Светлана Швецова - Храни меня на вираже

Он хотел приблизиться и обнять её, но Настя выкинула руку, жестом говоря: «Не подходи, пожалуйста. Мне нужно побыть одной».

– Он мне сегодня в машине улыбался… А в Москве в органах опеки уже заявление его на удочерение лежит, потому что, видите ли, я скончалась!.. Мразь!

– Настён, пошли в машину, Людмила ждёт, – тихо попросил Кирилл, наблюдая сильнейшее эмоциональное потрясение жены и переживая за неё. – Поехали домой!

Она ещё всхлипывала, но уже тише и слабее.

– Дай мне… Дай мне ещё пять минут. Меня тошнит, мне нужно подышать.

– Хорошо, – вздохнул Мезенов. – Жду тебя у машины.

Полковник подошёл к машине, облокотился на капот и закурил.

– Черкасов, привет! Поднимай всех в ружьё! Ты же умный, знаешь, кому звонить. Андрей, тут важно не вспугнуть, аккуратно, без лишнего шума. Ищите заявление Пименова на удочерение в органах опеки. Да, ты правильно всё понял, всю документацию за последние две недели. Настя успокоится – расспрошу её подробнее.

Кирилл убрал телефон и с нежностью посмотрел на одинокую фигурку возле обочины. Вдруг звук мотоцикла заставил его оглянуться. Чувство опасности пробудилось у него, как у зверя. Повернувший со встречной полосы мотоцикл летел на Настю. Кирилл рванул к ней. Счёт шёл на секунды. Всё, что смог сделать полковник, – оттолкнуть жену, подставившись под удар…

Тело полковника описало дугу, ударилось об асфальт и откатилось к обочине. От столкновения мотоциклист в чёрной кожанке вылетел через руль мотоцикла и, приложившись об асфальт, затих. Его байк проехал ещё несколько метров и завалился набок. Всё произошло в мгновение.

Настя несколько секунд стояла в шоке, потом бросилась к мужу:

– Кирилл!..

Она упала на колени и обхватила ладонями его голову. Он ещё дышал, изо рта тоненькой струйкой сочилась кровь. Кирилл узнал её.

– Я здесь, милый, родной мой! Только не умирай, слышишь?! Пожалуйста, не умирай!..

– Живая… – произнёс он и сделал попытку улыбнуться. – У меня в телефоне… Андрей Черкасов… Набери… его… Андрей Черка…

Он закрыл глаза и затих. Она не верила, мозг её отказывался верить, что мужа больше нет. Продолжая гладить его по щеке, она уткнулась головой ему в грудь.

– Кирилл… – шептала она. – Я не смогу без тебя. Не оставляй меня. Или забери с собой…

Внезапно её словно обдало холодным воздухом, а в голове прозвучал чей-то вкрадчивый голос: «Заметь, ты сама об этом попросила… Смерть недалеко ушла, ей не составит труда вернуться…»

Вдруг страшная резь внизу живота пронзила её. Настя перекатилась на бок, скорчилась, подтянув ноги к груди. «Мамочка! Только не это!» А боль всё нарастала и нарастала. Не в силах терпеть, она закричала и вдруг почувствовала, как что-то тёплое течёт по её ногам.

А в закрытой машине плакала и металась девочка. Всё произошло на её глазах, и ей было страшно. Прижав медвежонка к груди, она перебралась на место водителя и нажала звуковой сигнал автомобиля.

Как крик о помощи, как вопль отчаяния маленькой израненной души, он звучал и звучал, сотрясая вселенную, заставляя людей в проезжающих авто останавливаться и бежать к серой машине.

* * *

Девочка сидела на больничной койке и смотрела в одну точку. Бегающие по палате дети с нездоровым любопытством косились на странную новенькую. За целый день она не произнесла ни слова и не притронулась к еде. К ней то и дело приходили разные врачи, осматривали, пытались разговорить и со вздохом уходили. Потом приходили новые, и всё начиналось сначала.

Дети радовались: какое-никакое, а развлечение – прыгать перед ней и корчить рожи или бросать ей на кровать тапок и забирать его. Так продолжалось, пока это безобразие не увидела санитарка и не позвала старшую медсестру.

Теперь у девочки была отдельная палата.

– Людмила, ты меня слышишь?

Серафима села перед ребёнком. Глаза девочки на секунду ожили, но тут же снова потухли.

– Прости меня, малыш, я не смогла их спасти, – с горечью произнесла она. – Я просто не успела…

– Надо же, как трогательно!..

Шет появился в палате внезапно, сегодня в форме угольно-чёрной взвеси.

Никогда ещё победа не давалась ему с таким трудом. Когда он проворачивал это дело, силы почти оставили его, и он не понимал почему. Жалкие остатки его энергии ушли на то, чтобы пробудить жестокость у Арсена, «уговорить» Пименова пойти на сделку со своей совестью, посеять недоверие к мужу у Анастасии. Последнее было самым сложным: Шет бился с ней два дня. Сейчас у него даже не было сил улизнуть отсюда, вот почему они встретились.

– Где ты так долго была? Всё это время я ждал твоего появления, – язвительно произнёс он.

– Неужели соскучился? – огрызнулась Серафима.

Шет словно не заметил её колкость и продолжил:

– В ситуации с Зориным время повернулось вспять. Как тебе это удалось?!

– Не без труда, – вспомнила она о цене и вздохнула. – Но ты их больше не достанешь!

Конечно, демон знал непреложное правило: только два раза он мог наведываться к одному и тому же человеку – третьего не дано.

– Беда твоя в том, что к некоторым своим подопечным ты очень сильно привязываешься, – заметил Шет.

– А тебе доставляет удовольствие убивать самые чистые души! – бросила она обвинение, намекая на Кирилла и Настю.

– Да, мне это нравится, – признался демон. – Если ты про Анастасию Мезенову, то сама знаешь: благими намерениями вымощена дорога в ад…

– Ребёнок-то при чём?! – воскликнула Серафима. – Девочка только после смерти матери отошла, и снова смерть близких! Теперь расстройство психики, потеря речи, да ещё детский дом маячит впереди! Тебе не кажется, что это перебор?!

– М-да, неловко получилось, – с издёвкой произнёс Шет и подмигнул: – Но ты же исправишь, правда? У тебя и опыт имеется.

Он захохотал, так ему понравилась его шутка. Серафима хотела ударить, но вспомнила: сил мало – не как раньше – нужно беречь.

– Убирайся!

Демон наконец почувствовал, что может исчезнуть.

– Сам уйду, – оскалился он. – Счастливо оставаться!

Когда демон скрылся, Серафима закрыла глаза, мысленно возвращаясь на трассу. Она видела, как ослабевшая от потери крови Настя повернулась к ещё тёплому телу любимого и прижалась к нему.

– Прости меня, родной мой. Ты и Людмила – два моих счастья. Спасибо тебе за всё… Прости меня…

Серафима видела, как возле девушки мечется душа Кирилла, не в силах уже помочь. Как из последних сил Настя приподнялась, потянулась к мужу, поцеловала и погладила по волосам. Затем рука упала и осталась лежать неподвижно на груди полковника. И вдруг пошёл снег – первый в этом сезоне. Снежинки падали на их лица и таяли. Потом таять перестали…

Серафима очнулась. Её лицо было мокрым от слёз – она и не заметила их. Девочка так же неподвижно сидела на кровати.