Анастасия Пырченкова - Непримиримый

– Ну же, Ника. Хочу слышать тебя, – произнёс фактически приказом. – Не только ощущать, какая ты тугая, узкая и горячая, готовая для меня.

Боже, это что-то невероятное!

Что он делает со мной одним своим голосом?

Словно в патоку кровь обращает.

Святослав резко вышел. Снова вторгся. Грубо. Глубоко. Пронзающе. До протяжного стона с моей стороны. И шумного выдоха – с его.

– Свет…

– Громче, звёздочка. Ещё громче!

Властный непримиримый тон вынуждает подчиняться. И в следующий миг я действительно вскрикиваю, прогибаясь глубже в спине из-за прошивающего тело наслаждения от очередного резкого и глубокого толчка. Ладони до боли цепляются за край стола. И я уже сама шире развожу ноги в стремлении получить ещё больше наслаждения, чем есть. Мне мало. Это я теперь точно знаю. Как и то, что только один-единственный мужчина способен дать мне то, чего я так сильно желаю сейчас. Настолько, что уже не важно, насколько моё поведение, возможно, аморально. Лишь бы то продолжалось вечно. А сияющие звёзды внутри меня пылали ярче, закручиваясь в тугую спираль, собираясь воедино, чтобы по итогу взорваться сверхновой.

Ударная волна подхватила, закружила, разметала меня на бесконечное множество осколков. Нет меня. Не собрать уже воедино. И лишь тихий голос, как якорь в этой бесконечности, наполненной моим особенно громким вскриком, не даёт пропасть в этих невероятно приятных ощущениях, вынуждая вернуться к свету. Моему Свету.

– Хорошая моя…

Меня подняли на руки, прижали к себе крепко-крепко и понесли. Я даже не удивилась тому, что, пока я вновь барахталась в своих эмоциях, Свет уже успел поправить свои джинсы. Пришли мы обратно в спальню. Мужчина растянулся поперёк постели и уложил меня на себя.

– Кажется, это не самое подходящее время. Но сдаётся мне, оно и не наступит никогда… – обронил тихо, уставившись в потолок, неспешно перебирая мои волосы, то и дело оборачивая и раскручивая одну из прядок вокруг указательного пальца, пока я снова рассматривала его татуировки на правой руке. – Это относится к теме про твоего бывшего одноклассника, звёздочка, и то, откуда я столько о тебе знаю.

Замерла. В голову после его слов полезло всё самое плохое. И я даже приготовилась бежать в случае чего.

Ну, а вдруг, и правда, полнейший псих и маньяк?

– И откуда? – поинтересовалась всё же, не глядя на него.

Только ладонями упёрлась ему в грудь, чтобы оттолкнуться можно было. Хотя, если учесть, что одной рукой Святослав меня обнимал, особо на успешность задуманного рассчитывать не приходилось.

– Твой отец рассказывал, – спустя небольшую паузу, отозвался он. – Примерно года три назад у нас с ним был заключён контракт. По работе. Тогда и рассказал. Когда-то мы с ним служили вместе. Недолго, – снова замолчал, продолжив уже неохотно: – С твоей матерью я тоже… кхм… знаком.

Я не сразу нашлась со словами. Переваривала признание. И не очень-то оно мне нравилось.

– Так тебя что, папа нанял следить за мной? – вынесла вердикт услышанному.

Нет, вообще это вполне в духе отца. У него всегда по отношению ко мне был развит синдром гиперопеки. Но всё же…

– Нет, тот контракт прямого отношения к тебе не имел, – усмехнулся Святослав. – Хотя, должен признаться, что я действительно ему пообещал за тобой приглядывать при необходимости.

– Да? И как давно? И как много ты обо мне узнал?

Если отца я понимала, то вот Свет… Даже думать не хочу, как давно и как пристально он за мной следил. Молча. И наше знакомство теперь не казалось таким уж нечаянным. Как и всё остальное.

– Я не страдаю наклонностями маньяка, следящего за своей жертвой двадцать четыре часа в сутки, если ты об этом, – развеселился мужчина. – И никто за тобой не следил вообще. Ну, если только дистанционно. Иногда. Чтобы убедиться, что у тебя всё в порядке.

– Иногда? – не поверила я, приподнявшись. – То есть ты знаешь, с кем я дружу и что там ещё… и это называется иногда и чтобы убедиться? Ты издеваешься? – прищурилась гневно.

А это оказывается неприятно, знать, что за тобой не просто следят, но ещё и изучают, как подопытную, а после так вовсе знакомятся обманом.

– В Англии последний раз я был пять лет назад, не накручивай себя, звёздочка, – улыбнулся он мне мягко. – Убедиться… где ты учишься, при каких условиях, кто тебя окружает… Не нуждаешься ли ты в чём-либо. Без фанатизма.

– Ты так и не ответил, как много ты выяснил, – повторила я свой ранний вопрос. – И когда ты решил со мной переспать, – съязвила.

– Это не я решил, Ника. Это ты решила.

Что?!

Вот теперь во мне проснулся гнев.

– То есть это я тебя ещё скажи совратила, а ты у нас белый и пушистый, и ни разу о таком не думал, так что ли? И вообще Святой! Ну да, ну да…

Ударила его по груди и попыталась слезть с него. Естественно, не вышло. Обвивающая моё тело рука только крепче сжалась, вынуждая оставаться на месте. А небесный взор теперь напоминал оттенок закалённой стали. Такой же холодный. Непримиримый.

– Я бы ни за что не стал тебя принуждать, если бы ты сама не хотела того же, чего хочу и я, – сурово проговорил Святослав. – И то, сколько бы я ни думал о чём-то подобном, абсолютно не влияет на произошедшее.

– Но сделал всё для того, чтобы я как раз захотела, – парировала я с усмешкой. – А как давно планировал, кстати, скажешь? Ну так, ради интереса?

Сталь в его глазах заледенела. Не меньше льда я различила и в словах:

– А ты какую версию предпочитаешь? Там, где я долго схожу с ума по тебе, или историю о двух секундах, за которые мне снесло крышу, как только я ощутил вкус твоих губ? – сказал, вжимая меня в себя, проводя двумя пальцами по этим самым губам. – А может, ты сама не целовала меня в ответ? После того, как я предупредил тебя о том, что уже не отступлюсь, – надавил, провёл незримую линию к подбородку и ниже, вдоль шеи, ласково поглаживая.

Перехватила его руку, не давая продолжать свою ласку. Слишком остро по-прежнему воспринимались его прикосновения. Это путало мысли. Я, конечно, и раньше знала о чувствительности своей кожи, но такого сильного отклика никогда не возникало. Ни с кем. Прежде. До Святослава. И кое-кто нагло сейчас этим пользовался. А может, и не только сейчас. Ведь не мог не замечать моей реакции на его касания раньше. И несмотря на сказанное им, сомнения по этому поводу не желали меня покидать. С другой стороны, я ведь изначально знала, что нет в этих отношениях ничего серьёзного, так смысл теперь обижаться на мужчину? Прав ведь. Сама захотела. Сама согласилась. Не заставлял. И всё равно неприятно ощущать себя… нет, не использованной, но что-то близкое к тому.

– Сама, – согласилась я с ним. – Вот только это не унимает того факта, что ты изначально знал, кто я, и молчал.