Нина Шамарина - Чем пахнут звёзды

– Когда продавщица цветов становится изменником родины?

– Когда она продает нас Турции .

Но как продают цветы, мы знали только из кино. В вазах красовались полевые букетики из ромашек, васильков с непременно торчащими среди них колосками ржи, но чтобы пойти к кому-то в гости с букетом, такого не бытовало. Только первого сентября, как водится, тащили в школу цветы, как снопы.

Однажды (я училась классе в пятом) мама собрала мне на первое сентября белоснежный букет из флоксов. Нам с ней казалось, что это очень изящно: белый фартук, белый воротничок и белейший букет. Зашла за Галяней – закадычной подругой, и ее мама со словами «что ж такой букетик бедненький» вложила мне в руку охапку желтых «золотых шаров» и розовых, чуть подвядших георгинов (хорошие ушли в букет Галяни).

Я несла этот букет и чувствовала себя предательницей, нарушив мамой составленную красоту, но и выкинуть чужие цветы, обидев Галяню, тоже не могла. Хорошо, что все букеты просто складывались на учительский стол, и понять в этой яркой мешанине, где чей, через полчаса стало невозможно.

Фамилию Таричко носили бездетные, тогда казалось, что старички: он – главбух, она – домохозяйка, и то, и другое в деревне – диковина! Их звали попросту – Тарички. Отчего-то я часто бывала у них в гостях. Светлые домотканые половики, белые чехлы на диване, шкатулка с цепочками и колечками, которые можно доставать и рассматривать, – их дом отличался невиданным богатством и чистотой. В палисаднике по осени зацветали мелкие георгины, темно-темно-красные, до черноты. Их круглые кудрявые головки напоминали головы негритят на первомайских открытках про дружбу народов. Много позже на выставке цветов на ВДНХ я увидела эти георгины, они назывались – «Черный принц». Привет из детства! Мне даже почудился запах свежей выпечки, коей угощали меня Тарички. Еще у них единственных во всей деревне в саду росла малина – крупная, розовая. Все остальные ходили «по малину» в лес. Лесная – мельче, но ярче и слаще…В основном, ходили дети с трехлитровыми эмалированными или алюминиевыми бидончиками. На поясе – кружка. Набираешь кружку, пересыпаешь в бидончик. Негласный закон: пока бидон не наполнится, малину не есть. Очень редко попадалась желтая, ее «на варенье» не брали, и только ее ели с куста.

Насобирав полную емкость, усаживались перекусить: хлеб с маслом, посыпанный сахаром, та же малина. Пока чуть отдыхали, ягоды в бидоне оседали, и приходилось добирать еще, досыпая бидончик доверху. Иногда кто-то шел с пятилитровым бидоном. Это вызывало всеобщее неодобрение – жадный. Вечером мамы варили на керогазе варенье в тазу, а мы, наевшиеся малины в лесу, с нетерпением, как кошки, увязавшиеся за рыбаками, ждали, когда мама снимет в блюдечко первые пенки духовитые, с остинками от ягод.

Про варенье, выпечку, сладости можно рассказывать бесконечно. Варенье варили из уже упомянутой малины, черной смородины, клубники – этого добра хватало в каждом саду. Варили подолгу, до коричневого цвета. Проверяли на готовность, капая неостывшим вареньем на ноготь большого пальца на руке: если капля не растекается, варенье готово.

Пирожки пекли в каждом доме, все по-разному. У моей мамы пироги, конечно, были самые лучшие! Кроме обычных, как у всех – с капустой или яблоками, мама пекла пироги со щавелем, пироги с зеленым луком…а еще ржаные лепешки с картошкой, большие, красивые. Совсем недавно встретила похожие в каком-то модном кафе, только маленькие, они называются «калитки». Где мама научилась печь их, вроде, она никогда не бывала ни в Карелии, ни в Вологде, ни тем более в Финляндии, но в нашей подмосковной деревне никто таких больше не лепил.

У маминой сестры, моей тети, у которой я и жила тогда, когда мамы не стало, пироги никогда не удавались, и она их даже переворачивала, чтобы верхушка тоже зарумянилась. Думаю теперь, что у нее просто была неудачная духовка, но над ней бабоньки потешались: перевертывать пироги, надо ж такое придумать! И как только узнавали?! Не иначе, сама тетка и рассказывала, ища сочувствия и совета, что не так с ее пирогами.

При всем при том самым вкусным, самым желанным оставался торт из магазина. Как так, чем он лучше? Вероятно, только недоступностью, недосягаемостью и, конечно, «красотой». Если на день рождения покупался магазинный торт, значит, в семье достаток!

Духовка, в частности, и печка вообще – центр любого дома. Печник – уважаемый человек, наравне, пожалуй, только с конюхом и директором совхоза.

Нам однажды клал печку чудаковатый, но очень-очень хороший печник. Мама ему понравилась, и он сложил нам печку «как у Михаила». Кто этот Михаил, оставшийся неведомым счастливый обладатель чудо-печки?

Наша «как у Михаила» оказалась махонькой, изящной, но с таким количеством печурок маленьких и покрупнее, какого я не видела ни до, ни после. Вторая, так же, как и наша, поразившая мое воображение, – русская печка у подружки Нины в настоящей избе. А наша – в квартире в совхозном щелястом домике, которую приходилось топить иногда и утром, и вечером: за день тепло выдувало.

Что в той бороде из веселой песенки:

«Если эту бороду

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.