Цан Виктория - Сестра – это навсегда

У Юли от обиды, что она так глупо «подставилась», перекашивается лицо и начинает подрагивать подбородок – вот-вот хлынут слёзы.

– Как ты мне надоела, – вздыхает старшая. – Всё маме расскажу…

Юлька громко, с надрывом всхлипывает, на тетрадный лист капает одна-единственная слезинка.

– Не реви, – приказывает Лера. – Через десять минут чтобы всё готово было. Приду, проверю.

«Им легко говорить, – думает Юлия, когда через полчаса задание сделано. – Они большие все. А я маленькая. Скорее бы папка приехал. Как он меня поднимает вверх и бросает – ух-х-х! – аж в ушах свистит. Но это если добрый. А то мамка на него заругается, он лоб наморщит и молчит. Тогда меня не подбрасывает. Никого не подбрасывает. Мамка, когда сильно злая, говорит, что моя болезнь внутри из-за папки. Как-то он мне её передал, что ли, нечаянно. Я не хочу болеть. И в больнице не хочу лежать, там пахнет нехорошо и сыро, как на болоте. И уколы ставят. Мамка говорит, что если я буду хорошо учиться и себя вести, то не буду болеть. Но пока ещё не очень проходит. Болит внутри иногда сильно.

А ещё мамка сказала, что купит мне платье скоро. С васильками!

Хорошо бы, а то мне вся одежда достаётся от Валерии, которая, когда маленькая, как я была, это всё носила. А я не хочу.

Эх, построить бы шалаш прямо тут, в комнате, чтобы Ванька не мешал. Я бы там рисовала рисунки и жила бы сама. Всё равно никому я не нужна. Им все вещи и игрушки покупают, а мне – нет».

Юлька подошла к окошку, отодвинула занавеску и прижалась лбом к стеклу. По двору бегали куры, а за изгородью проглядывалась часть примыкающей к дому пыльной дороги. На противоположной стороне с длинным прутом в руке стоял Мишка – сосед, ровесник Юлии. Рядом с ним топталась его младшая сестрица.

– Леру-у-ся! – крикнула Юлька, отлепляясь от окна. – Можно я гуля-я-ять!

– Холодно на улице! – глухо отозвалась старшая из своей комнаты.

– А я одену-усь! В кофту!

– Ну одевайся.

Через пять минут безуспешных поисков Юля нарисовалась на пороге комнаты Леры.

– Помоги мне кофту найти, – попросила она.

– Ты какую-нибудь вещь можешь не потерять? – поинтересовалась Валерия недовольно. – Возьми старую Ванькину, она ему мала, в ящике сверху лежит.

Юлька кивнула и убежала, но через несколько секунд снова раздался её рёв:

– А-а-а-а-а, Леру-у-уся! Она не застёгивается! У неё пуговицы на другой стороне!

Когда же с горем пополам старшая помогла Юле одеться и проводила в сенцы, входная дверь распахнулась и в дом энергично вошла Нина Петровна.

Девочки глянули на мать встревоженно – обычно с фермы она возвращалась много позже.

– Так, – сообщила Нина Петровна, вешая плащ, – я только что из района, нам всё подтвердили. Мы уезжаем в Германию.

– А папа? – Лера от растерянности ляпнула первое, что пришло на ум.

– Папа никуда не денется, не волнуйтесь, поедет как миленький.

– Но… – начала Валерия и осеклась.

А Юлька, напротив, обрадовалась. Не зря она недавно хотела с инопланетянином улететь. Вот теперь и полетят!

– А когда? – спросила старшая, хватаясь за соломинку.

– Сказали, от трёх до пяти месяцев, – пояснила мама. – Так что готовьтесь!

– Я же школу не успею закончить.

– Там доучишься.

– Но я же… – У Леры встал в горле ком, она покраснела, кровь ударила в виски.

«Как же так? – беспорядочно толклись мысли. – А Максим? А физрук? А учёба в институте?!»

– Ничего, перетопчешься, – добавила Нина Петровна, недовольно наблюдая за реакцией старшей дочери. – Своего голоса у тебя пока ещё нет, восемнадцать исполнится, тогда и будешь кочевряжиться.

Лера вспыхнула от обидных слов, резко развернулась и демонстративно направилась в свою комнату.

А Юлька, глядя на маму снизу вверх тихо, еле слышно прошептала:

– Тогда там, в Хермани, шалаш и построю…

в которой семья переезжает-таки в другую страну, а потом наши героини осуществляют неожиданный прыжок во времени и пространстве.

«Что я тут буду делать?» – Лера смотрела в окно с третьего этажа небольшой квартирки, что им временно предоставили в лагере переселенцев.

Дворик перед домом выглядел по-весеннему серо и тускло. На небо наползли хмурые тучи, порывистый ветер швырялся иногда мелким дождём.

«У меня тут совсем никого нет, – продолжала горевать Валерия. – Чужая страна, чужие нравы. Я даже языка не знаю! Как буду с людьми разговаривать? Жестами?»

«Забудь про прошлое! Всё! – так сказала мать, заметив подавленное состояние старшей дочери в первые дни после переезда. – Просто переверни эту страницу!»

Легко сказать! Переверни.

Там, на странице, молодой красивый физрук, соседские парни, душещипательные песни под гитару, даже запах вечернего деревенского воздуха – необыкновенный, совсем не такой, как здесь.

Лера попыталась мысленно проделать такой трюк: взять страницу за краешек, поднять вверх и… Страница не переворачивалась. Словно в детской книжке-гармошке с фигурами, такой, когда раскрываешь лист, а перед тобой встают объёмные бумажные замки или животные – эти самые фигуры прошлого закостенели, не захотели сворачиваться обратно, и из-за этого не позволяли книжке захлопнуться.

Как можно забыть ту самую прогулку, когда учитель физкультуры провожал её после классного часа? Как обнял за плечо – ей так хотелось тогда, чтобы это увидел кто-нибудь из её одноклассников! Ну как можно такое забыть, перевернуть, да ещё и прихлопнуть сверху ладошкой?! Нет уж!

А может, написать ему письмо?! Лера даже обвела комнату в поисках канцелярских принадлежностей, но порыв так же быстро иссяк, как и появился.

«И о чём я ему расскажу? – уныло мелькнуло в сознании. – Он меня и не вспоминает, поди. Вокруг столько красивых девочек. Да и Колокольчикова наверняка уже взяла инициативу в свои руки – у неё такая грудь, ни один физрук не устоит. А ещё подружка называется!»

Лера вздохнула так, будто бы в ней сейчас была заключена вся скорбь мира.

Через двор наискосок пробежала смешная лохматая дворняга. Пёс потешно перебирал лапами, чётко следуя по выбранному направлению – по своим собачьим делам. В остальном улица была совершенно пустынной – только деревья слабо покачивались на ветру, поигрывая распустившимися недавно листьями.

«Абсолютно безнадёжная ситуация, – заключила Лера. – Вот как это называется. Зачем мы сюда приехали? Скорее бы мне восемнадцать исполнилось, что ли…»

Отклеившись от окна, девочка проследовала по направлению к небольшой тёмной комнате – кладовке, куда родители после переезда свалили несколько тюков с вещами: надеялась отыскать там хоть что-нибудь из одежды, а то ходит уже неделю в стареньких джинсах и футболке.

Но когда Валерия открыла в кладовке дверь, один из тюков неожиданно зашевелился и пододвинулся в её сторону.