Игорь Муратов - Буря

Буря – ненастье с сильным разрушительным ветром.

Толковый словарь Ожегова

Шторм, пришедший с океана, бушевал на побережье уже вторые сутки, заполняя низины потоками грязной воды, поглощающей все на своем пути: строения, автомобили, животных. Волны, накатываясь на берег, с грохотом разбиваются о каменистые отмели, возвращаясь обратно, чтобы снова, набрав силу, обрушится на сушу с еще большим остервенением, сметая все на своем пути. Шквалистый ветер с корнем вырывая вековые деревья, гоня по улицам ветки, мусорные баки и весь хлам, который попадается на пути, срывает крыши домов, сея ужас в глазах очевидцев от увиденного. Люди, напуганные неистовством природы, от страха прячутся в своих домах, прислушиваясь к заунывному свисту за окнами, моля о скорейшем прекращении этого светопреставления, вызванного приходом очередного циклона. Тонны воды, поднятые непогодой в Амурском заливе, с легкостью переносятся на десятки километров и вместе с дождем хлестко ударяются о витражи международного аэропорта Кневичи, где тысячи пассажиров и экипажей воздушных судов, вынуждены покорно ждать милости от природы.

Сейчас это убежище напоминает огромный муравейник. Раньше его залы наполнялись только во время регистрации или прилета рейсов. Но в эти дни они были забиты людьми, занявшими все места не только в залах ожидания, но сидящих, и даже лежащих, на полу. Здесь были и те, кто прилетел незадолго до урагана, и те, кто, боясь опоздать на свой рейс, в разыгравшееся ненастье, добрался сюда всеми правдами и неправдами. И таких становилось все больше и больше. Работники аэропорта с обреченным видом ходили по залам и уже в который раз, больше машинально, просили прибывших, не располагаться под огромными стеклами фасада здания, чтобы, по возможности, избежать увечий. Но их просьбам мало кто внимал. Мест не хватало, а здание аэропорта с каждой минутой все больше и больше наполнялось людьми.

Пребывающие вели себя по-разному. Некоторые метались по свободному пространству, пытаясь занять себя всем, что могло отвлечь от мрачной погоды. Кто-то, проявляя недюжинную активность, постоянно вступал в перебранку с персоналом воздушной гавани, чуть ли не заставляя выдать точный прогноз об окончании этого «апокалипсиса» или, в крайнем случае, заставить авиакомпании обеспечить их и их спутников бесплатным питанием и водой, а иногда и местом для ночлега. Большинство же, быстро смирившись с необходимостью без лишних эмоций пережить свалившиеся неудобства, и, отыскав приемлемый уголок, располагались там и мирно дожидались возможности покинуть свое пристанище.

В зале ожидания второго этажа, пристроив под сиденье чемодан и дорожную сумку, удачно заняв два сиденья, расположилась чета Забродских: средних лет слегка полноватый Иван Артурович и его красавица-жена Лерочка. Несмотря на то, что они прибыли из солнечного Хайнаня на одном из последних рейсов, принятых владивостокским аэропортом, главе семейства, каким-то, только ему известным способом, используя природную пронырливость, удалось отыскать пару свободных кресел, куда вскоре, прибыло хрупкое создание – его очаровательная супруга, таща за собой огромный чемодан, громыхающий по каменному полу пластмассовыми колесиками.

– Лерочка! – сокрушался супруг. – Ну, что же ты так долго? Могут же занять место! Посмотри, как много народу!

– Ванечка, но мне же одной тяжело, – щебетала в ответ супруга. – К тому же эскалаторы не работают.

– Но как же я мог тебе помочь, моя душечка? Места же могут занять! – оправдывался супруг, округлив свои жабьи глаза и выказывая напускное недовольство.

– Ну, не переживай так, Ванечка, – успокаивала его супруга, вталкивая чемодан под сиденье и утирая пот бумажным платком со своего очаровательного лобика.

На этом притязания Ванечки были исчерпаны и он, поудобнее разместив багаж, сам погрузил свое тучное тело на соседнее с женой место и, прикрыв веками свои выпуклые на круглом лице глаза, задремал, а Лерочка, достав из сумки прямоугольник электронной книги, погрузилась в чтение.

Несмотря на бушевавшую за пределами задания стихию, день для Забродских прошел достаточно уныло. Глава семьи продолжал находиться в сонливом оцепенении, лишь изредка переваливаясь с одной стороны своего «окорока» на другую и проявляя активность лишь когда супруга предлагала сходить за стаканчиком кофе и круассанами.

– Да-да, буду завтракать (обедать или ужинать – зависело от времени суток) и прихвати мне… – здесь Ванечка давал волю фантазии в зависимости от той степени, до которой он успел проголодаться. Окончанием этой незамысловатой фразы мог быть гамбургер, чизбургер и другой -бургер… с указанием количества снеди.

Лерочка со всей ответственностью примерной жены и хранительницы ожиревшего тела своего дорогого супруга торопливо шагала в один из храмов нездоровой еды и, отстояв там немалую очередь, возвращалась, чтобы дать возможность Ванечке поглотить приобретенные ею калории. Ее спутник с невероятной скоростью съедал принесенное ему пропитание и с довольным урчанием в желудке снова погружался в дремоту.

И пока Ваня Забродский находится в приятной неге, а его Нимфа занята чтением произведения любимого ею классика отечественной литературы, пожалуй, не лишним будет рассказать уважаемому читателю об этой удивительной в своем противоречии паре.

Валерия, а именно так при рождении нарекли девочку, родившуюся в семье школьной учительницы и мелкого муниципального чиновника от образования, с детства жила в Кавалерово, куда ее привезли родители еще в возрасте школьницы младших классов.

Подрастая, она превратилась в прекрасную девушку, на которую вскоре стали заглядываться кавалеровские кавалеры (извиняюсь за каламбур). Однако они мало интересовали высокую стройную блондинку, воспитанную на романах и мечтавшую о неземной любви Грея к Ассоль. Тем более, она, даже в период взросления, как ни старалась, не могла разглядеть в своих ухажерах бесстрашных покорителей морских пучин.

Закончив школу, Лера без особых усилий поступила в Дальневосточный федеральный университет, где, отучившись четыре года, вернулась в Кавалерово с дипломом преподавателя русского языка и литературы. Примечательно, что за время учебы девушка несколько изменилась. В ее движениях и взгляде появилось достоинство и даже некая дерзость. Из кроткого подростка она превратилась в настоящую леди. Поступь ее стала легкой и статной, осанка горделивой, плечи расправились, как будто за ними выросли крылья одного взмаха которыми достаточно, чтобы хрупкое тело Леры могло вознестись к небесам. Девушка стала говорить мягко, но убедительно. Немногословная, она могла правильно подобрать слова, чтобы доказать собеседнику свою правоту.