Николь Т - Сказка жизни

Пробежав два пролёта, на входе на четвёртый этаж её встретили одноклассники. «Опаньки, какие люди!!!» – кричал один из них приближаясь уверенными шагами к ней. «Что решила окончательно наш класс унизить со своим придурком! Что ходишь к нему на каждой перемене?» – твердил он не умолкая. Двумя руками он оттолкнул Машу назад. Класс не двигался, лишь лёгкий смех послышался из толпы. Маша распрямилась, поставила ногу вперед. Глаза, ещё красные после шока от произошедшего в кабинете физики, блестели. Проведя рукой по голове она шагнула вперед: « Что, что тебе от меня надо? Ты завидуешь, что я знаю физику, а ты нет? Ха-ха-ха. Учить надо, идиот! А сейчас отойди! Не раздражай меня». Раздался громкий смех и его надменное лицо поднялось вверх, кривые зубы покрылись слюной. «Я тебе сказала по-хорошему! Будем стоять? О.К.! Я же предупреждала…» – улыбнулась Маша. Легким движением руки, кулак был направлен неопределённо куда. Вторая рука оттолкнула хама в сторону. Хруст кулака, который угодил в щёку был очевиден, но не смертелен. Маша довольная прошла сквозь толпу и растворилась в шумном потоке людей в коридоре. Прошли уроки, причём тот, кто напал, пытался изобразить из себя больного. Проходя мимо него, Маша наклонилась и произнесла, отделяя каждую букву: « Хватит… Больно? Сам виноват! И не лезь ко мне!». И, не жаждя услышать ответ, удалилась.

Часть 3

По дороге домой её терзала одна мысль: «Что будет с контрольной?». Каждую букву, каждую строчку Маша обдумывала, пытаясь найти и хорошие стороны: «Я же написала 20 летнему парню. Он сам недавно школу закончил. Да и при чём тут это? Он обязан меня понять! Неужели трудно? В конце концов пусть два поставит, но уж не думаю, что он сможет при всём классе это рассказывать. Неет!». Маша дошла до подъезда, как всегда обернулась и отправилась в квартиру, считая ступеньки, лишь бы отвлечься от тяжелых мыслей. Но мысли, словно приклеивались к стенам, заглядывали в окна и обволакивали голову.

Уроки делались неохотно, мысли вытесняли действие, а чувства становились всё сильнее и сильнее. Ночью состояние концентрировалось, адреналином разрушая сон. Маша закрывала глаза и слышала внутри головы смех Джорджа и всего класса. На мгновение ей удалось отключиться, и тогда все звуки превратились в яркий сон, полный кошмаров. Рот, озарённый улыбкой был у Джорджа открыт. Всем, всем он рассказывал эту историю. Жить стало невыносимо, люди на улицах смеялись и смотрели в её сторону с ехидством, Джордж смеялся, облака были мягкими, как в сказке, нежного цвета, и как только Маша смотрела на них, ей казалось, что Джордж смотрит и смеётся. Маша вглядывается, а везде он, он, он… Красные глаза с узким зрачком всё ближе, в мгновение превращаются в узкую надменную улыбку и разражаются грохотом. Вся в холодном поту, с дрожащими руками, Маша закричала: « Неет, не надо!». Дыхание стало нечётким, медленным, она размахивала руками в сторону, в мгновение палец коснулся губы и Маша открыла от ужаса глаза. Всё тело трясло, она не могла выговорить ни слова, чёрные круги пошли в глазах, Маша потеряла сознание, ощутив резкую пронзающую боль в плече.

