Валентина Гасс - Счастье рядом

Дядюшка Ги встал, опираясь на стол, и, поощряюще улыбаясь, проследовал мимо растерянной Линды к выходу. Через секунды щёлкнул запорный язычок замка. Линда осталась в большом кабинете совершенно одна.

– Лин… говори, я тебя не слышу!.. Что-то со связью! Давай я тебе перезвоню!

– Нет! Я просто… молчу.

– Лин!

– Ира, я… Не знаю, как сказать.

– Что стряслось?

– Я, наверное… Я не права была, Ир. Совсем не права. Но это не важно. Я не могу тебе отдать деньги сегодня. И завтра, скорее всего, не смогу. Меня… обманули. Но я отдам, обязательно накоплю и отдам, слышишь?

– Слышу, слышу. Да нет никакой трагедии. Бог с ним, с долгом. У тебя голос, мне кажется, какой-то… хмурый.

– Всё навалилось просто. Ты… ты правда подождёшь?

– Без проблем, сестричка. Я могу ждать сколько угодно. Особенно, если это поможет нам наладить хоть какое-то общение.

– Ты правда этого хочешь?

– Ну конечно, мы же сёстры. Родные сёстры! Почему же живём как два незнакомых, чужих человека?!

– Не знаю.

– И я не знаю! Прости, что вмешиваюсь, но мне мама рассказала, что у вас с Майей большие… разногласия.

– У Майи переходный возраст.

– Зная тебя, думаю, дело не только в этом. Вы обе принципиальные. Я беспокоюсь за неё. И за тебя, конечно, тоже.

– Перебесится.

– А если нет, Лин? За ней в таком возрасте нужен глаз да глаз. А вы, если Майя не наврала бабушке, даже не разговариваете.

– Ябеда маленькая.

– Лин, милая, ты вспомни нас в её возрасте. Какие мы были колючие. Да только сейчас мир изменился. Нельзя всё пускать на самотёк.

– И что ты предлагаешь?

– Поговорите с ней по душам. Постарайтесь понять друг друга. Ты же мать, Лин. Будь мудрее, сделай первый шаг… Знаешь, что! Я придумала. Если вы найдёте с Майей общий язык, я прощу тебе долг! Купишь ей на эти деньги каких-нибудь модных шмоток. Будет ей подарок от тёти. Но только пообещай мне, что вы поговорите и попробуете прийти к общему знаменателю. Обещаешь?

«…вам в ближайшее время придётся давать много обещаний!» – вспомнила Линда недавние слова своего нового «наставника», а вслух сказала:

– Да, Ира, я обещаю. Можно сказать, торжественно клянусь.

– Вот и умница. А после всего давай, может быть, встретимся где-нибудь все вместе. Поедим мороженого.

– Давай.

– Чудно! Ну, тогда до встречи. И передавай Майе привет!

Линда отключила вызов и в некотором смятении села на мягкое кресло для посетителей; во время разговора она тревожно ходила по кабинету.

«Что это было сейчас? – недоумённо подумала она. – Неужели…»

Дверь мягко открылась, и на пороге появился дядюшка Ги.

Он энергично проследовал к столу, бросив мимолётный взгляд на гостью.

– Ну как? – поинтересовался он, усаживаясь на своё место. – Сработало?

Линда подняла на него растерянный взгляд. Она не знала, что ответить, поэтому просто кивнула.

– Что я говорил, – удовлетворённо заключил мистер Байер. – Тогда разрешите зачитать вам следующие пункты нашего плана…

Домой Линда вернулась в каком-то полуоглушённом состоянии. Не раз она ловила себя на мысли, что всё происходит вовсе не с ней. Будто она смотрит на себя со стороны, как на актрису на подмостках. Причём актрису не очень-то талантливую, которая периодически забывает текст.

«Надо взять себя в руки, – подумала Линда. – Давным-давно уже пора это сделать. Только вот легко сказать!»

Она вошла в свою квартиру с твёрдым намерением поговорить с Майей по душам. Она не сомневалась, что сможет сделать первый шаг и вывести на непростой разговор дочь. Всё же она мать. И мать настоящая. Потому что искренне переживает за судьбу своего ребёнка.

Но Майки дома, естественно, не было: где это видано, чтобы четырнадцатилетний подросток сидел вечерами в своей комнате? Линда не стала ей звонить – что даст телефонный разговор? Спросила по эсэмэс, когда та придёт – дочь ответила, что к десяти вечера. Ну, хоть так. Хоть ответила. И потом, Линда ведь пообещала Ире. И она свято верила, что обещание требуется выполнить. Вовсе не из-за прощённого долга, конечно. Совсем не из-за него. А из-за того, чтобы самой себе доказать, что ты, Линда, ещё чего-то стоишь в своей жизни. Даже в таком разобранном состоянии.

«Мамочки, – ужаснулась она. – Как же я дошла до такого? Как позволила своей судьбе так себя скрутить?»

Она с некоторой опаской прислушалась к своим ощущениям. Линда боялась, что дело зашло слишком далеко, но постепенно успокоилась – тот самый тревожный пресловутый зуд, избавиться от которого можно было в последнее время, только приложившись к бутылке, бесследно пропал. То есть о выпивке она могла думать совершенно спокойно, как об отстранённом процессе. А не как о немедленной панацее от всех беспокойств, как было ещё вчера. И позавчера. Это являлось обнадёживающим знаком. Значит, Линда ещё не дошла до той черты, из-за которой нет возврата.

Дядюшка Ги обозначил следующий пункт плана как «организация оптимального жизненного процесса». Звучало как-то слишком уж по-казённому, но, на самом деле, ничего такого сложного для понимания этот пункт не содержал. Прежде всего, Линде следовало разобраться с основной работой. Дядя Ги не стал впрямую настаивать, чтобы Линда уволилась. Он вообще позиционировал свою помощь как консультационную. То есть все основные решения Линда должна принимать сама.

– У тебя есть ещё несколько дней отпуска, – напомнил старик. – Значит, есть время спокойно и взвешенно всё обдумать. Ты взрослая, опытная женщина. Я не стану заставлять тебя брать листок, делить его на две части и вписывать туда плюсы и минусы твоей нынешней службы, но сделай в уме нечто похожее. А самое главное, переверни затем мысленно этот листок – на обороте ты должна увидеть своё будущее – и вот тут постарайся оценить: то ли это будущее, которого ты добиваешься?

И ещё он сказал, какое бы решение она ни примет, он в любом случае его, решение, поддержит. Если Линда уволится – подыщет ей должность: не очень престижную на первых порах, но и не хуже, чем у неё была. Так что Линде не придётся уходить совсем в никуда. И причин не доверять дядюшке Ги в этом предложении у неё не было.

– Так ты сможешь более беспристрастно сделать свой выбор, – пояснил старик. – В противном случае страх лишиться работы будет тянуть тебя к варианту, который оставляет всё как есть.

Линда ощутила явственный укольчик вины: как же она докатилась до такого? И дело не только в Алексе, а в общем и целом. Куда ни ткни – везде ведь клин. Нелюбимая работа, нужная лишь для того, чтобы свести концы с концами, отсутствие настоящих друзей, конфронтация с мамой и сестрой, конфликты с дочкой, пьянство, наконец! Замкнутый круг или, вернее, воронка, в которую она попала и из которой ей придётся выбираться. И бог знает, сколько на это ей потребуется сил. И хватит ли их?