Мария Чепало - Цветок Лилии

Дальше происходил неизменный сценарий: вода становилась все темнее, пока не превращалась в вязкую бурую кровь. Она уже не струилась под напором душа, а стекала словно слизь, и липла к волосам, к лицу и телу. Лиля пыталась кричать. Бесполезно. Из нее вырывался жалкий шепот. Желтый тусклый свет лампочки становился еще темнее. Или это кровь заливала глаза? Лиля пыталась ее смахивать рукой, но лишь усугубляла положение. Кровь затекала в уши, в нос и рот. Лиля чувствовала ее железный вкус. Кровь уже перелилась через края ванны, заполняя собой все пространство маленькой комнаты.

Лиля все же умудряется протереть глаза и увидеть, где висит полотенце. Она знает, что случится, когда уберет полотенце от лица. Да, она сможет снова видеть, но лучше бы ей стоять в этой ванной и глотать кровь, чем смотреть на то, что произойдет дальше. Бледное лицо ее матери. Ее стеклянные глаза смотрят в никуда, рот открыт, бледные губы постепенно синеют. Она лежит на кухне в луже той самой багровой крови и не дышит.

«Мама!» – вырывается у Лили откуда-то из груди, но ее никто не слышит. Слезы начинают течь рекой, они даже не задерживаются ни на секунду. «Мамочка!» – бесполезно. Она пытается отвести взгляд, развернуться, убежать… Но куда бы она не посмотрела, она видит ее. Даже через закрытые глаза. «Мама, вставай! Не шути так со мной! Мама!». К горлу подступает тошнота. В нос ударяет трупный запах. Лиля пытается открыть окно, но скользкие от крови руки не слушаются. Отчаявшись, Лиля бьет кулаками по стеклу. Иногда оно трескается, но в этот раз на нем остались лишь кровавые следы рук. Лиля смотрит через окно вниз, и у нее начинает кружиться голова. Она вот-вот упадет, но что-то все еще не позволяет этому случиться.

Каждый раз ситуация за окном меняется. Иногда ей снится, что приезжает скорая помощь или полиция, или все вместе. Иногда она видит мужчину. Она его не знает, но чувствует, что это может быть ее отец. Иногда мужчин двое: оба лысые, одеты как бандиты из фильмов про разбои в девяностые, но один низкий, а другой высокий. И они смотрят на нее. Они чего-то хотят, чего-то ждут. Но Лиля ничего им не должна. Может быть это грабители? Они хотят проникнуть в квартиру? В такие моменты Лиля прячется за шторой.

На этот раз за окном было темно, и даже уличные фонари не разбавляли тьму. Никого не было видно, но Лиля хорошо слышала пьяного дебошира, разбивающего стеклянные бутылки. Она боялась, что он ее заметит, но продолжала вглядываться в темноту. «Чего вылупилась!?» – слишком громко и близко раздалось у Лили в ушах. «Это ты ее убила! Я знаю! Ты вся в крови!» – кричал голос. «Нет! Нет!» – кричала Лиля в ответ, но голос ее не слышал, продолжая сыпать обвинениями. Он был на улице, но звучал в голове.

Тут окно поддалось, оно всегда рано или поздно поддается, и Лиля выглянула наружу, чтобы разглядеть дебошира. Не успела она и опомниться, как тут же полетела вниз. Она не кричала. Лишь страх и чувство, словно все органы поднимаются вверх, окутывали ее.

Она приземлилась и проснулась в своей кровати одновременно. Одеяло валялось на полу, подушка лежала в ногах. Нет, это голова Лили лежала не там, где положено. Простынь мокрая и смятая. Футболку, в которой спала Лиля, можно было выжимать. Она жадно глотала воздух и пыталась успокоиться. В коридоре загорелся свет, проникая тонкой щелкой под дверь комнаты. Отец осторожно просунул голову в проем, но ничего не мог разглядеть. К тому времени Лиля уже почти пришла в себя.

– Все нормально, – сказала она севшим голосом. – Просто приснился кошмар.

Осмелившись, отец прошел в комнату и включил настольную лампу.

– Такой шум был. Я подумал, ты умираешь.

– Извини, – сказала Лиля. Бабушка Аня в такие ночи приносила два кусочка любимого Лилиного шоколада. Она всегда держала его запасы у себя на прикроватной тумбочке.

– Не извиняйся. – Отец ерзал на месте. – Не расскажешь мне?

Лиля выпила залпом стакан воды, который она приготовила для себя на ночь. В комнату скользнула Алиса с полусонным «мяу», забралась к Лиле на кровать и принялась успокаивающе мурлыкать и мять когтями ее пижаму.

– Нечего рассказывать. Обычный кошмар.

Отец было открыл рот, но промолчал. Он забрал стакан и через пару минут принес его обратно, наполненный водой. Пожелал спокойной ночи и ушел к себе. Лиля поправила постель, улеглась поудобнее на другой бок и сконцентрировалась на урчании кошки.

Утром, когда Лиля только открыла глаза, первой мыслью в ее голове было осознание того, что бабушки нет уже девять дней. Лиля помнит, как они справляли девять дней Андрея, а затем и мамы. Это для нее стало уже таким обыденным, что немного пугало. На этот раз поминки организует бабушкина подруга с работы. Бросало в дрожь от того, что придется снова сидеть со стариками и позориться, произнося речи.

– Разве мы не можем просто не прийти? – спросила Лиля у отца за завтраком, не особо веря в свои слова.

– Если ты не хочешь, тебя никто не заставит туда идти.

– Бабушка бы не одобрила.

– На пол часа можно заглянуть, – сказал отец, прихлебывая горячим чаем.

– А ты?

– Точно нет. Не думаю, что кто-то будет рад моему присутствию.

На самом деле Олегу не было дела до того, что о нем подумают. Его куда больше пугала мысль, что на столе будут стоять рюмки с водкой, а это уж слишком огромное искушение для человека, держащегося в завязке после пяти лет ежедневного пьянства. Да и Лиля подумала, что без отца ей будет морально легче там находиться.

За следующую неделю Лиля вникла в процесс учебы в вузе. Дора оказалась заурядной Дашей, пытавшейся выделиться на фоне остальных. Но по мнению Лили ей не требовалась прилагать к этому каких-то особых усилий. Она бесилась, когда преподаватели обращались к ней «Даша», но ничего не могла с этим сделать. Зато на одногруппниках она отыгрывалась по полной. Каким-то образом ей удалось поставить каждого на свое место и уже к концу этой недели никто не называл ее Дашей. Лиля пыталась вести себя с ней дружелюбно, и всегда улыбалась, когда Дора подходила с очередными осуждающими репликами относительно их одногруппников. Как посоветовала баба Нина, она вела себя приветливо и поддерживала разговор, но к этому ей приходилось прилагать слишком много усилий.

Каждый вечер после пар, группа собиралась на площади перед университетом для обсуждения предстоящего концерта. Вкусы у всех оказались очень разные, и они все еще не могли выбрать книгу, по которой будут ставить сценку. Кроме того, читающих из тридцати человек можно было пересчитать по пальцам одной руки, а потому все обсуждали фильмы, которые сняты по книгам.

– На чем мы остановились в прошлый раз? – начал Денис. – Да, точно. Виталик предложил ставить Гарри Поттера, – он затянул сигарету и выпустил дым из ноздрей. – Кто-то читал?