Алексей Покровский - Из Петербурга в Петербург. Неформальные воспоминания

Зато я очень любил, когда мама рассказывала об очень строгой жизни в Хореографическом училище. Об этом написано очень много воспоминаний, поэтому я на этом не буду останавливаться. Это были самые счастливые дни из долгой жизни мамы.

Воспитанницы Хореографического училища

И вот наступил октябрьский переворот 1917 г. Жизнь резко покатилась вниз. Настали голодные дни, разруха, безденежье. Семья была далека от политики. Мама говорила, что она с бабушкой ехала на трамвае мимо дворца Кшесинской, когда там был митинг.

– Кто это выступает? – спросила бабушка.

– Да, какой-то Ленин, – ответили ей.

7 июля 1918 г. дедушка, еле волоча ноги, пришел домой, сел в кресло, сказал: «Как я устал» и умер. Моя бабушка осталась одна с пятью детьми без средств к существованию. Маме пришлось уйти из Хореографического училища, не получив свидетельства об его окончании. Больше она на сцену никогда не вернулась, хотя любила балет до последних дней.

Какие-то «добрые» люди посоветовали бабушке, чтобы самой и детям не умереть с голоду, уехать на Украину. У дедушки был служитель Захаров, который возил на концерты контрабас (теперь музыканты возят инструменты сами). Этот Захаров сказал, что он присмотрит за квартирой. И когда через несколько лет бабушка вернулась в Ленинград, то Захаров ее не пустил и дал только взять что-то из мелочи. Бабушка не была борцом, и в результате она и ее дети оказались без жилплощади. Вплоть до своей смерти в 1985 г. мама больше никогда не жила в отдельной квартире.

От того времени у нас не осталось ничего, кроме нескольких семейных фотографий, да фотографий с автографами – Ф. Шаляпина, польского скрипача и дирижера – Яна Кубелика, дирижера Артура Никиша.

Чудом сохранившиеся фотографии. Автографы – Шаляпина, Яна Кубелика, Артура Никиша

Итак, семья отправилась на Украину и закрепилась в г. Кролевец, недалеко от Полтавы. Об этом времени я знаю очень мало.

Семья либо поселилась в семье священника Данилевского, либо они дружили с этой семьей. Старшая сестра Ксения и мама сразу пошли работать. Мама – секретарем в какое-то учреждение. Когда у власти были красные, маму приняли в партию. Она в этом ничего не понимала. Но когда она принесла домой партийный билет, бабушка его уничтожила. Власти же в городе все время менялась – то красные, то белые, то зеленые и прочие банды.

Михаил, Александр, Ксения, Евдокия Ивановна, Сережа, Евгения (Украина, 1925 г.)

Маминой подругой стала дочь священника Маруся Данилевская и ее брат, который интересовался астрономией, философией. В общем, образовалась хорошая интересная компания. О тяготах того времени мама ничего не рассказывала.

Дальше в моих знаниях наступает пробел.

Старшая сестра Ксения (20.11.1900 – 23.03.1979) стала работать бухгалтером, затем вышла замуж за Михаила Сергеевича Кастальского (1898—1942), кажется, сына царского генерала и дальнего родственника композитора Александра Дмитриевича Кастальского (1856—1926) – известного русского духовного композитора). Михаил Кастальский, как большинство бывших военных, стал работать бухгалтером. Он вернулся в Петроград и вызвал туда Ксению. К этому времени у них родился сын Сережа. И вот Ксения с большими сложностями с больным сыном отправилась, с пересадками, в теплушках в Петроград. По дороге Сережа умер, и Ксения везла мертвого сына, делая вид, что он живой, иначе бы ее высадили.

Следующий сын, тоже Сережа, был болезненным и, как говорили, очень умненьким мальчиком, философски понимающим, что он долго не проживет – он умер в возрасте 5 – 6 лет. И только третий сын – Евгений (19.02.1925 – 30.09.1980) мой двоюродный брат, выжил, прошел солдатом всю войну, был ранен, дошел до Берлина, потом окончил МГУ и стал геологом. Умер от рака горла в возрасте 54 лет в Москве.

Михаил Кастальский умер во время блокады (последний адрес в Ленинграде – пр Римского-Корсакова д 3 кв 5), Ксения уехала в эвакуацию в Ташкент, всю войну и до выхода на пенсию (в 1955 г.) проработала главным бухгалтером на различных крупных предприятиях Средней Азии, включая урановый завод в Таджикистане. Выйдя на пенсию, она уехала к сыну в Москву, где и умерла от рака молочной железы в 1979 году.

Вернувшись в Петроград (Ленинград), Кастальские жили вместе с моей бабушкой на ул. Римского-Корсакова д. 3 кв. 5 (второй дом от Садовой) в большой комнате коммунальной квартиры, находящейся на втором этаже. Перед самой войной я бывал в этой квартире. У меня осталось отрывочное воспоминание, как я лежу на широком подоконнике и смотрю на улицу – жду, когда за мной придет с работы мама.

Михаил Кастальский («дядя-папа», как я называл его – ведь Женя называл его папой) был очень веселым остроумным человеком, и я любил бывать у них.

Но вернемся к моей маме. Тут у меня опять пробелы.

Как-то она оказалась в Средней Азии. Ехала в теплушках, на крыше вагона поезда.

В 1927 г., живя в Узбекистане, Евгения познакомилась с молодым инженером (тогда еще звание инженера было высоким) Владимиром Павловичем Покровским, окончившим институт гражданских инженеров в Ленинграде, и через некоторое время вышла за него замуж.

( Владимир Павлович Покровский(1893 – 1973) – окончил Тенишевское училище (1911) и Институт гражданских инженеров (1914); в 1914 – 1917 годах – поручик лейб-гвардии конно-гренадерского полка. В 1920-х годах – инженер завода «Гидравлика». Арестован 19 февраля 1931 года по делу контрреволюционной группы бывших офицеров царской армии, приговорен к 10 годам лагерей; 25 августа 1932 года освобожден условно и назначен на работу в Особый гидротехнический отдел Техотдела ОГПУ в Москве. (М. Кузмин. Дневник 1934 года. Изд-во Ивана Лимбаха С.-Петербург, 2007, с. 357—358)

Конечно, он не состоял ни в какой контрреволюционной группе бывших офицеров царской армии.

Владимир Павлович Покровский – двоюродный брат жены А.В.Ливеровского, бывшего Министра железнодорожного транспорта Временного правительства. Жила мама в Самарканде, Ташкенте. В.П. часто ездил на строительные объекты Узбекистана и, уезжая в командировки писал ей ироничные, заботливые письма. Я знаю об этом, т.к. мама сохранила его письма, которые в 1992 г. я расшифровал, напечатал и передал в рукописный отдел Публичной библиотеки – как документы эпохи.

В.П. и Е.А Покровские (Ташкент, 1927)