Иван Бураков - Баллада об овальном мяче

– Об овальном мяче.

– Чего? – переспросил музыкант‑фотограф.

– Я бы назвал её «Баллада об овальном мяче».

– Ну ты даёшь! А почему об овальном мяче? В регби же более художественные образы есть: смелость, отвага, мастерство, в конце концов. Мяч же – это просто игровой снаряд. Нет, Дэн, твоя версия ещё более скучна, чем моя.

– Ты послушай, – перебил приятеля молодой человек, – видишь, как мяч переходит от одного игрока к другому? Посмотри, как он отскакивает от земли. Так сразу и не скажешь, куда в следующий раз прилетит. А травмы? Вроде ты подготовлен, что делать, знаешь, но одно мгновение – не так встал, не так захватил, – и вот уже можешь оказаться на больничной койке. Это как шанс, здесь повезло, там не очень, и всё это происходит вокруг мяча. Есть книга «Борьба за огонь», а это тоже борьба, но только за мяч. Овальный мяч – это жизнь, поэтому баллада о нём, о жизни то есть.

– Тю, туфта, – засвистел на Дениса Сергей, – моё название всё равно лучше.

– Ты чего там сидишь сиднем?! – вторгся в бурную дискуссию ребят голос Романа.

Тренер призывно махал Денису рукой от подола трибун. Пару широких шагов, «Удачи!», брошенное в спину фотографом, мысль шальная и промелькнувшая в голове стремительной пулей: «Неужели на поле?» Денис сидел в запасе и, как бы это ни было парадоксально, но, болея за свою команду, надеялся, что кто‑то из фланговых получит травму. Да‑да, надеялся.

«Как это низко», – сейчас скажут одни.

«Это не по‑регбийному», – поддержат другие.

Но и первые, и вторые прекрасно знают, как же дико хочется играть. Выйти на поле, схватить крепко‑накрепко, как любовь всей своей жизни, этот до странности овальный мяч и не расставаться с ним, пока смерть… хотя какая там смерть! Пока попытка не разлучит вас.

Денис был весь в предвкушении выхода на поле, но счастливый билет опять прошёл мимо.

– Ты чего там прохлаждаешься? – накинулся на нашего героя Рома. – Разминайся! Во второй половине свежие силы в ход, видимо, пойдут. Будем усиливать. Не сиди.

Роман ошибался. Во второй половине Денис вышел на поле лишь для того, чтобы вынести вместе с ещё одним запасным «станкиновцем» получившего травму спины игрока университета Ломоносова. Тот, лежа у кромки поля, с интересом смотрел на ребят, прикрывая рукой глаза от слепящего солнца. После внимательного изучения своих случайных лечащих врачей травмированный задал неожиданный, с одной стороны, и простой, с другой стороны, вопрос:

– Играть хотите?

– Да, – тут же эмоционально отозвался Денис.

– Посмотрите на меня. Не нужно вам туда, парни, – с наигранным превосходством бывалого морского волка проговорил травмированный «ломоносовец».

«Эх, приятель», – потекла в голове нашего героя неспешная мысль, – «знал бы ты, о чём я думаю. Не надо! Это тебе не надо, а мне надо бы, да не пускают».

«Ломоносовцы» были не теми противниками, которые могли всерьёз соперничать со «станкиновцами». Веер МГТУ раскрывался раз за разом. Маркин отдавал мяч Яну, тот отправлял его дальше Паше, а затем «дыня» уходила совсем в край. Ян с Пашей, комплекцией походили друг на друга: оба небольшого росточка, сухие, вёрткие, стремительные. Загорелый чернявый Ян отдалённо чем то напоминал индейца, коих Гойко Митич играл прекрасно. Паша, бледный, как поганка, с русыми кучерявыми волосами, внешностью являл сущую противоположность своему коллеге.

Схватка сдвигала, проламывала защитные порядки соперника. На острие «дуры» выделялся Илюха Горностай – студент старшего курса. Он был опытнее и значительно крупней как своих товарищей по команде, так и соперников.

– Это игрок молодёжной сборной Московской области, – говорил про него капитан, когда представлял Горностая команде.

