Леонид Фролов - Расказаченные

А чего же хотели немцы взамен? Геополитику никто не отменял, влияния на Украину и юг России имело стратегическое значение. Наверное, один из важных вопросов – земля. Земля равно продовольствие, чем богата южная часть России. В будущем мы увидим подобные цели гитлеровской Германии, а сейчас мы видим это на Украине, где страна продалась Западу взамен на свои богатые земли и влияния на Россию. Что-то изменилось спустя сто лет?

Только тогда, летом 1918 года, немцы еще не знали, что они вскоре подпишут унизительный Версальский договор, который вгонит страну в рабство и унижение. Об этом не знали и казаки, которые доверялись им и сделали их своими союзниками. Знали ли Деникин с Алексеевым? Только у большевиков была конкретная цель – вернуть страну в прежние границы и установить Советскую власть, поэтому они и победили.

Наступил вечер, он для Степана был грустным и в какой-то степени весь в размышлениях. Казаки сидели у костра и напевали песни, а Степан сидел в сторонке, задумчиво посматривая в темное небо, на котором было всего несколько звездочек.

«Что ж это получается? В этой борьбе образовалось три лагеря: большевики, казаки и добровольцы, – размышлял Степан. – Вроде как мы с добровольцами заодно, против красных, а получается, и с ними не в ладах. Нам сейчас скажут: ваше дело маленькое. Берите винтовки да шашки и рубайте друг друга, только вот казак должен знать, за что он рубает брата своего. Мы даже не знаем, чего хотят большевики! Нам об этом не гутарят. Вот ежели Петька прав, да ушел он к красноперым во блага своего и во блага хутора нашего. Чего хочет простой казак, да вообще простой люд! Кто-нибудь спросил нас об этом? Немцы помогают оружием, а вчера мы с ними воевали. А взамен зерно наше потащат к себе, которое наши бабоньки да малолетки растят на полях. А кому еще? Всех казаков призвали. Не нравится… ох не нравится мне эта ситуация. Как будто за дураков нас принимают».

Степан поедал себя мыслями об этой никому ненужной войне, о напрасных жертвах. Он метался из стороны в сторону, а поступок родного брата еще больше подталкивал его к мысли о правильности выбора в данной ситуации. Нет, он не собирался к красным. Он прекрасно понимал, что там пропаганды не меньше, а то и больше. Он ждал, что в его голове появится мысль и он поймет смысл этого противостояния.

Глядя издали на Хлопушина, Степану вдруг вспомнилась та история с Ириной. Он улыбнулся и задумчиво вспомнил: «Я ни минуты не сомневался, что она выберет меня. Я помню ее взгляд, тот загадочный и пронзительный до глубины души, когда мы встретились в станице. Меня как душем окатили, когда она всмотрелась своими большими голубыми глазами. На что Андрейка рассчитывал? А теперь обижается. Носит же эту обиду, подлец. До сих пор. Вместо того, чтобы бабу себе найти».

Степан встал да пошел в курень, где они расположились вместе с Димкой, только крикнув брату. Нужно было отдохнуть, завтра будет трудный день.

«Дядька обещал пригнать добровольцев: молодых, необученных и, по всей видимости, совсем еще глупых», – думал Степан Иванович.

Утром в курень ворвался дядька.

– Хватит дрыхнуть казаки!

– Дядь, пять утра ж еще! – свесив ноги с печки, бормотал Димка.

– Война, а вы дрыхните! Умылись, оделись и жду вас в штабе! Новобранцы уже заждались, – крикнул дядька и ушел.

– Ятно? – поглядывая на Димку, щурясь, сказал Степан.

– Ятно, ятно, – сползал с печи Димка.

Следом за дядькой в курень вошла казачка, лет двадцати, немного полненькая и довольно милая на лицо.

– Я вам тута поисть собрала, – улыбаясь, сказала она. – Меня Катериной кликают!

– Спасибо, а вы кем в этом доме будете? – поинтересовался Димка.

– Дочь я Марфы Петровны, которая вас вчера принимала, – с улыбкой сказала она и принялась накрывать на стол.

– Извольте поинтересоваться, а где ж вы ночевали? – спросил Димка.

– Так на сеновале, тепло уже, а что дорогим гостям мешать.

Димка аж засиял, увидев Катерину, и принялся было помогать той накрывать на стол, как Степан дал ему подзатыльник.

– Водные процедуры! – они вышли на улицу и начали обливаться холодной водой. – Ты что это, Димка, запал, что ли? – спросил Степан, выливая на Димку целое ведро воды.

– А что, не имею права? – возмущенно так, смахивая воду с лица, говорил Димка.

– Имеешь, но аккуратней, а то сведет тебя сума дуреха, ты про свои прямые обязанности забудешь.

Завтракая, Димка все время посматривал на Катерину, которая сидела на табурете чуть поодаль и улыбалась. Степан аж начал смущаться их взглядов.

– Димка, догоняй! – сказал Степан, поднявшись из-за стола.

– Степан Иванович, вы же не доели! – сказала Катерина.

– Спасибо вам, хозяюшка, я уже сыт! – сказал Степан и вышел на улицу.

– Что ж вы, Катерина, вдвоем с мамкой живете? – довольно уверенно спросил Димка.

– Вдвоем, – вздохнула Катерина.

– Не трудно ли без казаков?

– Справляемся! Вы ешьте, Дмитрий Иванович. Хотите, я еще добавлю каши? – сказала Катерина.

– Пойду я уже, а то братушка будет волноваться.

– Строгий у вас братец, – сказала Катерина, убирая миски со стола да закидывая их в подол балахона. При этом ноги немного оголились. Димка, увидев, даже засмущался, отвернувшись, а Катерина даже не заметила.

– Братушка у меня строгий, но справедливый, – сказал Димка и пулей выскочил на улицу.

– Что, тебя там в угол Катерина своими формами приперла, что ты выскочил как ошпаренный? – смеялся Степан, стоявший на крыльце, и покуривал цигарку.

– Никто меня не припер… Сам вышел, – пробормотал Димка и побежал за конями в надворные постройки. Степан еще больше стал закатываться.

– Что, Димка, с бабами сложнее, чем с шашкой и конем управляться?

Димка молча оседлал коня, а сам поглядывал в сторону куреня.

– Ты смотри, братушка, не подженись мне тута, а то батя нам даст за самоуправство, – кричал Степан. Братья поскакали в штаб, где их уже ожидал Афанасий Семенович с молодым пополнением.

– Ух ты! Это ж что за мо́лодцы! – крикнул Степан, увидев молодняк, который собрался возле штаба. Возле перестроенной гимназии в штаб стояли совсем еще дети. На вид им было шестнадцать-семнадцать лет, а некоторые вообще за двенадцатилетних сходили. Ребят было человек тридцать. На пороге появился дядька, который быстрым шагом направился к Степану. Неподалеку сидел Хлопушин, посматривая в их сторону и затягивал цигарку.

– Вот, Степан Иванович! Принимай пополнения! – крикнул Афанасий Семенович.

– Дядь, давай отойдем, погутарим с глазу на глаз, – сказал Степан.

– Я и без твоего глаза знаю, что ты мне гутарить будешь. Принимай и приступай к обучению молодых казаков. Чтобы через месяц они у тебя могли не только шашкой махать, но и стрелять из всех видов оружия. Лично буду экзамен принимать! – высказал на повышенных дядька.