Воронцов Саша - Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock

Глядя на счастливо улыбающегося Салли, Крис прыснул от смеха.

– Hirni [Придурок (нем.)]. Меня мать не отпустит.

– Поговори с ней, если нужно, я попрошу ма, она тоже поговорит. Давай попробуем, это же такой шанс!

Опустив голову, Крис хмурился. С одной стороны, предложение действительно было стоящим и интересным: несколько лет вдали от дома позволят ему не только нагуляться, но и повзрослеть. С другой стороны, фрау Вайс была довольно консервативна и волновалась за сына, отец старался не спорить с ней.

– Крис? – тот поднял глаза. – Попробовать-то можно. Вдруг получится? Если не согласятся, я подумаю еще раз и, может быть, останусь тоже. Но рискнуть-то надо. Хочешь, пойдем вместе, моих родителей возьмем?

– Кажется, ваша семья уже отпрашивала меня в начальной школе, чтобы поехать с вами на природу, где я обжегся ядовитым плющом.

– Это ма виновата была, я говорил, что не нужно вообще рассказывать, что ты упал в кусты. Но сейчас-то мы поедем без нее.

Засмеявшись, Крис спрыгнул с конструкции.

– Я подумаю, как лучше поговорить с матерью. Пришли мне сайт университета. И все же, почему Россия? Не Франция, Испания или Бельгия?

Салли пожал плечами и пошел в сторону арки, ведущей во внутренний дворик. Казалось, что разговор принес ему заметное облегчение.

– Как-то мы с па курили, он рассказывал, как объездил много стран на своем «Harley». Он же по всей Европе прокатился и немного Америки захватил. Он сказал тогда, что жалеет только о том, что не смог побывать в России в молодости: в то время там неспокойно было, он побоялся. И я решил, что начну свое путешествие по Европе с России – вроде как приму от него эстафету. А чтобы ты поехал со мной, нужно не просто так поехать туда, а для учебы. К тому же фрау Вайс из России, я подумал, что она скорее отпустит тебя в знакомую ей страну. Или лучше было выбрать что-то поближе?

Крис пожал плечами. Подняв голову, он посмотрел на окно кухни. Там горел свет и двигалась тень.

– Скоро узнаем.

Но на разговор парень решился только на следующий вечер. После ужина начавший лысеть Эрих Вайс отправился в гостиную смотреть телевизор, Анна Вайс – полноватая женщина с морщинками в уголках глаз – села возле мужа с вышивкой в руках. Тихий вечер благополучной и приличной семьи. Не то, чтобы Крис совсем не любил такие вечера, но в сравнении с семьей Крауз собственные родители казались ему скучными и слишком правильными.

Кристиан отлично знал, как проходят вечера у Салли. Франческа Крауз – эффектная, молодо выглядящая блондинка в коротких шортах – танцевала с высоким и накачанным Джерардом ужасное танго под тяжелый рок, они кормили друг друга ужином, выпивали с друзьями, вспоминая молодость, или же уезжали покататься на мотоцикле, а по возвращению целовались в коридоре и сдавленно хихикали как подростки. Салли всегда восхищался родителями и гордился ими, а Крис, глядя на свою семью, не мог и мечтать даже о доли свободы, которой пользуется его друг. Наверняка Салли даже разрешили бы покрасить волосы или проколоть ухо – невиданная свобода для Криса.

Вздохнув, парень сел на подлокотник кресла и взволнованно покрутил в пальцах крестик на шее, который постоянно носил с детства. Кашлянув, он заговорил первым:

– Салли уже решил, куда будет поступать.

– Куда же? – не поднимая глаз от вышивки, спросила мать.

– Он уезжает в Москву, будет поступать там.

– Что ж, Москва красивый город, – после секундного молчания ответила Анна Вайс. – Какой университет он выбрал?

– Я… хотел бы поехать с ним.

Крис с трудом подавил желание зажмуриться. В горле пересохло от волнения. Кажется, он так не волновался с тех пор, как отпрашивался на первое свидание.

Фрау Вайс замерла.

– Нет.

– Но мам…

– Нет, никаких других стран и уж тем более никакой учебы там. Ты поступишь в университет в Берлине или в другом городе, если найдешь что-то хорошее, но только в Германии.

– Мам…

– Это не обсуждается.

Крис повернулся к отцу. Эрих Вайс сжал губы и делал вид, что увлечен повтором футбольного матча прошлого года. Он искоса посмотрел на сына и тут же отвел глаза.

Опустив голову, парень вышел из гостиной, зашел в комнату и изо всех сил хлопнул дверью. Задвинув щеколду, он упал на кровать, воткнул наушники и включил первый попавшийся плейлист. Его душила обида: на мать, которая даже не пожелала слушать, на Салли, который может позволить себе уехать и ни о чем не думать, на себя за то, что не подготовился, не привел аргументы, не рассказал, какой хороший ВУЗ выбран.

– Hol's der Teufel! [Чёрт возьми! (нем.)]

Телефон завибрировал: Салли спрашивал, как все прошло. Поднявшись на локтях, Крис скривился, подумал и написал «Пошли выйдем».

Встав с кровати, Крис натянул кеды, надел толстовку и осторожно выглянул в коридор. Родители о чем-то переговаривались в гостиной. Парень закрыл дверь и прокрался на кухню, стараясь не шуметь. Он вышел на открытый балкон, перекинул ногу через перила и опустился ниже, повиснув на руках, нащупал перила нижнего балкона и осторожно спустился на землю. Этот трюк они с Салли, живущим этажом выше, проворачивали регулярно, когда сбегали погулять без разрешения.

Сам Салли подошел через минуту в грязной футболке и с небрежно скрученным пучком на затылке. Он в волнении поднял брови.

– Ну что?

Крис отрицательно покачал головой.

– Почему? Ты объяснил, что это хороший ВУЗ, один из лучших в России?

– Мне даже объяснить не дали.

– Надо было перебить и говорить.

– С моей матерью это не работает.

– Крис! – Салли взмахнул руками и похлопал себя по карманам. – Черт, сигареты забыл… Нужно же быть настойчивее. Тебе не четыре годика, ты совершеннолетний, уже два года как можешь на машине ездить. И ты все еще стесняешься поговорить с матерью о том, что для тебя важно?

Крис сжал кулаки. В душе начала закипать обида и злость. Неужели Салли, его лучший друг и много лет как его сосед, не понимает?

– Салли, ты не понимаешь. Ты всю жизнь живешь в свободной семье, в которой уважают друг друга и в которой спокойно относятся к тому, что их сын решит пожить один. У меня это не работает. Я не могу сказать матери: «Мне плевать на твои слова и переживания, на твои усилия и надежды, я хочу жить так, как хочу». Я… Я просто не могу так поступить. Она же беспокоится обо мне, хочет как лучше – это будет плевком на все ее старания ради меня. Я не могу так поступить.

– Я понимаю, но подумай сам: долго ты будешь жить так, как хочет мама? Серьезно, Крис, ты не можешь вечно жить ее мечтами.

– А при чем тут ее мечты? Она хочет мне добра.

– Но она хочет тебе добра так, как представляет его сама. Это не твое добро – это ее мечта.

Отвернувшись, Крис махнул рукой. На эту тему они говорили не раз и никогда не могли прийти к чему-то общему. С одной стороны, Вайс чувствовал, что друг прав: он понимал, что мечты фрау Вайс о его жизни не имеют ничего общего с его мечтами. С другой стороны, мать на самом деле запрещала от чистого сердца, а не по своей прихоти. Как можно сказать человеку, который беспокоится о тебе, что тебе плевать на его чувства?