Константин Игрунов - Кладбище условных единиц. Кредитная история в виде фарса

А не навестить ли мне Эльзу Михайловну на её директорском посту? Иван встал из-за стола.

Фитнесс-центр «Вум» выглядел и снаружи, и внутри как дорогой закрытый клуб. Жукова, как только он вошёл, встретила красавица-администратор. Своим роскошным обликом она демонстрировала тот результат, к которому стремились посетители «Вума».

– Добрый день! Что Вы желаете?

– Здравствуйте, могу я видеть Эльзу Михайловну?

– Эльзу Михайловну? – подняла аккуратно выщипанные брови администратор. – Её сейчас нет.

– А когда её можно увидеть?

– Она бывает здесь очень редко, – виновато улыбнулась красавица. – Могу я поинтересоваться, по какому вопросу Вы желает к ней обратиться?

– По личному, – глядя в глаза эталону красоты, улыбнулся Иван.

– Извините, но я ничем Вам помочь не могу – развела руками администратор.

«Как и твоя начальница в мясном отделе», – подумал Иван и, кивнув фитнесс-вумен, вышел на улицу. «Ну что ж, экскурсия по анкетным местам Эльзы Михайловны Григорович продолжается, – не теряя оптимизма, подумал он. – Едем к ней домой!»

Полчаса за рулём, и Жуков оказался перед воротами «закрытого охраняемого двора»! Как в рекламе элитной недвижимости, которая, в общем и целом, подходит и для описания других, отдалённых от эксклюзивных домов мест. Иван вспомнил шутку из КВНа:

«Охраняемый двор.

Металлические двери.

Специально обученные консьержи.

Встроенная мебель, баня, прачечная, домовая кухня.

Жилые комплексы «Кресты», «Бутырка», «Лефортово», «Матросская тишина» (нужное подчеркнуть).

Рассрочка до 15-ти лет».

В том, что такое сравнение соответствует действительности, Иван Васильевич убедился при попытке проникновения в дом Эльзы Михайловны.

– Добрый день, Вы к кому? – прохрипел перед металлическими воротами голос в переговорном устройстве.

– К Григорович Эльзе Михайловне, квартира 10.

– Фамилию свою назовите.

Иван назвался.

– Минуточку подождите.

Через минуту голос объявил:

– Эльзы Михайловны нет дома.

– А кто-нибудь ещё дома есть? – отрицательный результат Ивана не особо удивил.

– Нет, никого нет.

– Спасибо, – Иван включил задний ход и начал разворачивать машину.

«Ну что, Катенька, одна ты у меня осталась! – подумал Ваня о продавщице Скоковой. —Уж в этот раз от угощения бужениной я не откажусь».

Для входа в супермаркет «Лэнгли», где работала Григорович, она же Скокова, представляться не пришлось. Иван прошёл к мясному отделу, но… Увы, и там его ждало разочарование! За прилавком стояла совсем другая женщина.

– Простите, я могу увидеть Екатерину Скокову? – обратился он к женщине.

– Катю Скокову? Она сегодня выходная, – без особого воодушевления ответила продавщица.

– А когда она выйдет на работу?

– Мы работаем два через два. Катя работала вчера… Значит, послезавтра! – завершила логическую цепочку сменщица Екатерины Скоковой.

Одна зацепка нашлась! – удовлетворённо отметил Жуков. Набрав в универсаме всякой снеди, он вышел на улицу. Только сейчас Иван обратил внимание, что мобильник всё время его отсутствия на рабочем месте молчал. Ну, это и к лучшему! Возвращаться на работу категорически не хотелось. Иван набрал номер друга Лёвы.

– Время есть – заезжай, – флегматично пригласил Лёва. – Нет времени, накопишь – приедешь.

– Есть время, есть! – обрадовался Иван. – Как всегда, по ноль пять? – уточнил он.

– Не по ноль пять, а в итоге ноль пять, – невозмутимо поправил его Лёва.

– К такому итогу мы ещё ни разу не приходили!

– А вот здесь ты не прав, – не меняя тона, поправил Ваню Лёва. – Мы приходим к подобному итогу постоянно, но каждый раз его пересматриваем…

– И в результате по ноль семь! – рассмеялся Иван.

– Хорошо, возьми ноль семь и приезжай, – флегматично сгласился Лёва.

– Понял. Еду, – официально отрапортовал Иван.

Жуков вернулся в супермаркет, положил купленные продукты в ячейку хранения, снова зашёл в торговый зал и купил бутылку водки «Северная Канада» ёмкостью ноль целых семь десятых литра.

***

Весной в России труднее всего определить собственное отношение к ассортименту алкогольных напитков. Речь идёт, конечно, не о профессионалах – людях, пьющих всё, всегда, в любую погоду и в три смены. Проблем с сезонным характером возлияний у настоящих профи не возникает. Они зимой и летом синего цвета! А вот простые любители спиртного периодически мучаются вопросом: что в данном сезоне следует употреблять. Зима, мороз, продрог – это понятно, водочки! Лето, жара, развезёт – пиво, пиво, пиво. А потом вино. Вино на пиво – это красиво. Осенью целесообразно согреваться опять же красным вином, коньяком, виски… А вот весной? Днём солнце по-летнему греет, а ночью – заморозки. По логике надо пить коктейли, но кто ж из нас пьёт по логике? Алкоголь как раз изобретён для того, чтобы человеческую жизнь не приплюснула эта железная, непробиваемая, бездушная логика. Водка в любой логике дырочку найдёт!

Рассуждая таким образом в процессе спонтанных встреч, Ваня и Лёва пришли к выводу: весной надо пить водку. Днём ты разгорячён, а к вечеру холодает, так что для профилактики весенней простуды… Обычно они брали на вечер «ноль пять». Но это приводило к тому, что потом требовалось ещё столько же. Супруга Лёвы, Соня, таких повторов, естественно, не одобряла, и мужчины решили сразу брать «ноль семь» и впоследствии не добавлять.

Таунхауз, где жил Лёва, находился на самой границе города. Это была именно граница, а не окраина. Окраина подразумевает упадок, неустроенность, заброшенность. На окраинах города в прежние времена жили люди, оказавшиеся на краю жизни. В советское время такая точка зрения перестала соответствовать действительности, а в постсоветское стала почти неправильной. Почти, потому что невдалеке от типовых многоэтажек окраины появились таунхаузы, малоэтажные жилые комплексы. Их приобрели и в них поселились люди, которые сумели занять достойные места в жизни новой России. Те же, кто занял центровые позиции, въехали в отдельные коттеджи, особняки и даже маленькие дворцы. Иногда эти дворцовые ансамбли соседствовали с бедными колхозными деревеньками. Хижины и дворцы находились рядом, они смотрели друг другу в окна, но между ними была граница. Граница города и деревни, граница блеска и нищеты. Вот на такой границе, ближе к дворцам, и жил Ванин друг Лёва.

Окончив то же учебное заведение и по той же специальности, что и Ваня Жуков, Лёва Гольдман в банковский бизнес не пошёл, хотя фамилия («золотой человек») сулила ему на этом поприще неплохие перспективы. Вместо этого Лев основал свою компьютерную фирму, поселился в таунхаузе и вёл, по его собственному выражению, исключительно самостоятельный образ жизни.