Нина Воронгор - Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность

– Какие?

– Квартира, жить самостоятельно отдельно от родителей.

– Да, это плюсы. Но лучше тебе хорошенько подумать!

– Почему ты так категорично против Отока?

– А разве не чувствуешь, как от всего этого жутко? Сначала непонятная эсэмэска, потом Гриша, тоже какой-то странный. Сам город… От всего этого веет чем-то дьявольским, если ты понимаешь…

– А-а! – Таня кивнула, словно говоря себе: «Я ведь предвидела её реакцию».

– Ты не устала идти? – спросила, когда, дождавшись зелёного светофора, они пересекли улицу.

– Если честно, то да!

Солнечные лучи тяжело лежали на бледном асфальте и величественных зданиях. Густая зелень ворочалась и горела серебром. Непрерывно шумели машины. Люди с искривлёнными лицами в сияющих майках, футболках и сарафанах по-деловому проходили мимо и не улыбались.

– А мне туфли натирают, – призналась Таня. – Только тут сидеть негде. Давай дойдём и там, в саду, присядем.

И напомнила:

– Теперь твоя очередь рассказывать!

– Ты пить хочешь? – спросила Настя, оборачиваясь на цистерну с квасом.

– Нет, – Таня решила сэкономить: и так потратилась на дорогое мороженое!

– Давай один на двоих!

Таня пожала плечами:

– Ты пей, я не буду.

Настя отпила половину и протянула гнущийся стакан подруге:

– Больше не хочу.

Таня проглотила остаток кваса и полезла в сумку за деньгами.

– Нет-нет, Таня! Что ты! Я угощаю.

Наконец, достигли Лагерного сада. Из колонок, затихая и нарастая вновь, донеслось протяжное хоровое пение. Дорога, выложенная мелкой плиткой, разделена прямоугольной цветочной клумбой, а с двух сторон от дороги – гранитные полированные стелы с бесчисленными фамилиями воинов-томичей, погибших в Великую Отечественную войну. За стелами густо зеленеют сосны и берёзы.

Девушки углубились в рощу, куда не долетает траурная музыка, и с облегчением уселись на свободную скамейку. Здесь Настя поделилась историей про Сашу. Он тоже верующий, пришёл однажды в Настину группу и с тех пор часто появляется у неё дома. Познакомился с родителями, беседует с ними, сидя на кухне за чашкой чая, водит Настю гулять на природу и по городу. Он видит в Насте образец жены-христианки – кроткой, хозяйственной – и мечтает создать с ней идеальную православную семью, где соблюдались бы все патриархальные традиции, одобряемые церковью. Настю Саша тяготит и раздражает, но она никак не поймёт, как ей поступить. Во время встреч и прогулок она молчит и отворачивается, но Саша, похоже, этого не замечает. Более того, посторонняя помощь в подержании разговора ему бы даже помешала! Он сам отлично справляется: говорит-говорит… о своих взглядах, церкви, работе, планах на их будущую совместную жизнь.

– Да почему же ты ему прямо не скажешь?! – удивилась Таня. – Он тебе хоть немного нравится?

– Он хороший человек, добрый.

– Тебе с ним интересно?

– Да… вроде бы. Я покажу тебе фотографии нашей прогулки за городом! Саша очень обходительный, даже галантный.

– Но ты же противоречишь сама себе! – возмутилась Таня. – Сначала говоришь, что он тебя раздражает…

– Я не могу разобраться сама в себе, – перебила Настя. – Но я не хочу за него замуж.

– Ты уверена?

– Абсолютно точно! Он меня слишком идеализирует. Я совсем не та, как он себе представляет. Его ждёт жестокое разочарование.

– Так ты ему покажи, что ты «не та»! Расскажи о себе всё как есть!

– Уже рассказывала, – вздохнула Настя и описала довольно неприятный разговор с Сашей, произошедший на днях. – Выложила ему все мои недостатки: какая я бываю резкая, грубая и злая, как я ссорюсь с папой и перечу бабушке. Открыла очень неприглядную картину!

– И что он?

– Молчал. Сидел так хмуро, на меня не смотрел. А потом резко ушёл, я его даже не провожала. Думала, больше не придёт, а он пришёл на следующий день и давай читать нотацию!

– Нотацию?! – Таня чуть не захлебнулась от негодования. – Он считает себя вправе отчитывать тебя?!

Настя тяжело вздохнула.

– Пойдём уже потихоньку к остановке, – предложила она, поднимаясь.

– Но, Настя, что за нотация? Что он говорил?

– Да! – подруга махнула рукой.

– Слушай, так может, к лучшему? Он больше не придёт? – Таня с вопрошающей улыбкой посмотрела на подругу.

– Не думаю! Он уже звонил сегодня.

Так Настя и не рассказала о своей школьной работе и охватившем её разочаровании: всегда мечтала быть учителем, воображала, какие будут милые дети и как она будет применять к ним творческий подход – в точности как преподавали на лекциях по педагогике в университете. Но иллюзии разбились! Этим она не успела поделиться с подругой, да и достаточно было на сегодня. Серьёзные разговоры утомили её, даже голова кружилась и побаливала.

По пути к остановке Таня без устали убеждала Настю быть более решительной и жёсткой. Пусть даже в грубой форме, но сказать Саше как есть, что замуж за него не собирается и пусть он от неё отстанет!

– Ты, наверное, не дала ему как следует понять, что не такая уж ты образцовая христианка, – Таня вопросительно обернулась на подругу, но та уже спешила к автобусу.

– Пока, Танечка! – Настя чмокнула в щёку и подошла к дверям.

Потом улыбнулась через окно салона и помахала.

Таня боролась с искушением снять туфли: мучила боль натёртых пальцев! Особенно больно было, когда вставала со скамейки в саду, и потом, когда встала, чтобы выйти из автобуса.

Недалеко от дома случилась ещё одна встреча – с хозяином парикмахерской. Это энергичный мужчина с щёткой усов под носом и жизнерадостной улыбкой на загорелом лице. Они познакомились несколько месяцев назад, хотя Таня не посещает парикмахерские. Просто как-то мокрым весенним днём он вдруг заговорил с ней на улице. Сказал, что у неё унылый и отсутствующий вид и что так она пропустит всех возможных женихов. Таня тогда на него сильно обиделась, тем более он откуда-то догадался, что у неё нет «женихов», причём говорил таким тоном, будто само собой разумеется: у такой девушки, как Таня, никого нет и быть не может!

– Я не унылая, а просто задумалась! – стала оправдываться Таня. – И я вполне привлекательна, чтобы меня замечали.

– Возможно, ты привлекательна, только тщательно скрываешь! Вот лично я бы не подошёл к тебе знакомиться, если б хотел общаться с приятной девушкой. Посмотрел бы на твоё лицо, и весь порыв бы внутри пропал! Не обижайся, я говорю, что вижу! А вижу, что ты ничего в жизни не добилась и вряд ли добьёшься, если будешь продолжать вести себя как серая мышка! Как тебя зовут?

– Таня, – с трудом проговорила она, сглатывая комок.

– А меня Алексей. Будь активней, Таня, и не вешай нос!

Услышать грубость от постороннего мужчины для Тани было потрясением. Но почему-то она чувствовала, что он сделал это не с целью оскорбить её, а чтобы помочь. Поэтому в ней не возникло злости к нему лично, а после глубоких размышлений, придя к выводу, что в чём-то Алексей прав, она испытывала к нему даже благодарность.