Ольга Брюс - ИнтернатовскаЯ. Повесть

– Пусть своего ждёт и радуется, – бормотала себе под нос, открывая печную дверцу. – Нечего душу греть, а то привезёт девок в хату, и тогда что? Столько ртов не прокормить.

Но, как только в феврале родилась родная дочь Мити, Ирина заговорила по-другому.

– Ой, тяжко мне, Митенька, – качая на руках маленькую Валечку, шептала женщина. – На мальчишек положиться нельзя. Надо бы Катюшу забрать.

– Не дело это туда-сюда ребёнка перекидывать, – помешивая чай в кружке, ответил муж. – Она там привыкла, а ты её сюда хочешь притащить. Разве можно так издеваться над ребёнком?

– А надо мной можно? – Ирина задала вопрос жалостливым голосом. – Не было у меня таких беспокойных. Валя днём и ночью покоя не даёт. Всю спину ломит, руки уже не те…

– Я же помогаю, – Митя поднял глаза на жену. – Справляемся.

– Это тебе так только кажется. Не видишь, какие у меня круги под глазами? Я будто с перепою. Наши алкаши и то лучше выглядят.

– Ну, ты скажешь тоже, – усмехнулся муж, поднимаясь на ноги. – Смотри сама. Ты мать, и тебе решать. Но я б не стал дёргать ребёнка.

– Девочек нужно с детства приучать к заботе о детях, – смекнула Ира. – А то вырастет и не будет знать, с какой стороны подойти.

– И то верно, – согласился Митя. – Тут я с тобой солидарен.

В конце февраля Ирина появилась на пороге интерната. Узнав, что мама забирает Катю домой, Маша огорчилась, но ещё больше загрустила Катя.

– А Маша? Ты её тоже заберёшь? – поглядывая на сестру, Катюша собирала вещи. – Я не хочу без неё уезжать.

– Нет. Маша остаётся здесь, – Ирина расстегнула верхние пуговицы старенького пальто. – Ох, и душно у вас тут.

– Так нечестно! – топнула ногой девочка. – Почему она остаётся?

– А ну, цыть! По кочану и по капусте, – бросив короткий взгляд на соседок по комнате, Ира приструнила дочь. – Ты как с матерью разговариваешь? Этому тебя здесь научили? Тогда тем более едешь домой!

Сжав челюсти, Катя продолжила складывать одежду в сумку.

– Мам, – Маша, взяв за руку Иру, спросила негромко. – А вы письма получали? Мы с Катей писали каждый месяц…

– Не знаю, – одёрнула руку женщина. – Ничего не видела. Значит, так писали. Или адрес не тот указывали.

– Тот, – опустив глаза, Маша отошла в сторону.

Наблюдая в приоткрытую дверь за сёстрами и их матерью, Светлана почувствовала ненависть к тёте Ире.

– Ну и мамаша, – бурчала Света, сузив глаза. – Бедная Маша. Не любит она тебя. Совсем не любит.

Собравшись, Катя попрощалась с соседками и сестрой.

– Обидно, – хныкала девочка, обнимая Машу. – Мне здесь очень понравилось.

– Скоро лето. Я приеду, и будем вместе, – у Маши сжималось сердце. – Пиши мне только.

Прошло пять лет.

За это время Катя повзрослела и многое поняла: на самом деле мама желала только добра своим детям. Вдоволь насмотревшись, как Ирина устаёт после работы, с хозяйством и воспитанием своих отпрысков, Катюша решила никогда не осуждать мать. Многие живут подобным образом в Починке, отдаваясь полностью труду и не уделяя должного внимания своим детям. Трудности закаляют, дают повод лишний раз подумать и обрести цель, чтобы крепко встать на ноги и не знать голода и лишений.

– Машка приехала! – заметив из окна сестру, Катя выбежала на улицу. – Ма-аша-а!

– Тише, раздавишь, – улыбаясь, Маша обняла Катю. – А ты за последний год ни капельки не изменилась.

