Галина Сафонова-Пирус - Игры с минувшим. Автобиографическая повесть

– Ну что, пошли?

Предложила:

– Еще вальс… с тобой.

Но отказался. Повернулся и направился к раздевалке. Глупый, нехороший Юрка! Да разве ж я хотела тебя огорчить? Пусть таким неловким и угловатым бываешь в танце, но как же хорошо видеть твои глаза близко-близко, чувствовать твою «нежную» ручку, ошибаться вместе с тобой!

Не приходишь… Ну, приди хотя бы на минутку! А, впрочем, на минутку не надо, мне этого будет очень мало.

Был вчера на танцах, но не подошел, а часов в одиннадцать оделся и ушел. За что издевается надо мной? Ведь так хочется поговорить, посидеть рядом в кино или просто побыть вдвоем! Он добрый, умный, но слишком самолюбивый. Постоянно думать о нём, просыпаться с надеждой увидеть, а потом целый день прислушиваться к шагам и гадать: не он ли? А когда вижу издали, появляется щемящая боль в груди. Почему? Сколько мучающих и неразгаданных «почему»! Всё это слишком выматывает душу.

Вчера возле клуба играли в волейбол. Был и Юрка. Я смеялась, старалась острить, быть красивой, но что делалось в моей душе! Уверена: любит меня! Вижу по одному взгляду его дорогих, любимых глаз.

СОН:

Сидим с Юркой в какой-то чужой комнате за круглым небольшим столиком… нет, не понимаю, почему мы здесь, но знаю: он тут – из-за меня. И сидим долго, молча, он что-то пишет, я не вижу его глаз, но очень хочу видеть!.. спросить о чем-то? И вот уже смотрит на меня… потом вдруг наклоняется, берет руки, подносит к губам, быстро-быстро целует… И я счастлива!

Любить – это страдать. Но когда любишь, мир становится иным, – всё озаряется удивительным светом, люди кажутся добрее и перестаешь замечать плохое, уродливое. Пусть он не любит, пусть не приходит, не обращает на меня внимания, но я-то люблю!

Хожу с забинтованной рукой, – лезвием нацарапала его имя. Глупо?

Из дальних уголков памяти проявляю: я, шестилетняя девочка, подолгу смотрю из окна на улицу, где у дороги играют в монеты ребята, – им лет по шестнадцать – и среди них ОН, тот, с которого не свожу глаз. В него влюблена и моя подруга, которая уже во втором классе, и вот под мою диктовку она и напишет ему записку (даже имя его помню!): «Стасик, приходи в овраг сегодня вечером. Мы тебя конфетами угостим». Похожее было и в школе, в первом классе: он, красивый мальчик с темными волосами, сидит впереди меня и я, не в силах оторвать от него глаз, не слышу того, о чем говорит учительница и однажды она закричала из-за этого на меня, а он вдруг оглянулся и показал мне язык. Как же было стыдно, больно! И всё, – сразу разлюбила. А позже, в шестом классе, – красивый двоечник Сережка Лашин с последней парты… и помню такое: перемена, почти пустой класс, я стою у парты, но вдруг входит он! Идет в мою сторону… и у меня подкашиваются ноги.

Он пришел! Отдала ему свой дневник. Какие сделает выводы?

(Его ответ): «Галчонок! С первых строк начинаю не соглашаться с тобой. Ты пишешь, что пригласил тебя в кино мимолетно. Я не помню такого. Вполне возможно, что сделала такой вывод, находясь во власти чувства, которое называется ревностью. А, может, эта буря разыгралась в тебе и потому, что не знала о чувствах, которые питаю к тебе. Не согласен и с тем, что ты называешь меня слишком самолюбивым. Ведь каждый человек должен защищать свое „я“, иначе им будут пользоваться, как тряпкой. Ты хочешь, чтобы так поступали с тобой? Нет. А, значит, и у тебя оно есть. „Не выставляй своё я“! Мог ли я так сказать? Нет, не мог. Ты ошибаешься, Галчонок!..»

И на этом запись прерывается… Если уже с четырнадцати лет игра со словами меня увлекала, то для Юрки написать письмо матери было проблематично, а уж мне ответить!.. Помню, как вошел в мою маленькую комнату, вынул из бокового кармана свернутую тетрадь с моими записями и сказал: «Галчонок, прости, не могу писать. Лучше всё скажу. Не обижайся, моя хорошая».

Почему Юрка так дорог мне? Иногда даже страшно, – чувствую какую-то ответственность за него… Долго сидела и думала: что же написать на своей фотографии, которую просил подарить? И вот… пишу в дневник: Юрка, дорогой! Любое слово кажется мне таким тусклым для передачи того, что чувствую! Знаешь, после каждого твоего поцелуя во мне вспыхивают какие-то новые ощущения, отчего кажешься ты мне волшебником, обладающим магической силой. И сила эта, отпуская мое бедное сердечко только на секунду, вновь зажигает неведомым чувством. А глаза! Боже, какими бывают твои глаза в мгновения вспыхнувшей любви! Но именно в такие минуты болью сжимается сердце от невозможности продлить неземные мгновенья, об утрате которых – и слезы…

Почему любовь и встреча с прекрасным приносят не только радость, но и грусть? Может, потому, что и то, и другое слишком хрупко, мимолетно, беззащитно, и мы, не сознавая этого, с первого мгновения, начинаем прощаться?

Юрка, вчера сказала тебе лишнее, прости! Прости и не верь тому, что становишься чужим, но в те минуты, когда любовь к тебе вспыхивает особенно сильно, вдруг вижу ту сцену с Лорой. Скажи, как мне забыть её? Ведь это может нас разлучить!

Тогда в Карачев снова приехала подруга детства Лариска, – «мой дорогой Чижик». Как раз был какой-то праздник и Юрка принес к нам продукты, – в воинской части офицерам давали хорошие пайки, – и попросил маму приготовить их, чтобы я, мои подруги и его друзья могли хорошо повеселиться, и вот тогда-то… Среди общего веселья нечаянно увидела, как Лариска обнимает Юрку. Может, то была только её инициатива? Правды я так и не узнала, да и не пыталась узнать, но с тех пор…

Многое, очень многое, Юрка, пережила я, передумала за это время и ты, наверное, заметил, что стала гораздо сдержаннее. А всему причина – ты. Ты первый, кому я поверила, кого полюбила, и ты первый, кто обманул мои чувства. Свет во мне погас. Вспыхнет ли снова? Не знаю.

Нет, так ярко влюблённость во мне больше не вспыхивала. И «костер» её продолжал тогда гореть, но… Да нет, пробовала, пробовала подбрасывать в него «хворост», пробовала и гасить, но тогда же поняла: с костром так можно, но не с любовью. Она должна сама… И любовь моя начала постепенно таять.