Кэтрин Вэйн - Записки на ёлке

Волнительно перебирая кнопками мелодии, рингтоны Гоша часто дышал. Она всё ещё косо смотрит на него. Нельзя было девочке с двумя хвостиками позволить думать, что он совсем кретин, который не разбирается в музыке. Его долг рассказать ей о других песнях. Порадовать её.

– Я слушаю Басту, Сяву. Знаешь таких?

Света мотнула головой, убрав со своих глаз рваную чёлку.

– Вот, это крутая вещь, – мальчик нажал кнопку "играть" и вместе с чьим-то заливистым смехом и фразой "да заткнись ты" пошли первые слова, – "Меня зовут Сява я еб…"

Эта песня была самой громко записанной из всех, поэтому долетала до каждого уголка комнатки. И заставляла краснеть не только Свету, но и женщину за окошком регистратуры, которая от возмущения выкрикнула – "Это что такое? Ну-ка выключайте эту дребедень!".

С довольной улыбкой Гоша выключил звук телефона, посмотрев на то, как захохотала Света. Оказывается, она не только красиво говорит, но и смеётся тоже ничего. Получше, чем многие девчонки в классе. Довольно Гоша улыбался, кусая свои губы. Она довольна им, а он доволен, что она такая. Радостная.

– Какая же шняга, – хрипло воскликнула она, потирая свои ладони.

– Тебе нравится?

– Одурел? Это ужасная песня.

В мгновенье Гоша поник, признав своё поражение. Этой девочке не нравятся те песни, что нравятся ему. Всё совсем было напрасно. Зря прогулял уроки, решил пройти пешком огромный путь до больницы. Ей не нравится. Теперь мальчик был обязан выучить любимые песни Светы, знать о них всё, слушать их по кругу каждый день. Чтобы она не ушла. Сначала ему стало очень обидно, что она нисколько не поняла его, потом он разозлился и, посмотрев на одноклассницу, хотел бросить что-то обидное, но она ещё по прежнему выглядит нездоровой, слабой, милой, да и мама всегда говорит – "обижать девочку нельзя". Обиду, как невкусную таблетку придётся проглотить и не морщится.

Гоша вынул из кармана куртки небольшую плитку шоколада, протянув её Свете.

– Вот, это тебе. Чтобы выздоравливала, – угрюмо отозвался мальчик, не смотря на одноклассницу. Вдруг и эта шоколадка окажется ужасной. Папа иногда может ударить маму за то, что она невкусно готовит, хотя мальчику и было вкусно, и защищал он маму много раз. Но папе всё равно многое не нравилось. А вдруг и Свете это всё не понравится, и она так же как папа ударит его или накричит. Гоша настороженно посмотрел в её сторону. На личике, среди румянца и сияющих болезнью глаз, просматривалась настоящая улыбка. А губы сказали робкое словечко – "спасибо". Гоша с облегчением закрыл глаза и расслабился. Всё в порядке.

Они сидели ещё несколько минут молча. Боялись не угодить друг другу. Смотрели украдкой друг на друга и тут же отворачивались, когда наступала секунда поговорить. Гоша для себя запомнил, что Свете идёт с двумя хвостиками на голове. И этот белоснежный свитер очень украшает её. Он заметил, какие большие и яркие у девочки глаза. Запомнит и это, чтобы когда-нибудь рассказать Свете. Вдруг она не знает. Да и вообще она чем-то похожа на ту Снегурочку, которую он видел в первом классе на утреннике. Кукольные губы, румяные щёки и русые пышные волосы.

Света снова начала кашлять, отвернувшись от Гоши.

– Ну вот, опять поднимается температура, а я так устала болеть.

Без лишних слов Гоша приложил свою тёплую ладонь ко лбу девочки, затем к своему и громко цыкнул.

– Тогда и у меня поднимается. У нас одинаковые лбы. Значит, мы с тобой как в "Аватаре".

– Как где?

Гоша оживился, повернувшись всем корпусом к однокласснице.

– О, ты что не смотрела это кино? "Аватар". Да ну, не верю. Мы с папой уже два раза ходили. Там есть синие человечки, племя Нави. И они…

Он увлечённо, почти взахлёб, начал рассказывать то, о чём она не знала. Какой-то чужой киношный мир, который Света, как и школу пропустила по состоянию здоровья. И таким это упущение казалось интересным. Когда о нём, сидя уже совсем рядом рассказывает Гоша. Из окна было видно как замигала яркими точками гирлянда на больничной ёлке. В комнатке постепенно становилось тесновато, пациенты и люди с мороза собирались на вечернее свидание. Кот с батареи давно сбежал под ёлку, спрятав свою недовольную морду в шерстяных лапах. Гоша, жестикулируя руками, тараторил о фантастических вселенных, в существование которых свято верил. А Света слушала молча и, на удивление мальчишки, смотрела с диким интересом. В его разговоры она, нахмурив задумчиво брови, вставляла вопросы о "Звёздных войнах" и "Хоббитах". Ей было вправду интересно и очень смешно – глотая окончание слов, Гоша прыгал с темы на тему, будто голова его лопалась от очередной мысли и её срочно нужно было рассказать. В его горле давно пересохло от слов и глаза, наполненные азартом, бегали по людям вокруг. Мальчик долго говорил про игры, "Пиратов Карибского моря" и с умилительным для окружающих рассказывал, что в прошлом году у него появилась собака Чарли…

– Ты ешь шоколад, ешь, а то растает.

Девочка с улыбкой развернула плитку и отломила маленький кусочек. Они оба не знали, сколько прошло времени, в норме ли их температура. В маленькой комнатке, как на настоящем свидании без умолку оба болтали как давние друзья, вдыхая новогодний запах, который приносили в помещение посетители. Холодок и запах снега. Знакомый аромат праздника. Кажется, и Света стала его ощущать, когда делала глубокий вдох носом. Она умиротворённо закрывала глаза, когда открывалась дверь и края её губ невольно изгибались в улыбке. С ней улыбался и Гоша. У него не было в кармане денег на маршрутку и нужно снова топать целый час домой, но он улыбался. Она довольна. Та девочка, к которой он так неосознанно шёл пешком. Ради неё тратил последние деньги на шоколадку в магазине. Чтобы она была рада, сидя рядом.

Когда за окном вечерняя тьма накрыла больничную территорию целиком, Гоша посмотрел на часы у регистратуры и разочаровано вздохнул.

– Мне уже домой надо. Папа скоро вернётся с работы.

Света грузно вздохнула, опустив голову.

– Да, и мои родители скоро приедут ко мне.

Они оба сидели молча, смотря на уже пустую комнату. Её заливал неяркий свет от старенькой люстры и, благодаря тёмно-синим стенам с нарисованными снежинками, всё стало похоже на сонное царство. Вот и женщина в регистратуре, кажется, задремала.

Гоша знал, что останься он ещё на пару минут, дома получит подзатыльник. Хотя нет, получит он его и так, ведь со школы уже наверняка звонили. И эта надвигающаяся опасность перерастала в невообразимое ощущение радости. Каждый замеченный предмет, каждая случайная мысль вызывала в нём прилив счастья. Но уходить всё равно надо.

Напоследок, когда Гоша надевал варежки и натягивал шапку, он решил взять ещё одну попытку вызвать у одноклассницы приступ радости, вспомнив громко шутку из недавнего выпуска КВН.