Ольга Брюс - Не буди спящее дитя

А вот подружки безмерно обожали Лару за её развесёлый нрав и умение выйти сухой из воды, скандала и даже словесной перепалки.

– Ой, шо-то я засиделася у вас тута, – видя, как интеллигентные бабы пребывают в полнейшей прострации, Лариса с глубоким вдохом погладила верх живота, попрощалась и пулей выскочила из кабинета.

Не стоит боле задерживаться, пускай теперь переваривают, а Ларочке пора брюхо блинчиками набивать, а то плод любви все кишки по нутру размотал и пинает в ожидании плотного завтрака.

– Это что сейчас было? – учительница физкультуры чуть не рухнула со стула, когда увидела перед глазами картинку, собранную из слов скандальной молодой женщины. – Это она о ребёнке говорила или о дядьке лет сорока, отсидевшем в тюрьме?

– Меня чуть Кондратий не хватил, – вторая учительница привстала со стула, держась за край письменного стола. – О ком это она? Кто эта ученица?

– Мне кажется, – протерев платком глаза под тяжёлыми очками, Светлана Игоревна подошла к окошку, – девочку необходимо показать врачу, – посмотрела в спину изогнутой Лариске, браво топающей к дороге. – Кое-какие сомнения у меня есть о психологическом состоянии ребёнка.

– Какие? – физрук уставилась на классного руководителя.

– Все эти разговоры преувеличены, я уверена. Но что-то в маленькой головке всё ж затаилось. И, пока не поздно, этот тайник нужно вскрыть.

– О чём Вы?

– А это мы потом узнаем, когда я поговорю с Марией Гунько. Надеюсь, она согласится показать девочку хорошему специалисту, – оттянула кофту вниз, чтобы расправить вязаные складки, придвинула очки поближе к переносице и направилась в класс.

Из кабинета младших классов доносились детский смех и кулачные бои, сопровождаемые одиночными воплями Феди и Гриши.

– Чичас все ноги переломаю! – размахивая кулаками, кричал мальчик Гриша, уронив одноклассника на скрипучий деревянный пол. – Ты у меня получишь!

Дети встали в круг, создав ринг для мальчишечьих боёв, и скандировали дерущимся.

– Давай! Давай!

– Справа! Слева!

– Бей! Ногой!

– Прекратить! – эхом раздалось в просторном помещении. – Быстро все по местам!

Ребятишки опомнились и разбежались по партам. Взгляд у учительницы был настолько суровым, что у девочки Иры заблестели глаза от испуга.

– Вы что устроили? – медленно закрывая за собой дверь, Светлана Игоревна нахмурила брови. – В школе? Как можно? Это вам не футбольное поле! Не состязания по троеборью! Это – ШКОЛА!

Подняла указательный палец вверх, чтобы придать особое значение учебному заведению.

– Кто разрешил устраивать балаган в отсутствии учителя? – окинула каждого строжайшим взором. – Звонок прозвенел, и вы обязаны сидеть тихо, как мыши! – говорила громко, чтобы оказать давление на детей. – Я же вчера объясняла правила поведения!

Медленно подходя к своему столу, женщина не прекращала наблюдать за каждым провинившимся. Встала у стола, положила ладонь на шершавую поверхность и выпрямилась.

– Кто зачинщик? – чуть опустила голову, чтобы смотреть на детей из-под очков. – Кто, я спрашиваю?

Дети сидели смирно, втянув головы в плечи и сложив руки перед собой, как полагается по уставу.

– Смелости не хватает признаться? – обошла стул, отодвинула назад и присела. – Никогда бы не подумала, что мне достанется класс с трусишками! Стыдно! Стыдно, товарищи ученики!

Открыла учительский журнал, чтобы пометить отсутствующих.

– Это я! – Гришка решил признаться. Слова учителя о трусости больно ударили по самолюбию.

– Что? – не поднимая головы, спросила женщина, что-то записывая в журнал.

– Это я устроил драчку.

Наконец, Светлана Игоревна «осчастливила» мальчика своим пристальным вниманием.

– Зачем? – подняв голову, поправила очки и сложила руки перед собой.

– Надо, – Грише стало неловко. Не хочется говорить правду, иначе друзья засмеют.

– Я жду внятного ответа, Григорий. Зачем ты ударил своего друга и одноклассника Фёдора Лукина?

– Заслужил, – буркнул ученик, уставившись на чёрные мысы своих потёртых ботинок, которые были велики почти на два размера.

– Мы ждём, – давление со стороны учительницы не прекращалось.

Гришка сопел и тяжело дышал, напрягая живот.

– Я не начну урок, пока ты не изложишь нам суть дела. Я хочу, чтобы все уяснили: драться – это показывать свою невоспитанность, глупость, неумение решать любой конфликт словами. Итак, Григорий, за что ты ударил Федю? Давай сейчас разрешим этот вопрос и не будем привлекать родителей. Так ты скажешь?

– Нет, – глаза Гриши наполнились слезами отчаяния. Не надо было признаваться. Теперь стой и терпи сверлящие взгляды друзей и грозный голос классного руководителя.

– В таком случае мне придётся пригласить твоих родителей на беседу, – развела руками Светлана и продолжила писать в журнале. – Печально, что ты не бережёшь нервы и здоровье своей мамы…

– Мамку не тронь! – у Гриши прорезался голос. Зловеще сказав фразу, он стукнул по столу и поднял глаза на учителя. – Не тронь, я сказал!

Светлану передёрнуло от детского возгласа. Уронив очки на стол, женщина покраснела и полезла в карман за носовым платком.

– Ты шо-о? – протянул рядом сидевший Виталя. – Она ж на тебя нажалуется, и батька тебя в живых не оставит.

– Ну и пусть! Пусть жалуется, коли жить надоело! – схватив портфель, висящий на крючке парты, Гришка бросился бежать.

У Светланы перехватило дыхание от поведения мальчика. Вконец растерявшись от последних слов Гриши, она поднялась со стула, приблизилась к окну и приложила ладонь ко рту. По лицу стало ясно – сейчас начнёт рыдать.

– Не слухайте Вы его! – Виталя вскочил с места. – Это он за батькой повторяет! А так наш Гришка хороший! Он и мухи не обидит! Вон, даже за придурошную заступился! – показал рукой на Катю.

– А почему? – зашушукались дети, любопытствуя, причём здесь Катя и почему Гришка за неё начал драку.

– Брешешь! – не выдержал побитый Федька. – Ты всё брешешь! Брехун несчастный!

Также подхватил портфель и побежал прочь.

– Да что же это происходит? – сквозь слёзы проговорила Светлана Игоревна, проводив взглядом мальчишек. – Да когда же это кончится? – всхлипнула, вспомнив прошлое.

Ребята переглянулись, не понимая, почему Гриша бросил учительнице такие страшные слова и выбежал из класса и почему Светлана Игоревна так расстроилась? И что должно кончиться? Здесь кроется какая-то тайна.

Да, тайна. Из прошлого, которое до сих пор не даёт спокойно жить классному руководителю, ни в чём не повинному перед семьёй Гриши.

В конце девятнадцатого века, когда Светлане было чуть больше тридцати, молодой и энергичный Степан обратил внимание на приезжую чернобровую учительницу. Она порядком отличалась от местных простушек своей грациозностью, прямой осанкой, лебединой шеей, манерой говорить, выбирать для беседы замысловатые фразы и держать мужчин на расстоянии. С первых минут знакомства, приезжая из окрестностей Екатеринодара, заставила сердце молодого конюха замереть от невообразимой привлекательности и услаждающего слух трепетного голоса.