Array Антология - Когда вернусь в казанские снега…

Произведения Нонны Орешиной, единственной женщины, летавшей на реактивных самолётах вертикального взлёта, имеющей за спиной десятки парашютных прыжков, пронизаны романтикой неба, повествуют о нелёгкой судьбе лётчиков и их семей.

Русская литература в национальных республиках – тема отдельного исследования. Очевидно, в каждом регионе ситуация складывается по-разному. Однако общим, вероятно, является активное взаимопроникновение и взаимообогащение разноязычных культур.

В среде русских писателей год от года растёт удельный вес литераторов-татар, пишущих на русском языке, которые имеют свой круг читателей, и литература их была и остаётся востребованной.

Не случайно возник и новый термин «русскоязычная литература», ибо после 1917 г. советская литература стала носить не только национально-специфический, но и «пограничный» характер, когда «писатель мыслит в координатах одной национальной культуры, но на языке, в речевых формах другой национальной культуры» [1] Лейдерман Н. Л. Русскоязычная литература – перекрёсток культур / Н. Л. Лейдерман // Русская литература XX–XXI веков: направления и течения. – Екатеринбург, 2005. – С. 50. .

Русскоязычных авторов условно можно разделить на три категории: те, кто, творя по-русски, считает себя, тем не менее, ветвью именно татарской литературы: это Равиль Бухараев, Рустем Кутуй, Рафаэль Мустафин; те, кто, идентифицируя себя как русских писателей, тяготеет в той или иной степени к национальным истокам: это Лилия Газизова, Рустем Сабиров, Салават Юзеев; и те, наконец, кто, будучи татарами по крови, отчётливо отнесли себя именно к русской литературе вне всякой национальной привязки – Руслан Галимов, Диас Валеев.

В одном из своих интервью известный татарский драматург Туфан Миннуллин, ныне покойный, на вопрос, как он оценивает ту огромную армию, пишущую на русском языке, ответил: «Русскоязычные писатели… Мне самому не нравится этот термин. Почему? Да потому, что у этого слова нет лица. Или вот долгое время имело место расхожее определение «советский писатель»… Человек так устроен, что, даже не зная ни одного слова на родном языке, он всё равно стремится к истокам» [2] Даутова Р. Русскоязычные писатели – зигзаг истории. К анализу творчества Д. Валеева: интервью с Т. Миннуллиным / Р. Даутова // Восточный экспресс. – 2002. – 4 мая. .

На вопрос журналиста Р. Даутовой, имеет ли смысл издать отдельную антологию писателей-татар, пишущих на русском языке, Т. Миннуллин ответил за десять лет до своей смерти:

«Если хотят, пусть объединяются и сами выпускают. А потомки… они будут искать свои корни у нас, писателей, писавших на татарском языке. Мы же не ищем татарина среди тех, кто писал на английском или голландском. Поймите, русскоязычные – зигзаг нашей истории. Татарская литература – это мы, а не они» [3] Там же. .

Надо отметить, что и русская литература не стремится признавать русскоязычных писателей за «своих». Таким образом, возникает опасность, что национальный писатель, пишущий на русском языке, никому не нужен. И его одинаково легко может потерять и русская литература, и национальная.

Нам кажется, что в том, что писатель, принадлежащий к одной национальности, пишет на другом языке, нет ничего сверхъестественного. Писатели, пишущие на русском языке, были и остаются родными сыновьями своего народа. И, наверное, бесполезно давать оценки такому явлению.

Литературу питает жизнь, а жизнь оценок не даёт и в них не нуждается.

Впрочем, предоставим право выбора нашим читателям.

Названием нашей книги «Когда вернусь в казанские снега…» послужили строки стихотворения Равиля Бухараева, с любезного согласия его вдовы, Лидии Григорьевой.

Авторы надеются, что сумели справиться со своей задачей и не только вернули читателю забытые имена, но и сумели обратить его внимание на новые.

Несмотря на то, что издание снабжено научным комментарием, оно не претендует на исчерпывающий охват литературы и может стать для кого-то открытием, поскольку представлено яркой палитрой имён, образов, сюжетов и тем.

Остаётся надеяться, что книга найдёт своего читателя и не оставит его равнодушным.

М. Небольсина,

кандидат филологических наук

Родился в 1932 году в Казани.

В 1956 году окончил 1-й Ленинградский медицинский институт.

Работал карантинным врачом на Крайнем Севере, в Карелии, в Ленинградском морском торговом порту и в туберкулёзной больнице в Москве.

С 1960 года – профессиональный литератор.

Автор книг: «Звёздный билет» (1961); «Апельсины из Марокко» (1963); «Жаль, что вас не было с нами» (1965); «Затоваренная бочкотара» (1968); «Любовь к электричеству» (1969); «Ожог» (1975); «Остров Крым» (1979); «Московская сага» (1992) и др.

Лауреат премии «Русский Букер» (2004).

Умер в 2009 году.

За что, не знаю, такого тихого человека, как я, выгонять из дому? Бывало, когда сижу в комнате у калорифера и читаю книги по актёрскому мастерству, когда я вот так совершенствуюсь в своей любимой профессии, слышно, как вода из крана капает, как шипит жареная картошка, ни сцен, ни скандалов, никому не мешаю.

А если и задержусь где-нибудь с товарищами, опять же возвращаюсь домой тихо, без сцен, тихо стучусь и прохожу в квартиру бесшумно, как кот.

Короче, выдворила. Распахнула передо мной двери в пространство, в холодеющий воздух, на Зубовский бульвар; и я, поджав хвост, двинулся к Кропоткинскому метро, по пустой улице, куда – неизвестно; ах, мне ведь не восемнадцать лет, и зима на носу; только и успел я собрать все свои справки и диплом.

Я шёл с портфелем, в котором только бумажки и бельё, поводя трепещущими ноздрями, унося в себе все обиды и раннюю язву желудка, кариозные зубы и здоровые, одну золотую коронку и запас нерастраченного темперамента; нервы, нервы, сплошная нервозность. Вы знаете, когда возникает заколдованный круг человеческих недоразумений, тут уже ничего вам не поможет – ни трезвый рассудок, ни проявления нежности, ничего. Даже общественный суд.

«Эх, Соня, Соня», – думал я.

Короче, стою я один на Пушкинской площади. Пальто уже не греет. «Летайте самолётами. Выигрыш – время!» Это написано над магазином лёгкого женского платья. Изящная фигура в прозрачном силоне. Доживу ли я до лета?

Потом погасла реклама Аэрофлота, Александр Сергеевич Пушкин – голову в плечи, пустынный вихрь на морозном асфальте, две легкомысленные девушки. Эх, взяли бы к себе, только для тепла, только для тепла, и ни для чего больше, но нет, только катятся и катятся золотые, оранжевые, изумрудные буквы по крыше «Известий», тёплые радостные буквы, как последние искры лета, как искры последней летней свободы: «Часы в кредит во всех магазинах «Ювелирторга».