Матвей Карташов - Сон Виолетты. Сказка для детей, потерявших свой возраст

– Уже, Веня, я уже, – отчиталась вскоре Виолетта.

– Пока он не затвердел, оберни его вокруг босоножки. А теперь проделай то же самое для второй ноги.

Виолетта стала лепить второй комок и втаптывать его в землю, придавая необходимую форму.

– Иди-с-с ко мне-с-с, – зазвенел шепот, и задрожали, сужаясь, стены.

То, что стены действительно сужаются, стало понятно, когда Виолетта, вытянув руки, сумела прикоснуться к ним с обеих сторон сразу.

– Я закончила, Веня, я все сделала.

– Очень хорошо, – ответил Вестник. – Сейчас сильным скользящим движением стукни правой ногой сверху вниз о левую.

Виолетта тут же чиркнула ногами, словно спичкой о коробок. От этого соприкосновения обуви друг с другом вспыхнула яркая-яркая искра, которая вмиг осветила то мрачное место, где она по стечению обстоятельств оказалась.

– Я вижу, я вижу! – воскликнула радостно девочка.

– Конечно, видишь, – сдержанно ответил Вестник. – Но нам предстоит еще долгий путь, поэтому давай поспешим.

– Так, Ви, – сказал Вестник, – попробуй сделать несколько шагов, шаркая ногами. Посмотрим, получится у тебя добыть постоянное свечение или нет.

Виолетта неумело стала цеплять ногами друг о друга, и при каждом таком шаге действительно появлялись искры. Искры вначале будто замирали и лишь затем неспешно гасли. Немного наловчившись, она ускорила шаг, и вспышки участились настолько, что девочка уже могла спокойно разглядеть и куда идет, и где находится. Это место напоминало извилистый коридор, стены которого были сделаны будто бы из чешуи. То, что было сверху, она не могла увидеть – не хватало света, но что у этого коридора не было углов и что он изгибался нескончаемой дугой, Виолетта видела отчетливо.

– Скорей-ц ко мне-с-с, – вновь раздалась шипение, и стены коридора еще немного сузились.

– Ви, послушай меня внимательно. Останавливаться уже нельзя, надо только ускорять шаг. Будем все делать на бегу, иначе тебя попросту раздавит.

– Мне страшно, Веня, мне очень страшно, я хочу проснуться.

– Ты опять начинаешь? Для проявления слабости ты выбрала неудачное время и место. Тебе, наоборот, надо быть собранной и смелой, – заговорил с ней Вестник уже как Наставник. – Начинай ускоряться, и не бойся споткнуться – ты научилась добывать свечение, поэтому мраку тобой не овладеть. И, пока бежишь, выстави руки, уперев их в стены. Продолжай собирать слизь – она еще пригодится. Главное – беги, Ви, беги…

Виолетта, превозмогая все трудности, делала то, что ей было сказано. И хоть бежать, цепляясь ногой за ногу, было крайне неудобно, она все же умудрялась при этом собирать слизь со стен.

– Сжимай ее в комочки, – говорил ей попутно Вестник. – Чем больше заготовок ты наделаешь, тем лучше. И не забудь обязательно обвалять их в пыли. Можешь бросить их перед собой и попинать ногами, чтобы не останавливаться.

Виолетта так и делала. Она все бежала и бежала, а изгиб коридора все не кончался и не кончался. Пиная перед собой пыльные сгустки, она одновременно собирала новую порцию слизи, делая очередные заготовки.

– Ко мне-с-с, – снова зашипел голос, но раздавался он уже гораздо ближе, чем раньше.

Стены в очередной раз сузились, и теперь Виолетта не то что не могла расставить руки, как прежде, но даже ее плечи практически касались стен.

– Все, хватит бежать, замедляйся, – скомандовал Вестник. – Мы практически у цели, нам нельзя шуметь. Сколько заготовок ты сделала?

– Четыре успела, – немного запыхавшись, ответила Виолетта.

– Спрячь их в карман своего сарафана. Остановись и отдышись.

Поднять комки с пола в такой тесноте оказалось не так-то просто, но она справилась. Свечение ей было больше не нужно, так как откуда-то спереди пробивался яркий, но при этом отчего-то жутковатый свет.

– Иди-с-с ко мне-с-с, – раздался шепот уже совсем близко.

Стены задрожали и сузились так, что чуть не раздавили Виолетту. Она успела повернуться боком, перед тем как они остановились буквально в нескольких сантиметрах от ее лица.

– Веня, Веня, я задыхаюсь, – начала всхлипывать Виолетта.

– Ну что ты, я с тобой, я здесь, все хорошо, – начал успокаивать ее Вестник. – Ты, главное, не волнуйся. Не теряй самообладания. Старайся дышать медленно, глубоко и размеренно. Паника ни к чему. Она еще никому не помогала. А вот что действительно на пользу в трудные моменты жизни, так это нужные инструменты. Для тебя необходимый инструмент – это выдержка. И важно суметь применить его именно сейчас.

Но Виолетта уже не могла сдерживаться, ей стало невыносимо страшно. Она пропустила все советы Вестника мимо ушей и просто разрыдалась в голос. Сердце у нее колотилось так сильно, что его ритм можно было уловить на вздувшихся висках. Девочку охватил ужас, ведь то, что она сейчас испытывала, было сущим кошмаром. Все перед ее глазами расплывалось, как во сне, но при этом было таким реальным, таким настоящим, что она даже не сомневалась: если сейчас отсюда не выберется, то пропадет.

– Ви, он услышит. Послушай меня внимательно. Тебе надо полностью обмазаться этой слизью, с ног до головы, иначе Страж тебя учует. Ты и так практически прижата вплотную к стенам, так что потрись о них хорошенько и вымажись в слизи, насколько сможешь.

Но Виолетта по-прежнему не слышала наставлений Вестника. Было так тесно, что приступ паники сковал не только ее дыхание, но и слух. Девочке казалось, что ее закапывают в сырую землю, из которой уже не выбраться. Было трудно соображать, и она лишь всхлипывала от нехватки воздуха и рыдала, всхлипывала и рыдала, чуть не теряя сознание.

– Я-с-с тебя-с-с слышу-с-с, – зашипел голос, и стены вновь начали трястись.

– Он меня раздавит, сейчас раздавит! – закричала Виолетта и начала боком протискиваться по узкому коридору, идя на свет.

Стены действительно продолжали сужаться, и создавалось ощущение, что даже воздух позади нее превращается в пыль, а значит, вот-вот в пыль превратится и она.

– Поспеши, Ви! – закричал надрывно Вестник. – Скорее…

Напуганная до полусмерти девочка продолжала пробираться боком к свету, несмотря на то что стены уже касались ее щек, сковывая движения. Она чувствовала, как эта мерзкая холодная слизь покрывает ее хрупкое тело с ног до головы. Еще чуть-чуть, и она не сможет сделать больше ни шага. Но вот свет становился все ярче, и оставалось совсем немного, чтобы выбраться. Уже повеяло свежим воздухом, наполненным ароматом, напоминающим запах парного молока.

И она уже так близко, а стены сзади настолько сжались, что она, вся в слизи и оттого скользкая, как масло, делает последний рывок и… И ее, будто засохшую пасту из тюбика, с напором выдавливает из схлопнувшегося позади нее коридора.