чтобы красиво было, – незлобиво заметила тетя Рая.

– А зачем ей зеркала и палка? – спросила Ольга Петровна.

– Так она ж балерина! – ахнула тетя Рая. – Говорят, им без зеркалов и палки никак нельзя.

– Палка называется станок, – пояснил Израиль Ильич, – рабочий инструмент.

– И эта шмакодявка старая – балерина? – ахнула Ольга Петровна. – Ее собака сегодня на моих девочек напала и чуть не покусала!

– Она ж, наверное, не ест ничего, – задумчиво проговорила тетя Рая. – Им же нельзя даже поесть по-человечески.

– Это очень тяжелый труд, – сказал Израиль Ильич.

– А у кого легкий? У нас легкий? – возмутилась Ольга Петровна. – Или, вон, у Райки легкий?

– Не сердитесь, Ольга Петровна, как вы себя чувствуете, кстати? – пошел на попятную Израиль Ильич.

– Как я могу себя чувствовать? – махнула рукой Ольга Петровна. – Ни вдохнуть спокойно, ни выдохнуть. Танюша, пошли. Мало того, что над головой бренчат, так еще внизу топать будут, – бурчала она уже в лифте.

Танюша стояла и боялась поднять глаза.

– Светланка, мы дома! – крикнула Ольга Петровна, когда они вошли в квартиру. – Ты ела, уроки сделала?

– Да, мам.

– Посмотри за сестрой. Я пойду лягу.

Танюша ворвалась в комнату, подскочила к сестре и начала шептать ей, прикрыв ухо ладонями, чтобы никто не слышал.

– Не слюнявь меня. Я не понимаю, что ты говоришь, – отмахнулась от сестры Светланка.

– Та женщина с собакой, она и есть балерина! – выдохнула Танюша.

– Кто тебе сказал? – оторвалась от своей анкеты Светланка.

– На улице слышала. Все говорили. Она палку и зеркала будет дома вешать.

– Палку? Ты ничего не перепутала?

– Не помню. Но она точно балерина!

– Не может быть. Балерины такими не бывают. Ты еще маленькая. Ничего не поняла.

– Вот и все я поняла!

– Не поняла.

– Поняла! Хочешь, у мамы спроси!

Танюша знала, что беспокоить маму Светланка не решится.

– Вот бы посмотреть на такую комнату… – мечтательно протянула Танюша.

– Как ты посмотришь? Не придешь ведь и не скажешь – дайте комнату посмотреть, – отозвалась Светланка.

– А если сказать, что мама за солью послала или за мукой?

– Мама узнает. Нам попадет.

Танюша почти забыла о своем желании посмотреть волшебную комнату балерины. Из разговоров взрослых она узнала, что та повесила на стену всего одно зеркало, да и то треснувшее – грузчики разбили. А палку так и не поставили.

Нет, была еще одна новость. Балерину звали Муза.

– Какое красивое имя! – ахнула Светланка.

– Дурацкое имя, – ответила Ольга Петровна. – И кличка у ее собаки дурацкая. Дездемона! Все с претензией, все такие непростые, прямо куда деваться! Не подойдешь!

– Да, мамочка, – привычно согласилась Светланка.

Еще одним потрясением для сестер стало то, что прекрасная балерина оказалась очень злой и страшной. В смысле, совсем некрасивой. Не то что тетя Лида. Даже страшнее тети Раи. И на носочках балерина не бегала. Выходила гулять с собакой в стоптанных тапочках. А ноги ставила некрасиво, как будто у нее косолапость в обратную сторону, наружу.

Все соседи были добрыми. Израиль Ильич угощал девочек карамельками, а его жена Тамара Павловна всегда приветливо улыбалась и хвалила то бантики Танюши, то платье Светланки. Она всегда давала и сахар, и муку, если мама затевала пирог и посылала одну из сестер к соседке за недостающим продуктом.

Тетя Рая тоже была добрая, правда, ее Маринку Танюша терпеть не могла. Тетя Рая иногда забирала Танюшу из садика, когда Ольга Петровна задерживалась на работе, и разрешала подольше покачаться на качелях перед домом, но эти лишние минуты не приносили Танюше радости – она должна была терпеть Маринку, которая елозила по качелям и сдвигала ее почти к самой перекладине, так, что она чуть не падала. К тому же Маринка любила качаться сильно, а Танюша – медленно. Тетя Рая же раскачивала сильно, и Танюша умирала от страха.

Даже красавица тетя Лида была доброй, хоть Ольга Петровна ее на дух не выносила. Лида однажды подарила Светланке свой шарфик, а Танюше на Новый год – красивые ленты.

И только балерина Муза была злой. Она кричала на детей за то, что те слишком громко разговаривали, ругалась по пустякам с соседями. Однажды ей показалось, что тетя Рая ее залила. Она пришла к соседке всклокоченная, со смешной повязкой на голове и начала кричать, что та устроила в ее квартире потоп. Тетя Рая ахнула, побежала в ванную, на кухню, но вода везде была выключена. Муза потребовала, чтобы Рая спустилась к ней и сама убедилась в том, что у нее с потолка льется вода. Тетя Рая вытерла руки о фартук и спустилась.