Илья как на тренировках, так и в игре с успехом подтверждал данное представление своими действиями. Сегодня его активно поддерживали Кирилл Костин – перебежчик из секции бокса, коротко стриженный, покрытый колобкообразными мускулами, обладающий недюжинной выносливостью; и два «брата‑акробата» – Максим да Влад. Макс на правах «младшенького» крупный, мощный, имел лишний жирок на животе и по бокам.

– Это его спасательный круг, – шутили над ним коллеги по команде.

Влад, как старший брат, сух, мелок объёмами, однако Рома его тоже использовал в схватке – за Влада были его резкость и скрытая сила.

«Ломоносовцы» сопротивлялись достойно. «Дружина Маркина» за всю игру смогла занести лишь три попытки, а капитан – добавить одну реализацию. Финальный свисток зафиксировал победу «станкиновцев» 17:0.

– Кто там дальше? – интересовался «веерный» Пашка у капитана.

– А дальше опять ваши любимые «дипломаты». В гости к ним поедем, – отвечал Святослав, – игра за первое место будет. Кто победит, тот в финале сыграет. Кто проиграет – тот лох.

– Победим, – уверенно убеждал басом Горностай.

– Они нас тут недавно по полной смяли, – вставил своё слово Артём.

– Ничего. Это потому, что меня не было, – смеялся Горностай. – сомнём, – излучал он уверенность.

– Свят, – продолжал разговор с капитаном «веерный» Пашка, утирая рукой разбитый нос, – можно я своего друга на ближайшую тренировку приведу? Он боксом занимается. Тоже хочет попробовать.

Пашка и Святослав, как два брата‑близнеца, маршировали с поля с расквашенными в капусту носами.

– Приводи, – разрешил Маркин, хлюпая носом в ответ.

А далее фотографирование команд в центре поля. Обнявшись, завалившись в три ряда, друг на друга, мокрые, грязные, счастливые «станкиновцы» и «ломоносовцы» перекрикивались с фотографом:

– Большие, большие…

– Сиськи!

– Холодное, холодное…

– Пиво!

– Во что мы играем?

– В регби!

Денис тоже хотел поорать со всеми, но остался в стороне, так как регби его сегодня не принимало.

10

Щебёнка под ногами стремительно стачивала шипы на бутсах. Нынче такая мода – покрывать щебнем футбольные поля рядом с общеобразовательными учреждениями: дёшево и сердито. Как школьники будут на таком покрытии играть в футбол? Это никого волновать не должно.

– Они у тебя хоть съёмные? – басил где‑то справа Горностай, заметив ошибку в экипировке Дениса.

Щебёнка отдавала звуковыми всполохами, а «станкиновцы» наворачивали круг за кругом. Денис был единственным, кто не надел на тренировку кроссовки, а щеголял в игровых «адидасах». Естественно, молодой человек уже тысячу раз успел пожалеть о своей промашке, но исправить её пока не представлялось возможным, разве что только по окончании занятия.

– Свинчиваются, – кивнул на вопрос «сборника» молодой человек, прерывая ответ тяжёлыми выдохами.

Тусклое освещение, предназначенное не для стадиона, а для заасфальтированных дорожек, опоясывающих кольцом здание школы и по касательной прилегающих к краю футбольной поляны, давало отсвет на игровое поле. Вечернее марево, уверенно переходящее в навалившуюся на город темноту, фосфорило штанги и перекладины ворот, затемняло стены зданий, высившихся в округе, разжигало светоотражатели на Пашкиной куртке. Пашка бегал в паре со своим товарищем, которого он, как и обещал, привёл с бокса, – Антон занимался, в своё время, вместе с Костиным, поэтому они очень хорошо знали друг друга, не раз разбивали в спаррингах носы и считали рёбра. Антон, «схваточник» по комплекции, подтянутый, среднего роста, с вьющимися, средней длины иссиня‑чёрными волосами, создавал впечатление бесшабашного парня, которому все моря и реки по колено. Послушав, как Здоров с командой на одной из тренировок заводит «Спанч Боба», они на пару с Пашкой в ответ грянули: «ЦСКА – великий клуб! Это знают все вокруг!» Сегодня ребята продолжали балагурить.