Иван Карасёв - Илона и Анжела

Про Павлика Илона уже слышала, это был Анжелкин ухажёр, старше её года на три, подцепил на дискотеке в январе, и с тех пор у них какие-то шуры-муры.

– И что, много?

– Угу, штук десять, ну я, конечно, и свои пробовала и его, не целиком, но так накачалась, что он меня придерживал на выходе. Представляешь? – хохотнула Анжелка, брызжа слюной. – Я иду, а меня штормит!

– Денежный парень твой Павлик, это же на кругленькую сумму вышло! – Илона, не замечая сама, в третий или четвёртый раз прикладывалась к коктейлю.

– А ты думала!

– Родители с деньгами? Наверное, загранкомандировки и всё такое? – Илона лучше всего представляла себе мир своих родителей.

– Родители у него работяги, лимитчики, на втором шарикоподшипнике работают, там много не урвёшь.

– А-а-а, так он сам зарабатывает? Фарцует, что ли? – догадалась Илона.

– Ну да, толкает импортное шмотьё, денег у него… Вчера, кажется, тридцатку оставил в кафе. Ну да, а я потом отдышалась в парке, и мы на дискач пошли.

– Ты даёшь, и как у тебя сил хватило! – трубочка упёрлась в пустое дно фужера, и на дне пузырились последние капли.

– Хватило, и не только на дискач! – Анжелка многозначительно подмигнула подруге.

– И ЭТО у вас было?

– А ты думала! Он меня, всю, – Анжелка аж застонала от сладостных воспоминаний, – он меня всю исцеловал, абсолютно всю, понимаешь о чём я?

Илона качнула головой, прикрыв на мгновение глаза, приятное тепло растеклось по всему телу. Мысленно представила себя на месте Анжелки, но не поняла зачем целовать всю. От одной мысли даже передёрнуло. А там-то зачем?

– Давай ещё по одному? – предложила Анжелка.

«А чё, надо готовиться к студенческой жизни! – сказала себе Илона и махнула рукой. – Давай!»

– Ты не представляешь, как он меня любит. Он любит повсюду. – Анжелкины глаза горели, лицо раскраснелось, стало пунцовым, и без того малозаметные брови стали почти невидны. Она махнула рукой официанту и сделал ему какой-то знак.

– И давно ЭТО у вас?

Анжелка рассмеялась.

– Илоночка, ты так в учёбу ударилась последние пару лет, что ничего вокруг не замечаешь! Давно, не давно, но с мартовских каникул. Да ты думаешь у меня одной? – И не дожидаясь ответа, Анжелка стала загибать пальцы. – Ленка Шустрова крутит вовсю с Сашкой Малюгиным из параллельного, раз, Галька Кравченко с нашим Вовкой Красновым, два, Инна с Мишкой, что в прошлом году закончил, три. Продолжать?

– А что у Гальки с Володей тоже ЭТО? Я думала, они только целуются, – растерянно пробормотала Илона.

– Нет, то, – не без злорадства прошипела Анжелка, – слушай, мы выросли, твой Игорь давно на другом конце города живёт, и тебя забыл, а хочешь, я тебя с приятелем Павлика познакомлю, Никитой зовут, он симпатичный, чернявый такой. Ты блондинка с голубыми глазами, он брюнет с карими, вы будете шикарно смотреться! Он твою фотографию в нашем альбоме видел, ты ему понравилась. А когда я сказала, что мы подруги, так он вообще просто потёк как растаявшее мороженое. Давай познакомлю?

– Н-н-нет, – прошептала Илона, – не хочу.

Она сразу вспомнила Игоря. Свою первую любовь, о которой знала лишь Анжелка, и взгрустнула. Игорь, такой милый, такой далёкий теперь. Где он сейчас? В девятый класс он пошёл в другую школу. Они получили новую квартиру в Свиблово, пять автобусных остановок от метро…

На минуту за столом воцарилось молчание, каждая думала о своём, вторая порция коктейля его разорвала.

– Давай за нас! – предложила Анжелка.

Илона не стала спорить. Второй «Янтарь» пошёл легко, и так же легко и безмятежно становилось на душе.

