Екатерина Шитова - Ведьмин амулет

– Что же мне делать теперь, Анна? Я же сам не свой, когда ее вижу – такую молодую, красивую… Так и манит она меня!

Анна то ли засмеялась скрипучим смехом, то ли закашлялась.

– Красивую, говоришь? Красоту-то ее, парень, только ты и видал… Остальным-то она в своем обычном виде показывается.

Женя задумался. Начал вспоминать, сопоставил разговоры о Нине с другими людьми – так и есть, все сходится. Только его юная красота слепила, никто из его знакомых парней больше и думать не думал на городскую учительницу засматриваться. Да и Наташа тогда посмеялась над ним. Что же, получается, он шуры-муры крутил со старухой?

– Да, парень, так и получается, – сказала Анна, словно слышала каждую мысль в голове у Жени.

Она взяла с печки котелок и залила кипящей водой сухие травы. От миски пошел пар, этим паром Анна дала подышать Жене, а потом окропила его всего. Ему, как будто, сразу полегчало.

– А ты, матушка Анна, и сама, как ведьма, – Женя сказал это, а потом постыдился своей резкости и прямолинейности.

– Потому я и не матушка уже много лет. Не смогли в монастыре поверить, что Бог и силы мои колдовские – неразделимы. Испугались меня… Так что матушкой меня не зови, парень, иначе помогать тебе не стану.

В это время по крыше избушке что-то ударило, стены затряслись от какого-то мощного натиска извне. Над крышей закаркали сотни воронов.

– Ну вот… Началось.

– Да что началось-то? – Женя соскочил с лежанки, стал мерить маленькую комнатушку большими шагами.

– Ведьма за тобой пришла.

Женя встал, как вкопанный: бледный, как мел, руки трясутся и сказать ничего не может, и делать что – не знает.

– Ведьма пришла и беснуется, не видит тебя, пока ты в доме моем скрыт. И не увидит, пока ты будешь держать в руках этот крест, – Анна сунула Жене в дрожащие руки старинный деревянный крест, – что бы ты не увидел и не услышал, крест не выпускай. А сейчас молись…

Анна развернулась лицом к двери и стала громко читать молитву. У Жени слова молитвы, как назло, из головы вылетели, поэтому он стал просто просить у Бога пощады.

Избушка сотрясалась от порывов ветра, казалось, еще чуть-чуть и ее сдует, и толстые бревна разлетятся по ветру, как спички. Внезапно ветер стих, дверь распахнулась, и Женя увидел стоящую на пороге Нину. Сейчас она, действительно, была похожа на ведьму: длинное черное платье до пят, распущенные волосы, растрепанные ветром, черные губы, горящие огнем глаза. Как он мог полюбить ее? Как мог так обмануться?

Нина обвела глазами избу, но его, казалось, не заметила, хотя он стоял прямо перед ней.

– Где же ты, любимый мой? Выходи ко мне скорее, не прячься, не слушай эту старуху, она погубить тебя хочет. Выходи, любимый, я уведу тебя туда, где тебе будет хорошо и спокойно!

Нина протянула обе руки вперед, и Женя не заметил, как сделал несколько шагов к ней. Еще немного, и он окажется у нее в объятиях. Ему стало казаться, что все вокруг – пустота, важна лишь Нина и ее любовь.

Мощный рывок вернул Женю на место. Женя обернулся, Анна стояла позади него, но она, как будто выросла в размерах и даже помолодела. Глаза ее, как у Нины, горели черным огнем, губы налились алым цветом, седые волосы стали огненно-рыжими. Настоящая ведьма!

– Молись, парень, не смотри ей в глаза, – крикнула Анна и прошла вперед, к своей сопернице.

Обе ведьмы стали расти ввысь на глазах у Жени, который изо всех сил сжимал деревянный крест и шептал молитву. Вскоре ветхая избушка рассыпалась под натиском потусторонних сил, Женя успел выбежать и схорониться под чудом уцелевшим бревном. Он зажал уши, так как гул стоял невыносимый.

Ведьмы бились друг с другом, и вокруг творилось светопреставление, казалось, лес содрогается от их ненависти друг к другу. Жене уже не верилось, что он сможет вернуться домой живым, казалось, что эта круговерть вокруг никогда не закончится.

Но внезапно в лесу наступила мертвая тишина. Женя лежал под деревом и не мог различить больше ни единого звука. Через какое-то время, осторожно выбравшись из своего укрытия, Женя убедился, что деревянный крест все еще при нем, это придало ему смелости идти дальше.

Все вокруг было перевернуто: деревья повалены или выдернуты с корнем, бревна от избушки разбросаны за многие метры от бывшего жилища, а на его месте теперь образовалась огромная воронка. Заглянув туда, Женя обнаружил Анну, сидящую на черной земле возле другой женщины. Вид у Анны был обычный – седовласая женщина в черном платье. Ничто в ее облике не выдавало того, что она может перевоплощаться в молодую, рыжеволосую ведьму.

– Полюбуйся, парень на свою «красоту», которая тебя очаровала, – сказала Анна и кивнула на женщину, лежащую на земле.

Женя подошел ближе и не поверил своим глазам. Ведьма Нина на самом деле оказалась старой и уродливой, тело ее и лицо были сплошь покрыты струпьями и бородавками. Женя отвернулся от Анны и его тут же стошнило.

Когда Женя отошел от шока, он обратился к Анне, до сих пор сидевшей на бревне и спросил, как ей удалось убить Нину.

– Я ее не убивала. Ведьмы не могут убить друг друга… – ответила Нина.

– И что, теперь она очнется и снова будет искать себе жениха?

– Да, накопит силы, и снова отправится на поиски, – спокойно ответила Анна, как будто бы говорила о вполне очевидных вещах.

Женя замолчал, обдумывая все, что с ним произошло. Анна осторожно вынула крест из его крепко зажатого кулака, положила в карман своего платья. А потом накинула на его шею черную веревку с маленьким деревянным крестиком на ней.

– Носи, парень, сохранит он тебя. Сыну потом своему передашь.

Женя потрогал крестик, убрал его под рубаху, взял руки Анны в свои ладони и поцеловал их три раза в знак благодарности. А Анна прикоснулась рукой к его лбу и прошептала:

– А теперь спи, парень. Тебе тоже нужно сил набраться…

Женя проснулся и соскочил с кровати. Кругом темнота, и не понятно совсем – где он, и кто дышит ему в спину.

– Что, опять сон приснился? – послышался сонный голос Натальи, – Спи, Женя, скоро сын родится, не до сна нам будет.

Наталья повернулась на другой бок, и уснула. Женя зажег свечу, посидел около нее, а потом затушил и прижался к жене.

Наутро Женя встал с кровати и понял, что он прекрасно себя чувствует. Как будто с месяц лежал, восстанавливался после всего, что пережил в лесу. Он снова лег на мягкие подушки и спросил Наталью, долго ли он отсутствовал. Но жена непонимающе уставилась на него.

– Да дома ты был последние два дня. Вон – грядки мне все перекопал… Женя, до чего ты странным у меня бываешь иногда, как будто память у тебя отшибает, как у старого деда, – и Наталья захохотала своим звонким смехом.

А потом обернулась к нему, придерживая руками уже совсем большой живот, и добавила: