Сонич Матик - Танцующая подушка

Стоя за спиной патронажной сестры, пока та осматривала новорожденного Никитку, Вера думала, как отвечать на вопрос о новом статусе ее семьи.

Еще вчера на выписке она счастливо верила, что их теперь трое. А ночью, когда молодой муж напился в зюзю и поведал о своей новой любви, Вера поняла, что теперь она одна.

– Мальчик у Вас замечательный! Крепыш! Условия проживания… – Валентина Михайловна оглядела спальню, вывороченные и скинутые в углу вещи, пустые вешалки в распахнутом шкафу, перекошенный абажур ночника, – собираетесь уезжать? Младенца сейчас лучше оберегать от даль…

– Нет-нет, я никуда ни еду, – Вера потерла воспаленные глаза, – муж уехал. Я не успела еще прибрать.

Медсестра с подозрением посмотрела на новоиспечённую мать, но тут же взгляд ее потеплел:

– Есть кому вам помочь? Первое время будет тяжеловато.

– Может быть свекровь…, – хотя Вера не знала, конечно, как отреагирует Галина Сергеевна на разрыв семейных отношений с ее сыном. И захочет ли теперь помогать с внуком.

Сейчас ей отчаянно хотелось верить, что хоть кто-то у нее есть.

В ее серой последние месяцы жизни сегодня ночью была проделана такая огромная брешь, которая расползалась, как дырка на носке. Петелька за петелькой распускались Верины благополучие, быт, мировоззрение, образуя зияющее ничего.

« Я – пустое место! Я никому не нужна! Зачем я вообще рожала! » – подбородок ее затрясся. Она распустила хвостик, и грязные волосы рассыпались по лицу, скрывая предательскую дрожь.

– Так, дорогая моя! – Валентина Михайловна по-деловому укутала Никиту в одеяло и взяла на руки, – пока твой сорванец спит, ты сейчас же идешь в душ и завтракаешь, ясно?!

Вера уставилась на медсестру.

– Ты у меня сегодня последняя мамочка, могу посидеть с ним часик. Вижу, что ты немного устала, а мне в радость бутуза понянчить. Иди, приведи себя в порядок, тебя вон какой мужчина ждет! – она чуть приподняла малыша так, чтобы девушка увидела лицо сына.

Вера смущенно улыбнулась и, но доверившись опытной медсестре, ушла мыться.

Под горячим душем ей стало легче. Закрывая глаза, она видела лицо спящего Никиты: « Конечно! Я не одна! У меня теперь есть он! Мой сын! »

В жизни Веры появилась яркая ниточка, которая могла связать края ее раны.

Да, драная! Да, заштопанная! Но теперь совсем не серая ждала ее жизнь! Теперь в ней есть смысл. И все наладится. Все обязательно наладится!

Вера с чистой головой и ясными мыслями выскочила из ванной. В комнате тихонько спал Никита, а Валентина Михайловна мурлыкала ему песенку.

– Спасибо Вам! – от чувств Вера крепко обняла медсестру.

– Все будет хорошо, девочка. Позвони свекрови, а я зайду завтра в это же время, расскажешь, что к чему. Не бойся, люди добрые помогут! И не такое бывает , – она заботливо пригладила оттопыренный воротничок Вериного халата, – отдыхай побольше, тебе сейчас силы нужны! До завтра!

***

Первые три месяца было действительно тяжело.

Нет, Никита был спокойным малышом. Спал по расписанию, кушал старательно, по пустякам не капризничал и внимательно за всем наблюдал. Но все эти разборки, встречи со свекровью «ради её внука» и «ради её сына». Развод, дележка Вериной квартиры, суд и наконец, свободна!

Андрей затих на хлебах своей новой возлюбленной. Мать его, видимо, тоже устав бороться, звонила узнать, как дела у внука, не чаще раза в неделю.

В общем, наступил тот момент, когда Вера могла бы начать строить свою жизнь заново, но, осознав это, ей вдруг стало страшно.

« А что делать-то теперь? Работать я пока не могу, готовить никому не надо, Никитка спит целыми днями. Чем заняться? Искать нового мужа? »

Как назло, эти пугающие мысли посетили Веру в торговом зале гипермаркета, пока она крутилась перед огромным зеркалом, покачивая ногой коляску с засыпающим Никитой. Полосатый летний жакет из ноунейм коллекции безумно маломерил, хотя на этикетке значился привычный для Веры размер.

Тогда она сняла с вешалки джинсовый плащ, сверила цифры на бирочке со своими прошлогодними воспоминаниями и примерила его. Этот тоже отказывался сходиться на бедрах сантиметров на пять.

Пробегающая мимо продавец-консультант услужливо улыбнулась и сказала:

– Девушка у нас такие плащики есть и вашего 50-го размера.

– Спасибо , – тихо процедила Вера, стягивая тесный 46-й. А про себя подумала: « Вот сучка! Кто ее спрашивал? !», и оставив скомканный плащ на пуфе у примерочной, пошла в кондитерский отдел за настроением.

Вечером после сеанса психотерапии с Бриджит Джонс, было принято решение с завтрашнего дня восстанавливать свои профессиональные навыки и фигуру.

Полгода пролетели, подарив Вере самые нежные моменты общения с сыном. Она искренне удивлялись, как можно добровольно отказаться от такой крохи, как это сделала двадцать четыре года назад ее мать.

В эти же месяцы Вера собрала такую теоретическую базу по похудению, что в бумажном эквиваленте информация заняла бы не меньше Вериных 86 килограммов.

Да, владение информацией, не есть ее применение!

Но Вера не падала духом. К ней вернулись заказы из бюро, где она начала проходить практику еще до декрета. Хоть она и стала специалистом только год назад, финансово уже была абсолютно независима от безалаберного бывшего и его матери.

А фигура? Ей она сейчас ни к чему, а потом успеется! Главное, она теперь знает, как это можно сделать.

А пока Никитосу готовить не надо, можно и бутерами питаться. Особенно, если сроки проектов поджимают. Это ведь не один час перед монитором! Бывает, что и погулять некогда. Хорошо, что коляска на балконе помещается!

Все бы так и текло своим чередом, если бы не это странное лето.

Накануне Первомая во внеурочное время позвонил экс-супруг, прервав работу Веры над интересной схемой.

– Привет, Андрей. Чего хотел?

– Здравствуй, Вера. Мне вчера на работе предложили путевки халявные в Лугу. Не хочешь сгонять?

– С тобой?!

– Со мной, с Никитосом…

– Андрюша, ты ничего не перепутал? Мы уже полгода в разводе. Поезжай, вон, с Катей своей! Или как там ее зовут?

– С Катей мы не сошлись. Вер, ну можно хоть Никиту с собой возьму? На три дня, Вер? Там лошадки есть, озеро…

– Шилов, ты вообще, понимаешь, что твоему сыну всего девять месяцев. Он тебя каждую неделю по полчаса вспоминает, а ты хочешь его с собой забрать. Ты же даже не знаешь, что с ним делать, чем кормить, как уложить…

– Я подгузник могу поменять!