Домой Илона добиралась на такси, денег хватило впритык. Родительская десятка была истрачена, но на жизнь оставалась ещё своя, заначенная аж со дня рождения. Впрочем, не это на данный момент являлось главным. Главным было то, что скоро, может, через час, может, через два позвонит мама, и Илоне придётся напрячь все силы, чтобы не выдать себя.

В вестибюле удалось проскочить мимо дежурной, занятой разговором то ли с сантехником, то ли с электриком. Лифт немного качался, больше обычного, дверь квартиры какой-то не такой показалась. Ключ удалось засунуть в сузившуюся до микроскопических размеров щель лишь с третьего раза. Вот, кроссовки полетели в стороны, кровать, подушка, сон. Но… звонок, звонок, звонит телефон, уже в который раз? Кто знает? Доползла:

– Алло!

– Илоночка, это я, – из трубки раздался бодрый голос мамы.

– А, мам, у меня всё в порядке, ела кашу, яичницу, ну и так далее, – язык заплетался.

– Илоночка, что с тобой, ты как-то не в себе!

– Голова раскалывается, мам, давай завтра!

– Опять читала до потери пульса? Ну ложись, парацетамолу выпей, утром позвоню.

– Хорошо, – щелчок в трубке. Удалось. Теперь спать.

5

Анжелка проснулась от телефонного звонка. Трезвонило долго, никто не подходил. Она протяжно зевнула, сбросила с себя одеяло. Тяжесть в голове после выпитого. «И кому так неймётся?» Даже не натянув трусики, поплелась к телефону. Дома всё равно никого не было. Родители на работе, Машка в пионерлагере. Кого Анжеле стесняться? Себя самой? Перед дверью комнаты окинула взглядом крупные, как плотно надутые шарики холмики своих грудей и осталась ими довольна. Всем бы такие. Даже Илона может завидовать, хотя и у неё там всё в порядке. Телефон по-прежнему надрывался. Ну кто это может быть? С Павликом после обеда договаривались созвониться, мать, что ли? Анжела вышла в тесную прихожую, босой ступнёй раздавила комок грязи. «Ф-фу-у, вечером шёл дождь, значит, а я не заметила. Мать утром не успела подмести, надо будет убраться здесь». Анжела сняла трубку. Так и знала, что не стоило этого делать. Точно, звонила мать, обругала за вчерашний вечер, опять, мол, пьяная пришла, когда за ум возьмёшься, когда в институт готовиться начнёшь? Ну и в том же духе. «А чего за ум браться, – съязвила Анжела, – может ещё за макушку подержаться? Неужели поможет? Да поступлю я в этот ваш строительный институт. Уборку сделаю, да, не переживай», – закончила она примирительным тоном. Ещё не хватало с матерью цапаться из-за всякой ерунды. Тем более день начинать. Так, сколько времени? Одиннадцать-десять. Ну ладно, времени дофига.

Анжела накинула зачем-то халатик и пошла в душ, то есть в то, что на официальном языке называлось совмещённым санузлом, а Анжела звала тубзиком, там покрутилась перед зеркалом, устроенным над умывальником, ещё раз оценила свою фигуру, ещё раз осталась довольной, вот только большая, полнотелая коричневая родинка над левым соском чуток портит картину. Как бы от неё избавиться? И веснушки бы вывести. Ох.

Залезла в порыжевшую от времени ванну, включила душ. Вода шла только холодная, накануне отключили горячую, аж на две недели. Обычное дело летом. Анжела сжалась почти в комок, кое-как выдержала секунд тридцать и вылетела из семейного сортира. Переоделась в домашнее, холодный душ пробудил аппетит. Заглянула на кухню, сначала дёрнула ручку холодильника – там скука сплошная, даже колбасы нет, только яйца, молоко, баночка сметаны, полбутылки водки, открытая банка кильки в томатном соусе и картошка с морковью в нижнем отделении. Хм, не густо. Развернулась, едва не задев филейной частью висевшую на крючке поварёшку, и о, счастье! Мать оставила полсковородки жареной картошки. «У-у-у, – у Анжелки аж слюнки потекли, – красота!»