Макс Квант - Хроника Свайн-Эберской войны

– Ну, идём смотреть готовое? – довольно спросил Курбелвелле, он чувствовал себя победителем в этой небольшой, но очень важной для себя битве.

– Нет, – ответил маршал. – Ускоряйте, как хотите. Вводите кадры, работайте хоть по двадцать семь часов в сутки, но уложитесь в полторы недели.

– Ну что ж. Унтернабен, посчитай всё это с учётом ускоренного производства.

– Всего десять дней, – кивнул Унтернабен.

– Ну, вот десять бессонных ночей мне обеспечено.

– Игра стоит свеч, – сказал Гробуч.

– Как бы зазор в ваших свечах не засорился.

– Разговорчики. Ладно, мне пора на самолёт и дальше по Рейху. Итак, с вами много времени потерял.

– Пойдёмте.

Маршал и директор вышли с полигона, до лифта они ехали молча. Курбервелле молча поставил велосипеды на место и молча отправил Гробуча к лифту. Капитана в лифте уже не было, на его месте стоял страшного вида старший лейтенант. Небритый, с татуировкой прямо на щеке (на ней крот разрывал Земной шар на части). Как только таких берут на работу на важные военные объекты? Куда только министр военной промышленности смотрит?

Они доехали до верхнего этажа, где Гробуч и вылез. Он постучал особым образом в железную дверь, и ему открыл директор банка (полковник), маршал молча вылез из сейфа, надел очки, что всё время сжимал в руке, и вышел из банка. Он быстро добрался до леса, самое интересное, что маршала никто не остановил и даже не крикнул: «Гейнц, друг!» В лесу стоял его личный аэроплан. За штурвалом сидел адъютант.

– Ну, как? – спросил он. – Узнали вас.

– Да, люди без совести. Уже нет никакого уважения перед маршалом. Хоть бы притворились, что не знакомы. Все поголовно! Все, до единого, понимаешь. Даже детей сюда вплели. Даже школьницы автографы брали… Жуть, – ответил маршал и залез в самолёт.

– Куда теперь? – адъютант вылез из самолета и начал заводить двигатель.

– В Шряубечен. Горючего хватит? – двигатель завёлся.

– Туда – да! – стараясь перекричать двигатель, сообщил адъютант. – Но там заправимся!

– Хорошо!

Адъютант сел на своё место и закрыл дверь. Затем он надавил на педаль, и самолёт понёсся по полю. Адъютант поднял штурвал и самолёт взлетел…

А буквально в это время в Министерстве Околопуссляндских Дел (город Бигбридж) заработал телеграф. Оператор оторвал ленту, когда аппарат затих, прочитал телеграмму и тут же выпрямившись понёс её полковнику Спаю (он с должной ответственностью отнёсся к этому важному мероприятию). Полковник как обычно качался на своём стуле и слушал граммофон. Это была опера «Рональд и Люсиль».

– Сэр полковник, – сразу же сказал телеграфист.

– Великолепная вещь, – ответил Спай.

– Нет, телеграмма.

– Что? – Спай перестал качаться, встал и подошёл к телеграфисту. – Читай.

– «СЕКРЕТНО»…

– Подожди, – Спай подошёл к граммофону, поднял иглу, музыка всё продолжала играть. Спай взял ленту у телеграфиста. Закрыл дверь на ключ, опустил шторы, вентиляцию закрыл бумагой. – Давай, – полковник взял ленту. – Ага. «СЕКРЕТНО ТЧК АГЕНТ ТРИБЛ ПОЛКОВНИКУ СПАЮ ТЧК ДОВОЖУ ДО ВАШЕГО СВЕДЕНИЯ ЗПТ ЧТО МАРШАЛ И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСК ХАЗЛЯНДИИ ГЕЙНЦ РУДОЛЬФ ФОН ГРОБУЧ ЛЕТАЕТ ПО ПРОМЫШЛЕННЫМ УЗЛАМ ХАЗЛЯНДИИ ТЧК УЖЕ ПОСЕТИЛ КАПИТАЛЕСБУРГ ЗПТ СЕЙЧАС ЛЕТИТ В ШРЯУБЕЧЕН ТЧК В ПИЛОТЫ ВЗЯТ ЛИЧНЫЙ АДЪЮТАНТ ГРЕГОР АУСФАЛЛ ТЧК АГЕНТ ТРИБЛ НОМЕР 000008». Так. Вы свободны, – не отрываясь от ленты Спай, открыл дверь ключом и выпустил телеграфиста, после чего снова закрыл. – Интересно.