Часть 4

Её разбудил непонятный шум в комнате. Что-то гудело, шипело и скреблось. Глаза не хотели открываться. «Что такое? Сколько времени? У…» – произнесла она. Никто не ответил, а шум продолжился с утроенной силой. На дворе было пять часов, рабочие асфальтировать дорогу. «Господи!» – пробормотала Маша и перевернулась на живот, оцарапав щеку о жесткий ковер. Подняться не было сил. Онемевшей вялой рукой она стянула одеяло с кровати и укуталась в кокон. Но заснуть было невозможно, шум с дороги звоном разрезал сознание. Ругайся, не ругайся, а вставать пришлось. Ходя по комнате слабой походкой взад и вперед, Машу не покидала мысль об ужасе, который её ожидает в школе. После долгих хождений и ожиданий наконец то часы показали 7 . Быстро поев, оделась во всё чёрное и медленно, выйдя из дома отправилась в школу. Утро было поистине чудесно. Белые пушинки снега летали в воздухе, солнечные лучи ловили их и раскрашивали в разные пастельные тона. Солнце, как красный шар, было укутано в белоснежные одеяла облаков. Но ничего не вселяло радость, никакая песня птиц не могла растопить горечь в душе. Вступая на чёрную мокрую ступеньку школы, Маша приостановилась… Чьё-то теплое дыхание пробежало по её замёрзшему затылку. С ужасом открыв глаза, обернулась. Лицо покраснело и замёрзшие реснички оттаяли… Перед ней оказался всего лишь мальчик из 1 класса. В ужасе его лицо позеленело и он, заливаясь плачем, побежал к маме. Что-то словно разорвалось в этот момент внутри. Мертвая улыбка радости разрезала лицо Маши и она вступила на порог.

Урок физики начался как обычно, только Джордж казался чрезмерно озабоченным, бесцельно перемещал книги по столу и пытался что-то найти в ежедневнике. В правой руке он в первый раз за все месяца теребил чётки и несколько раз заходил в лаборантскую и с рассеянным видом возвращался в класс. Начался урок, и никто не мог понять, что произошло. Ненависть, равнодушие всегда сменяются тревогой, ведь разрушается то, что стало таким привычным. Привычка, нормальность – самые строгие табу на свете. Разрушив их, порой, можно разрушить и человека.

«Неужели его это всё так взволновало? Ум-м…» – подумала про себя Маша и подняла бровь. Горящая боль в душе сменилась напускной надменностью и спасительной гордостью. «Я сейчас скажу о вашей вчерашней работе» – произнес физик невнятно, опустив глаза в журнал. В руках он продолжал теребить чётки, бусинку за бусинкой. Джордж удалился в лаборантскую. Было слышно, как зазвенел стакан, в который полилась вода. Дыхание прервалось, всё её тело словно превратилось в слух.

Через пару минут Джордж вернулся ободренный, в глазах светилась отработанная уверенность. В руке была стопка тетрадей. Проведя чёрным пальцем по светлому столу, он наклонил голову. Пара длинных прядей свалились на лицо, распушившись кисточкой. «Все эту работу написали плохо, очень… Я даже не думал, что Маша так напишет (он поднял голову и посмотрел Маше в глаза скорее с жалостью, чем с огорчением). Может что-то вчера случилось или я дал не те задания? Вам осталось учиться до конца года буквально 3 месяца, что же вы… Я ничего не поставлю, будем переписывать, а листочки ваши из тетрадей уберём… Или кто-то не верит, что у него два?» – произнёс Джордж. Встал сосед Маши: «Я не верю, что у Маши два!». Он горел возмущением, что даже его зелёный цвет лица казался ярче. Как адвокат на суде, сосед готов был биться до последнего. Маша улыбнулась и сказала, повернувшись: «Будь уверен… Два у меня!» – и закусила губу. Кончился урок, ученики собрали вещи и вышли из кабинета, а Маша осталась на месте. «Что сидишь?» – произнес Джордж, смотря на неё блестящими от недоумения глазами, словно ожидая продолжения вчерашней истории. «А вы не скажете, что не правильно в моей работе?» – робко произнесла Маша. «Насчёт чего?» – Джордж улыбнулся и подошёл к Маше. «У меня ещё урок, извини… те… кх-м», – взяв сумку проговорила Маша, столкнулась с физиком плечом и выбежала из класса, чуть не потеряв туфельку. А ведь могла получиться настоящая сказочная история!