– Ты тоже, – шепнула на ухо девушка и прижалась ещё сильнее. – Красивая какая.

– Нравится? – Маша отпрянула от Кати и взялась за подол цветастого платья. – Сама сшила.

– Ну ты и мастерица! Умница, – похвалила сестрёнку Катюша. – Я тоже научусь, – почувствовав, как кто-то схватил за ноги, обернулась. – Ой, Валечка! Напугала.

Подняв на руки темноволосую девчонку, потрепала её за щёчку и сказала:

– Видела, как Валя подросла?

– Ага, – не обращая внимание на младшую сестру, Маша подняла чемодан и вошла в дом.

Катя немного оторопела. Устала, наверное, поэтому ведёт себя отстранённо. Ну, ничего, сейчас отдохнёт и снова-здорово: на речку и… и с Гришей на свиданки.

– А где все? – не поворачивая головы, спросила Маша.

– Мамка с отцом на работе, а Егор и Федя помогают в колхозе, – отпустив ребёнка, Катя присела на табурет. – Ты голодная?

– А есть жареная картошка? – улыбнулась Маша, разглядывая новые занавески на окнах.

– Конечно, есть! – Катя включила керогаз. – Сейчас подогрею.

Маша жуть как любила жареный картофель с луком. Ничего не надо, даже конфет, подавай картошку, и всё тут.

– С каких это пор Егор таким работягой стал? – занырнув в горницу, Маша решила проверить, что изменилось за год в родном доме.

– Да давно уже… – помешивая поджарки, отвечала Катя. – Он и папке помогает в сарае и…

– Папке, – с ехидством повторила Маша, выглянув из-за штор, разделяющих комнату от кухни. – Помню-помню, как я им восхищалась, письма писала… А в ответ – тишина.

– Маш, – отключив керогаз, Катя взяла тарелку. – Зачем ты так? Он ведь и правда писал, я сама видела.

– Значит, не отправлял, – утверждала девушка. – Одна видимость отцовской любви. Всё с ним ясно.

Поставив на стол полную тарелку жареной картошки, Катя позвала сестру ужинать. Маша уселась за стол, ещё раз осмотрела кухню и вздохнула.

– М-да, хоть бы ремонт сделали, – взяла вилку и, переведя взгляд на чемодан, крикнула. – Не лезь! Тебе кто разрешил?

Маленькая Валюша отпрыгнула в сторону в тот момент, когда чемодан раскрылся, и несколько вещей упали на пол.

– Напугала ребёнка, – сложив одежду на место, Катя обняла девочку. – Ты чего так кричишь?

– Что за привычка совать свой нос куда ни попадя? – положив в рот вкуснющие жареные брусочки, Маша закатила глаза. – Каждый день бы её ела.

– Какая-то ты злая стала, – Катя, пожалев ребёнка, усадила девочку за стол. – Будешь молоко пить?

– Буду, – обиженно взглянув на Машу, Валя застучала снизу по столешнице.

– Ты можешь хоть минутку посидеть спокойно? – занервничала Маша. – Только приехала, уже обратно хочется!

– Хватит тебе, – Катя налила молока в кружку из крынки. – Я всё спросить хотела, ты почему зимой не приезжала?

– А зачем? – пережёвывая пищу, спросила Маша. – Чтобы ещё раз услышать от матери: «Сидела б ты в интернате, чего сюда таскаешься?» Приехала пару раз, с меня хватит.

– Это она не подумавши сказала – выгораживала маму Катя. – Ты же сама видела, как она ангиной болела. Боялась, что и тебя заразит.

– Ой, да ну! – стукнув пальцами по столу, Маша отодвинула тарелку. – Наелась. Спасибо.

Приподнявшись, поправила поясок на талии, взялась за чемодан и громко объявила:

– Я сейчас ухожу. Буду поздно.

– К Грише?

– Какая разница? К Вере с Нинкой, – вильнув бёдрами, скрылась за шторой. – Матери скажи, что ночевать буду на сеновале. Сейчас тепло и дождей нет.