Александр Бураков - Восемь минут

На самом краю обрыва мысли всегда другие, они иначе, чем когда ты в безопасности где-нибудь дома или с друзьями. Каждый раз, когда я оказываюсь здесь, меня посещают они, всегда разные, но все же, они есть. Невольно я опять задумываюсь, что же произошло с этим миром?

Сначала человечество наблюдало странную активность в области Солнца. Темные пятна, тучи, словно дым от все разгорающегося костра, начали заслонять его. Ничего страшного – подумали они сначала. А потом, всего за каких-то пять минут, жалких пять минут главное светило окуталось туманом, а солнечный свет перестал доставать до земного шара. Это облако загородило только ход лучам света, тепло продолжало идти с той же мощью, как и прежде. В тот момент наш мир изменился. Вряд ли он когда-либо сможет быть таким, как прежде, таким беззаботным, веселым, полным света и смеха. Теперь люди преследуют только одну цель – приспособиться к новым условиям.

Я нахожусь здесь уже минут пятнадцать. Скоро мне надоедает, и я бросаю это глупое занятие и еду домой. Фара светит ярко, обнажая потухший мир. Трасса под колесами проходит по безграничному полю, изредка встречаются деревья, но они все мертвы. Все растения погибли без света, остались похожими на напоминания о минувшей жизни, которая была так близка и так бесценна. Выжженная трава, лысые стволы деревьев – последние жители этой гигантской пустыни. Еще пару миль, и я приеду, мой дом находится прямо здесь, в пятидесяти метрах от трассы.

Свежий, холодный ветер дует в мое лицо, теребит мои волосы, мотор ревет, как сумасшедший. Высокое темное небо, густые коричневые тучи; проблеск звезд, пожалуй, единственный оставшийся у нас естественный источник света, не считая Луны, слегка пробивается сквозь ртутный небосвод.

Во мраке я различаю свой дом, здесь все, как всегда. Маленькая дверь, окна, отражающие лучи от фары мотоцикла, крыша, слегка поблескивающая на лунном свете. Я захожу домой, падаю на кровать и вырубаюсь, можно сказать, до самого утра, но, ведь у нас нет утра. Поэтому даже особо не задумываюсь, сколько сейчас времени.

Проснувшись, я, наконец, решил – именно когда я просыпаюсь, тогда и есть – утро. Это утро ничем не отличалось от других. В холодильнике пусто, за окном не видно ничего. Я готовлю себе завтрак и собираюсь на работу, а она у меня сложная и очень серьезная.

Возможно, я ее переоцениваю.

Спускаюсь в подвал, это – мой офис. Вместо компьютера – установленная на старый велосипед динамо-машина и щелочной аккумулятор со шкалой заряда батареи. Всего каких-то полтора часа, и я вырабатываю достаточное количество энергии для того, чтобы этот дом мог спокойно просуществовать еще пару суток. Также мой рабочий аккумулятор полностью заряжен. Что ж, время разбогатеть!

Я живу в паре миль от города. Именно там я продаю добытое мной электричество. Сейчас амперы стали валютой. И, что же, могу сказать, я неплохо зарабатываю для своего возраста. Теперь электричество – пропуск в достаток, чем больше электричества – тем больше власти. Крупные городские компании – поставщики электричества, теперь управляют этим городом, хотя нет, не только городом, они управляют каждым человеком, хоть и незаметно, но все же. Электростанции стали святилищем, их работники – жрицами, а каждый из нас – рабом ваттов и амперов.

Мчусь на всей скорости. Тридцать, сорок, пятьдесят миль в час… если от дома сразу же разогнаться до пятидесяти миль, то до города придется ехать всего три минуты. Три минуты отделяют меня от хоть какой-то, пусть мимолетной, радости. Ведь, когда ты постоянно видишь только этот проклятый циферблат с часами и спидометр, недолго подсчитать сколько времени требуется, чтобы хоть что-то изменилось.

На въезде в город меня приветствует бар. Мой любимый бар. Дальше и ехать не стоит. Его огни я заметил еще метров за двести. Синие лампы, переливаясь и искажаясь, порой кажущиеся вдалеке фиолетовыми, бледно-красная вывеска "Бар у Джоу", вот они – характерные черты того, что ты в городе, где электричество действительно бесценно.

Дверь в здание открывается легко. Внутри все залито бледным розовым светом, бар набит людьми в возрасте приблизительно от двадцати до тридцати лет. Мужчины, женщины, пытающиеся хоть как-то разнообразить свой досуг. Интерьер выполнен в стиле хай-тек, в левой половине здания, справа же есть и классический уголок с бильярдными столами, красными коврами и деревянной выстилкой; на стене по центру – оленьи рога. Прямо домик охотника. Прохожу к барной стойке, осматриваю посетителей, пытаясь глазами бегло найти знакомых. Кажется, никого.

Сегодня довольно странные посетители. Все бильярдные столы заняты, на диване около левой стены расположилась какая-то страстная парочка. Все места также забиты, а за столами поочередно я замечаю людей в одинаковых серо-синих куртках с разнообразными стрижками. Это «Альтекс» – элита города, местная организация, которая отвечает за сохранность электричества и спокойствие жителей. Не обращаю на них никакого внимания и замечаю, что это взаимно. Ну и славно, мне не нужны лишние проблемы.

Заметив меня, бармен, Диккенс улыбается. Мы с ним уже давно знакомы.

– Здравствуйте! – веселым тоном обращается он ко мне.

– Здравствуй, Дикс, – отвечаю я.

– Сегодня как обычно?

– Да, – я протягиваю аккумулятор.

Недолго думая, Диккенс берет его, ставит на пол и подключает к розетке, одновременно наливая мне коктейль. Через некоторое время аккумулятор полностью передает ток в сеть бара, а я получаю бокал и переносчик энергии обратно.

– Вот расчет, как обычно, – с ухмылкой и легким сожалением говорит бармен и протягивает мне деньги, прибавляя, – все как по тарифу – десять ампер – сто долларов.

Я беру деньги и киваю ему, принимаясь за коктейль. Вдруг за спиной я слышу знакомый голос.

– Эй, Рэм!

Я не успеваю обернуться.

– Николс! Ты здесь? Да. Это ты. Я тебя узнал.

Повернув голову вбок, я заметил: напротив меня стоит Бэн, мой старый приятель. Иногда мы с ним проводим вместе время в баре за игрой или еще какими-нибудь занятием. С ним редко бывает скучно, он достаточно интересный. Вот только сейчас ему намного интереснее с его подругой. Поэтому нетрудно увидеть его в компании с девушкой.

– Привет, Рэм. Как ты? Мы давно не виделись. Так все и занимаешься энергопоставками?

– Здравствуй, Бэн. Да, как видишь. Все по-старому.

– Рад, что у тебя все стабильно. Все так же ездишь на свой обрыв?

– Да, иногда, – немного смущенно отвечаю я. Вот что я люблю в Бэне, так это его прямота. Он не станет ходить вокруг, а сразу же примется за расспросы. Его волосы растрепаны, а глаза блестят.