Полковник подошёл к карте Хазляндии. Он снял карту, под ней висела точно такая же, но с другими обозначениями. В правом верхнем углу значилось: «Карта секретных объектов Хазляндии». Спай проглядел карту и нашёл Капиталесбург, рядом с городом красовался красный танк и надпись: «Гробуч». Спай посмотрел на обозначения.

– Так и есть, – шёпотом сказал полковник, – там воспитывался Гробуч, но также там и завод по производству средних танков. Так, а дальше, – полковник нашёл Шряубечен. Рядом «взлетал» красный самолёт. Но подписи не было. Полковник посмотрел на обозначения. – Самолёты. Что это с Гробучем? Значит, по родственникам он не ездит. Или ездит по секретным объектам. Проверяет, – полковник достал курвиметр и измерил путь из Капиталесбурга в Шряубечен. – Семьдесят миль. Так, – Спай измерил расстояние от Шванбурга до Капиталесбурга. – Ещё сто тридцать, – полковник повесил на место карту-обманку, сел в кресло. – Летит он на однопилотном лёгком аэроплане. У его адъютанта пилотные, то есть пилотские, права на аэропланы… – полковник как фокусник достал откуда-то маленький кусок бумаги, посмотрел на него. – На самолёты H-2, H-3, K-2 и L-34. Лёгкий аэроплан – это L-34. Интересно. Дальность таких аэропланов порядка двухсот миль, ну это если они куда-нибудь не влезут. Как раз двести. Интересно. Значит, они должны заправиться в Шряубечене, но где? Где? Вот именно, на аэродроме. А аэродром там только на полигоне! Так, – полковник достал зажигалку, взял ленту и сжёг её. – Что это с Гробучем?..

– Аусфалл, – сказал маршал Гробуч, – что это? Почему двигатель заглох?!

– Бензин закончился, – ответил адъютант.

– Почему? Ты сказал, что должно хватить.

– Ну…

– Только без «ну»!

– L-34 засчитаны на двести миль полёта, но мы приземлялись, а весь путь и был эти двести миль. Но был ещё маленький придаток, это двадцать пять миль. Но эти двадцать пять миль, вылетели, так сказать, в трубу.

– Что это значит?

– Ну, L-34 рассчитаны на стооктановый бензин. Но сейчас война, стооктанового не достанешь. Заправили девяносто восьмым. Все пятьсот пинт.

– Что? Это выходит, десять пинт сгорело просто так! Сколько миль до Шряубечена?

– Около трёх. Но мы летим с северо-запада, а на северо-западе, если верить карте, распложены большие поля.

– И на том спасибо.

– Будем садиться на поле?

– Да!

А внизу уже жёлто-зелёными заплатками «растянулись» злаки. Адъютант потянул штурвал на себя и самолёт начал снижение. А на горизонте уже возник городок Шряубечен. Небольшой, старинный. С церковью, кирхой и ратушей. Как только самолёт опустился на высоту трех сотен футов, уже различались улицы и домики.

– Садиться будем на пшеницу.

– Да садись уже!

– Есть!

Аусфалл опустил штурвал, и самолёт пролетел над пшеницей, а затем и сел на землю. По кабине пронёсся шорох, будто тысячи мышей шуршали, а в окна прыгали колоски. Аусфалл надавил на тормоза и самолёт остановился.

– Всё.

– И, слава Богу, – маршал вылез из самолёта.

Навстречу ему бежал сторож поля (если можно так выразиться). Бородатый старик с ружьём.

– Нашли где сесть, ёрш твой овёс! – кричал он. – Что другого места не нашли, ячмень вам в колос?! Тут всего тысяча футов до аэродрома! – он уже подбежал к маршалу и кричал ему прямо в ухо. – Да вы знаете, сколько вы загубили пшеницы, сорняки поганые?! Сейчас как врежу. Будете знать, как промазывать мимо аэродрома, чтоб вас саранча поела!!