Ирен Беннани - If you get me. Книга первая

– How can I call you?

– Vovka, he’s not with a little markov…, How to contact me? – Уточнив у него, на английском, он улыбнулся, повторив игру слов и на русском.

– Можно и без морковки, – вникнув и продолжая словесные игры, тогда как другие игроки ждали подачи мяча, в глазах его проблеснула «некая» искорка и он, рассмеялся…

Рядом с тенистым парком, на открытой площади кортов находилось поле для игры в большой теннис, вблизи площадки для тенниса располагалось и другое поле для игр в бадминтон, где Людмила с приятельницей пасовали волан. Игроки соседнего поля, в числе которых и был тёзка Владимира, эпизодически замедляли темпы игры, стремясь подыгрывать женщинам в бадминтон, в попытке своевременно отбрасывать и теннисный мяч.

В полдень, на открытой площадке, усыпанной мелким песком, стало невыносимо палить, Людмила с подругой, заспешили с теннисных кортов домой, махнув рукой, в знак прощания, проследовав вверх, где в тени сосен находилась Алёна, сидя на лавочке, она читала газету.

Перекинувшись с Алевтиной поджидавшей коллегу Владимира общими фразами о погоде, природе и водопадах в окрестных местах, они задержались ненадолго на лавочке. А вскоре, поднялись по ступенькам наверх, к началу дорожки, примыкающей к санаторному корпусу. Там располагался длинный газон с растущими пальмами зимних садов с раскидистой жесткой короной, перистых листьев исходящих из вершины стволов. Спустя минуты они приблизились к клумбе с мексиканскими пальмами, где у старого корпуса, догнав, с ними поравнялся Сысоев.

– Ну и долго же, ты догонял, – он улыбался, так ничего не ответив, как обычно, он поначалу молчал.

Во всяком случае, после той мимолётной ничего не значащей встречи на спорткомплексе от тёзки Владимира последовало приглашение: на его дачу, на барбекю.

Уму непостижимо и как бы, то ни было странно но, именно здесь, в большом конференц-зале Правительства, Людмиле припомнился день, застолье во дворе дачи в Чемитке. Там, за длинным столом кроме Сысоева и Владимира с Алевтиной, присутствовала и супружеская чета – их партнёры по игре; в большой теннис.

И будто бы, ничего особенного в том и не было… Если только…, небольшая размолвка Людмилы и Али в отношении места, когда после произнесённых тостов с поднятием бокалов, с домашним вином и подрумяненных на костре шашлыков поступило нелепое предложение, «продолжить вечер ночными заплывами».

Ниже дачи, что возвышалась на склоне горы, сквозь кроны инжира, алычи, сливы с плодами, манящими спелостью, проглядывались синие островки; проблески моря. Вечерело, круг солнца неспешно тонул за линию горизонта, темнело, Людмила с подругой покидали гостеприимных хозяев …, и вновь окончание вечера всплыло в памяти: Вот, они уже распрощались хозяином, который пожелал проводить их до трассы. Минутное ожидание на остановке и они, замечают: Из-за ближайшего поворота выруливает маршрутка. Микроавтобус, на глазах сокращал расстояние и приближался всё ближе. А тут стоящий неподалёку коллега Владимира, вдруг не с того, ни с сего подскочил и на одном дыхании обхватил её торс, в попытке приблизиться губами к лицу.

Мгновенно выскользнув из объятий, Людмила устремилась к дверям, открывшимся по ходу маршрутки. Подъехав, микроавтобус тут же, притормозил у обочины, она ни минуты немедля вошла, подруга поспешила за ней.

– Он впился губами, как какой – то вампир, ты можешь представить такое? – пожаловалась подруга, – он так ко мне присосался, ты только на меня посмотри, мне кажется, на шее там пятна.

– И не только к твоей…»

И вот, сейчас в конференц-зале Правительства, где они вновь собрались, кроме Елены, оставшейся там, на юге в Чемитке, Людмиле почему-то, не к месту и в обстоятельствах неподходящих моменту, припомнился эпизод их знакомства.

Свет в зале всё блекнет, взгляд переместился с коллеги на Алю, сидящую через кресло, одетую в элегантное платье с воротничком стойкой, затем на тёмно-каштановые пряди волос собранные на восточный манер, в высокой причёске с напуском на затылочной части.

Значительная часть шеи Али, несмотря на воротник стойку, оголена, а круглый шар тёмных волос скреплён в прическе чёрными шпильками: Такую причёску, когда – то носили восточные гейши, недостаёт лишь длинной воткнутой шпильки с крохотным веерком на конце или бумажных цветов.

Мгновение и Людмила ловит себя на мысли, «что думает и представляет в деталях интимные подробности встреч Алевтины с коллегой Владимира. Задаваясь вопросом: «А, как она может совладать с ним в постели? Должно быть, она с ним чересчур терпелива; с таким не в меру требовательным к своей персоне внимания и с этой постоянной массой претензией.

Скорее всего, он и в постели так же, неутомим ну, как можно быть с ним такой терпеливой?» И в то же время, Людмилу смущала эта откровенная сексуально озабоченная философия; фотосессия грибников, хотя остальными эти кадры воспринимались как нечто нормальное, но к счастью в зале стемнело, слышны мелодии, оповещающие открытие вечера и нарастающие звуки фанфар и концерт – начался:

Сначала выступали лауреаты премий «Поэт года», «Народный поэт» и победители Всероссийского поэтического конкурса «Золотой микрофон».

На следующем этапе, объявлялись Лауреаты национальной литературной премии «Поэт года» за 2014 год, позднее…, вручались награды «Писателя года» в различных номинациях и областях, затем состоялась презентация книг.

По завершению вечера в доме Правительства, Людмила и вся компания решили отпраздновать Международный День счастья, поэзии и Год литературы, идя до метро обсуждая, где и в каком ресторане отмечать торжество. Людмила согласно кивает, почти не слушая, погружена в свои мысли, ей мнится: «Грядёт другая реальность, здесь и сейчас в столице оправдаются все ожидания, быть может, и с ним, с человеком, который проникнется, придаст большое значение её будущим планам. И непременно станет возможным погрузиться в литературу, в столичную духовную жизнь; встречаться с поэтами и писателями, отдавая своё время писательству».

Пахнуло свежестью, Людмила немного поёжилась, при выходе из метро, морозный воздух, казалось, проникал под одежду, меж тем, она огляделась: Частицы автомобильных выхлопов с примесью мелких моросящих снежинок повсюду на тротуарах, поблёскивали грязно-серым оттенком. Она закрыла плотнее полы пальто, представив себя, какой – то маленькой, перелётной птичкой в многолюдной толпе и вновь ощутив холод и то, как подбираясь, пронизывает насквозь: «Холод, холод собачий, промозглость, кажется, начинается дрожь, походу к такому никак не привыкнуть».

Владимир Арнольдович перехватил её руку, увлекая в сторону припаркованного «БМВ», затем минуя скользящую под ногами слякоть, в метрах семи от метро компания пересела в машину коллеги Сысоева, следующей по улицам Люберец до ресторана.