Алан Брант - Назад дороги нет. Часть 2

– Она не твоя девушка, – ухмыльнулся Рон. – Единственное из-за чего Мэг может тусоваться с таким, как ты, так это из жалости. Вскоре она тебя бросит, потому что ты никто, жалкий Кин-Дин. – Рон повернул голову и увидел, как Мэг и Бет убегают. – Но я даже не предполагал, что это случится так скоро. – Эван тоже повернул голову и увидел где-то вдалеке темно-синюю школьную форму Мэг. И тут ему прилетело в глаз, Рон спихнул его с себя и начал бить ногами.

– Вставай и дерись Эв! – крикнул ему Ник. – Ты же Беннет, возьми себя в руки!

Как ни странно, это отрезвляюще подействовало на парня, он несколько раз перекатился, вскочил на ноги и кинулся на противника с новой силой, Эван дал Рону ногой в живот, повалил на землю и также принялся бить его ногами, но тут его сшибли с ног.

– Ты что творишь сопляк?! – взревел мужчина. Это оказался отец Рона, драка прекратилась тут же, и молодые люди начали искать пути отступления. Через дорогу к ним бежало два констебля, которые патрулировали район, и завидев драку, сразу отреагировали на нарушителей.

Началась суматоха, мистер Шоу, так звали отца Рона, вместе с сыном и его дружками обвиняли Ника и Эвана в нападении, ребята пытались объяснить, что это неправда, что первым напал Рон, но безрезультатно. Полицейские были готовы поверить скорее Мистеру Шоу, чем двум парням из Юртона, на них надели наручники и повезли в участок.

Когда позвонили из участка в дом Беннетов, Рейчел занималась глажкой, напевая себе под нос, и, к счастью, трубку взяла Эмма. Как только девушка осознала, что ей и правда звонят из полиции, что это ни чья-то глупая шутка, она отвернулась от матери, чтобы та не заметила, как побледнело её лицо. Она старалась говорить, как можно тише, и отвечать на вопросы односложно либо «Да», либо «Нет». Когда разговор был окончен, и девушка повесила трубку, ей нужно было перевести дух, она села на диван, мысли лихорадочно неслись у неё в голове, ей нужно было действовать сейчас же, незамедлительно, и Эмма приняла решение скрыть от матери то, что случилось, хотя бы на время, и самой поехать в участок.

– Доча, кто звонил? – нараспев спросила Рейчел, продолжая также гладить. Вопрос выдернул Эмму из вихря мыслей, и заставил принять безмятежное, будничное выражение лица.

– Эт’ Джеки. Сказала, что хочет свидеться, – девушка даже попыталась улыбнуться, и, скорее всего, у неё это плохо получилось потому, что Рейчел вскинула одну бровь. – Ты слышала? Тя', кажись', па звал. Может, с па чё'? Давай я доглажу, а ты сходи посмотри.

– Странно. Я ни чё не слыхала, поди с возрастом глохнуть начала, – миссис Беннет поставила утюг и бодрым шагом поднялась по лестнице, причитая о том, что ей пора наведаться к врачу, и что возможно у неё пробки в ушах.

Как только Рейчел скрылась на втором этаже, Эмма молниеносно выключила утюг, подбежала к комоду, где хранились документы, схватила своё удостоверение личности и брата, положила их в сумку и выбежала на улицу. Она взяла свой старенький велосипед, который достался ей ещё от Харви, и принялась крутить педали в бешеном ритме. «Арестован за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью. Это какая-то чудовищная ошибка! Боже, что теперь будет? Суд? Господи, родители этого не вынесут».

Девушка проехала больше пяти миль и остановилась около участка № 347. Заставить зайти себя в здание было сложно, Эмма боялась увидеть брата за решёткой, боялась того, что ей сейчас придётся услышать. В глубине души она надеялась всё же, что произошла какая-то путаница, что с Эваном всё в порядке. «Надо взять себя в руки! Давай же! В любом случае ты должна туда зайти».

– Девушка, вы по какому вопросу?

– Мне позвонили из участка, я сестра Эвана Беннета – Эмма Беннет, – Эмма показала своё удостоверение личности, и молодой констебль проводил её вглубь коридора, сообщив, что её через несколько минут вызовут.

Хоть там и была лавочка, Эмма не могла спокойно сидеть, минут десять она ходила взад-вперёд мимо кабинета. Наконец дверь отворилась, и девушку пригласили в комнату для допроса. Там сидел мужчина, который с крайним остервенением, стиснув зубы, писал заявление. Первым делом старший офицер спросил Эмму, почему пришла она, а не родители, так как Эван будет проходить по делам несовершеннолетних, явка родителей обязательна. Девушка ответила, что мама ушла навестить родственников в Гретни, а папа инвалид – он бы не смог прийти. Констебль всё фиксировал на бумаге.

– Ясно, – сухо сказал офицер и хотел продолжить допрос, но Эмма прерывала его.

– Неужели нельзя обойтись без суда?! Это же обычная драка. Разве нельзя всё это решить мирно?

В Нордсайде драки, уличные потасовки, свары были действительно обычным делом. Мужья частенько били своих жён, и те никому не жаловались, бывали драки и между женщинами, а уж между мужчинами… И никто не шёл в полицию писать заявление, обычно полицейские просто разнимали дерущихся и на этом всё заканчивалось. Все считали, что от «копов нельзя ждать ничего хорошего».

– Обычная драка?! – подал голос мужчина, писавший заявление. Он явно был крайне раздражён последними словами девушки, и, повернув голову на Эмму, он с такой ненавистью на неё посмотрел, что девушка растерялась и опустила голову. – Я не удивлён, что для такого отребья как Кин-Дин драка – это повседневность. – Эмма задохнулась от возмущения и даже не могла ничего ответить потому, что до этого момента ей не приходилось выслушивать подобного рода оскорбления. И девушка только и могла, что оторопело смотреть на лысеющего крупного мужчину, который явно не собирался останавливать свой поток слов. – Ваш брат сломал моему сыну два рёбра и к тому же у него вывих челюсти, и ваш ублюдок ответит…

– Если ваш сын такой же кретин, как вы, то её брат правильно сделал, – в комнату для допроса зашла молодая женщина и своим тоном, преисполненным ледяного спокойствия, осадила мужчину. Она с равнодушным лицом села рядом с Эммой, которая не переставала смотреть на эту смелую женщину во все глаза. На ней была плотно прилегающая к телу голубая рубашка с причудливым узором, А-образная юбка более спокойного бежевого цвета чуть выше колена, красивые ажурные чулки подчёркивали стройность её ног, а в качестве обуви женщина выбрала удобные сандалии Беркенстак. Соломенного цвета волосы были уложены в пышную причёску, где кудри как бы ложились на щёки, что придавало её лицу схожесть с кукольным, но это не портило её, а выглядело довольно-таки мило и естественно. Эмме сначала показалось, что женщина старше её может года на два или три, но при детальном рассмотрении, девушка разглядела какое у неё было непроницаемое, даже суровое лицо, глаза выдавали усталость, в них не было того огня, что так присущ молодым. Она определённо была старше, и Эмма живо заинтересовалась сколько же ей на самом деле лет.