Игорь Евтишенков - Римская сага. Далёкие степи хунну

– Да? – с наигранным удивлением спросил Чжи Чжи. – И что же мне будет за это? Великий император пошлёт на меня стадо ленивых мулов во главе с моим братом Хуханье? – все рассмеялись, и посол от унижения и ярости сжал кулаки. – Или твой император настолько храбр, что посмеет высунуться из-за своей стены и прийти сюда со своим войском?

– Ты не смеешь так говорить об императоре! – гордо воскликнул посол. – И он докажет тебе это, когда узнает об этом оскорблении!

– Может, сообщим ему об этом сразу? Как ты думаешь, сколько времени будет лететь к нему голубь? – неожиданно спросил Чжи Чжи уже совсем другим голосом, и теперь от издёвки в нём не осталось и следа, только холодная, леденящая душу угроза. Вся знать хунну замерла, не понимая, к чему клонит их вождь, но чувствуя по его голосу, что сейчас произойдёт что-то страшное. – Или ты думаешь, я не знаю?.. Да?.. – медленно растягивая слова, спросил шанью́́й. – Зачем ты привёз сюда клетку с голубями? Ты хотел, чтобы жена моего сына посылала письма твоему императору? Чтобы она следила за мной? – он ткнул в сторону Чоу Ли, которая сидела в полутьме у стены, и все повернули головы в её сторону. Лаций тоже посмотрел туда и понял что её специально оставили здесь. – Ты этого хотел?! – гневно воскликнул шанью́́й и махнул рукой. Слуга вынес из темноты клетку с мёртвыми голубями. Птицы белой кучкой лежали на дне клетки. Им свернули шеи, – Или, может, ты сам хочешь стать голубем и полететь к своему императору, как птица? – скривился он, но скорее от боли, которая разрывала голову, чем от насмешки. Посол опешил и не знал, что ответить. Он был явно не готов к такому повороту и резко дёрнулся сначала в сторону девушки, потом – к своему советнику, но в конце концов понял тщетность этих попыток и остановился. Лаций находился всего в пяти-шести шагах от него и видел, как тот, не выдержав напряжения, схватился за кинжал на поясе.

– Я убью тебя! – крикнул он и кинулся на шаньюя. Но за спиной Чжи Чжи раздался отрывистый приказ Тай Сина и перед юношей сразу выросли три стражника. Они сбили его с ног и ждали дальнейшей команды. Чжи Чжи кивнул. Посла подняли и поставили перед ним на колени. Его седовласый советник в этот момент стучал лбом о землю и умоляюще протягивал руки в сторону шаньюя.

– Тебе повезло, – снисходительно произнёс вождь хунну и угрюмо посмотрел на молодого ханьца. – Твой император сможет увидеть твою голову. Но тело останется здесь! – резко выкрикнул он, и от этих слов посол вздрогнул и дёрнулся назад. Однако его держали крепкие руки. Шаньюй махнул рукой, и старый Тай Син, поняв его приказ, повернулся к несчастному. Стражники наклонили голову посла вниз, и лули-князь резким движением перерезал горло, после чего поднял окровавленный нож и что-то прорычал. Хунну радостно закричали, вскинув вверх руки. Один из стражников достал меч и двумя ударами отрубил голову от тела. Достав нож, он проколол оба уха и протянул в отверстия кожаный ремешок. После этого с поклоном передал голову Тай Сину. Тот, в свою очередь, поклонился Чжи Чжи и положил её у ног шаньюя. Лаций хорошо запомнил смятый домик и сломанную палочку для волос, которые были видны с того места, где он сидел.

– Засунь в мешок с мёдом и отправь императору! – приказал Чжи Чжи одному из слуг. – Нет, лучше отвези к Хуханье. Пусть тот сам передаст её императору. Он же его раб! – лицо вождя хунну скривилось в злой гримасе. Остальные князья и приближённые радостно поддержали своего предводителя. – Сделай мне из него трон! – Чжи Чжи показал рукой на обезглавленное тело посла и посмотрел в сторону причитавшего старого советника. – Заткните ему рот! – с ненавистью крикнул он, чувствуя, что стенания старика приводят его в бешенство.

Лаций долго потом вспоминал что произошло дальше, сравнивая варварскую жестокость кочевников с дикими нравами северных галлов, которые тоже не жалели послов и пленных, обращаясь с ними с необыкновенной жестокостью. Тело ханьского посла сложили пополам, привязали к нему доску и накрыли сверху шкурой. Поверх неё положили кусок жёлтого шёлка. Чжи Чжи сел сверху и стал молча наблюдать за дальнейшей расправой. Всех воинов из свиты посла схватили и раздели догола. В гэр притащили даже тех, кто остался у шестов с лошадьми. Затем надрезали им сухожилья на руках и ногах, чтобы они не могли шевелиться, и стали наносить мелкие порезы по всему телу, пока на коже не осталось живого места. Но это было только начало. После этого слуги принесли солёную верблюжью мочу и вылили им на раны. Несчастные орали от нестерпимой боли, но ничего не могли сделать. Их разложили по кругу и накрыли шкурами. После этого хунну сели на них сверху и продолжили пир, наслаждаясь стонами обречённых ханьцев. И только Лаций продолжал по-прежнему сидеть без движения, не замечая, что его постепенно оттеснили к самому выходу. В этот момент он мог бы встать и спокойно уйти, и никто не обратил бы на это внимания, как вдруг Чжи Чжи встрепенулся:

– Эй, вы забыли про самый сладкий подарок императору! – он посмотрел в угол гэра, где, забившись под войлок стены, прятался ещё один человек. Когда его вытащили на середину, все увидели, что это была Чоу Ли, жена его сына. – Разве может змея жить вместе с орлами? – хищно раздувая ноздри спросил он. Лаций с жалостью смотрел на девушку. Та стояла, опустив голову и прижав руки к груди. Она дрожала от страха, но старалась держаться. Рядом с взбешённым вождём стоял Тай Син. Его лицо, в отличие от шаньюя, было непроницаемо. И Лаций подумал, что тот, наверное, убьёт её сейчас так же спокойно, как убил перед этим посла. – Ты хотела меня обмануть! Ты хотела отправлять письма императору! – закричал Чжи Чжи, вытаращив глаза.

– Нет, нет, нет! – неожиданно громко ответила ему Чоу Ли. – Я ничего не знала! Я была с тобой. Ты же всё знаешь. Я была с твоими людьми. Я услышала их слова и узнала, что ты сказал. Я пришла к тебе. Я не говорила с ними! Я была здесь, – Чоу Ли кричала, но она не возмущалась и не умоляла. В её голосе звучало отчаяние, но не обречённость. И, как ни странно, на Чжи Чжи это подействовало.

– Ха! – громко выкрикнул он. – Ты хочешь жить! Ты не хочешь умирать, как этот жалкий посол! Да… ты хочешь жить. Если ты умрёшь, твой император ничего не потеряет и не приобретёт. А вот если ты… Тай Син! – неожиданно обратился он к своему верному лули-князю, и в его глазах промелькнула искра радости и удовольствия. – Ты говорил, что твой сын умер на дне реки, в холодной воде, а потом его вернул к жизни этот раб из Мерва. Это так?

– Да, так, – кивнул тот. – Вон он, стоит у входа! – несколько десятков человек повернули головы к Лацию. Тот от неожиданности встал и попятился назад, но его сразу подхватили под руки и подвели к шаньюю.