Рахметолла Байтасов - Трагедия народов СССР

В декабре 1929 г. Пятый пленум Казкрайкома ВКП (б) постановил, что необходимым условием проведения генеральной линии партии на коллективизацию является переход кочевников к оседлому образу жизни. Предусматривалось, что из 566 тыс. кочевых и полукочевых хозяйств к январю 1930 г. к оседлости должны быть насильственно переведены 544 тыс. Пленум объявил Кустанайский, Петропавловский округа и два района Павлодарского округа районами сплошной коллективизации, поставив перед ними задачу «стопроцентной коллективизации» в течение года.

Нужно отметить, что коммунисты Казахстана под руководством Ф. И. Голощёкина намного опередили союзные власти, так как указ о постоянном расселении кочевых племен на территории РСФСР был подписан только 6.09.1930 г. [26].

Центральные власти пытались урезонить казахстанских коммунистов. В частности, по постановлению ЦК ВКП (б) «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» (5.01.1930 г.) зерновые районы Казахстана были отнесены ко второй региональной группе, где коллективизацию необходимо было в основном закончить к осени 1931 г. или к весне 1932 г. [189, с. 72—73]. Эти сроки также были нереальными, но казахстанскими коммунистами они были восприняты как своеобразный «минимум», который следовало превзойти. В результате, весь Казахстан оказался втянутым соревнование по коллективизации. Так, например, в Кзыл-Ординском округе в одном из аулов под давлением уполномоченного Мурзагалиева колхоз был создан в течение двух часов и объявлен коллективизированным на 100%. Всех, кто пытался сопротивляться, запугали лишением избирательных прав, конфискацией имущества и выселением [442].

К 1.04.1930 г. в Казахстане было коллективизировано 50,5%, а к октябрю 1931 г. – около 65% крестьянских хозяйств. Уже в посевную кампанию 1930 г. в отдельных районах Казахстана имело место недоедание и голод [188].

Результатом такой политики стало резкое сокращение посевных площадей в 1930 г. Так, например, в Петропавловском округе посевные площади в 1930 г. по сравнению с 1929 г. уменьшились на 27%. И хотя в последующие годы наблюдался некоторый рост посевных площадей (посевная площадь в целом по Казахстану возросла с 3798,7 тыс. га в 1929 г. до 5795,1 тыс. га в 1940 г.), валовой сбор зерновых культур не увеличился, а даже сократился.

В 1930 г. хозяйственным руководством Казахстана овладела очередная «великая» идея – узкая производственная специализация хозяйств, в частности, колхозов. Было решено, что хозяйство будет эффективно и рентабельно, если оно будет специализироваться на какой-то одной отрасли, соответствующей местным условиям. Весной 1931 г. Казкрайком разбил Казахстан на четыре хозяйственных района:

1. Земледельческий, зерновой с зерносовхозами.

2. Земледельческо-животноводческий, с товарным полеводством.

3. Животноводческо-земледельческий, с преобладанием животноводства полуэкстенсивного характера, с земледелием с товарными излишками.

4. Животноводческий, с экстенсивным и кочевым животноводством и подсобным земледелием [65].

В соответствии с районированием, крестьян, которые всегда сеяли пшеницу или просо, во многих местах заставляли сеять кендырь 40, табак и другие технические культуры. Вчерашних кочевников, ещё не освоившихся с земледелием, заставляли сеять пшеницу. В результате сев в 1931 г. начался около 20 апреля, и продолжался до 10—12 июня. Под конец сева, сроки которого иной раз достигали 50 дней, семена бросали в высушенную суховеями землю, и они не давали всходов. Не раз отмечалось, что поля позднего посева давали всходы только в августе, после дождей, когда уже наступала пора уборки урожая.

Урожайность составила в 1931 г. – 4,2 ц/га, в 1932 г. – 4,3 ц/га, в 1933 г. – 4,5 ц/га.

Во время уборки урожая и сразу после этого кражи хлеба приняли огромные масштабы [65].

Преступный новый курс казахстанского руководства привёл к ещё более тяжёлым последствиям в животноводстве. Поголовье стада стало стремительно уменьшаться.

Динамика случившейся здесь катастрофы выглядела следующим образом. В 1928 г. в Казахстане насчитывалось 6509 тыс. голов крупного рогатого скота, а в 1932 г. всего 945 тыс. Даже накануне войны, в 1941 г., доколхозный уровень не был восстановлен (3335 тыс. голов). Ещё больше потери по мелкому рогатому скоту: из 18566 тыс. овец в 1932 г. осталось только 1386 тыс. (перед самой войной численность стада приблизилась к 8 млн. голов). Из конского поголовья, определявшегося на 1928 г. в размере 3516 тыс., фактически выбыло 3200 тыс. (в 1941 г. – 885 тыс. голов). Практически перестала существовать такая традиционная для Казахстана отрасль, как верблюдоводство: к 1935 г. осталось всего 63 тыс. верблюдов, тогда как в 1928 г. их насчитывалось 1042 тыс. голов [27, с.26].

Доколхозный уровень поголовья стада в республике удалось восстановить лишь к началу 1960 гг.

Сокращение скота связано с тем, что из-за массового оседания, начавшегося в 1930 г., и из-за создания совхозов, которым передавались лучшие земли и пастбища, тысячи кочевых хозяйств лишались кормов, и вынуждены были забивать скот, чтобы он не пал от бескормицы. 12 млн. голов скота – это примерно 100 тыс. хозяйств со средним поголовьем в 120 голов скота. Так что в начале 1930 г. основной вклад в забой скота внесли, очевидно, как раз оседающие кочевые хозяйства, осаживаемые в неприспособленных и необустроенных местах, лишенных кормовой базы [65].

Огромный вклад в уничтожение скота внесли скотозаготовки. В январе 1931 г. вышло постановление Бюро Крайкома ВКП (б) по проведению скотозаготовок. В этом постановлении предписывалось до 1.04.1931 г. выполнить 70% годового плана заготовки скота, и отгрузить в январе-апреле 70 тыс. тонн мяса для промышленных центров. Кроме этого, байские хозяйства обязали сдать до 10.02.1931 г. до 25% плана мясозаготовок по земледельческим районам, и до 35% заготовок по кочевым и полукочевым районам. В 1930/1931 гг. было заготовлено 448,2 тысячи тонн мяса [65].

В 1931 г. продолжался, очевидно, массовый убой скота оседающими хозяйствами, лишёнными корма и осаживаемыми на неподготовленные участки, не имеющие запасов продовольствия. Все вместе оседающие хозяйства могли забить порядка 8—9 млн. голов скота. Массовый забой скота вызывался в ряде случаев сильным голодом. Уже весной 1931 г. на территории бывших Кустанайского, Актюбинского и Уральского округов в полукочевых районах свирепствовал голод.

В совхозах, которым передавался скот, наблюдался его массовый падёж, причины которого отсутствие скотных дворов и кормов. По оценкам, до конца 1931 г. падёж скота в совхозах составил 500 тысяч голов.

В августе 1931 г. хозяйственники подсчитали, что скотозаготовки 1931 г. составляют 60%-е изъятие скота и в 1932 г. в Казахстане останется порядка 275 тысяч голов, не считая приплода.