Игорь Евтишенков - Римская сага. В парфянском плену

К ним поспешил ещё один слуга, и все вместе они наконец смогли приподнять бесчувственное тело с земли. Затем подхватили под руки и потащили визирю. Сурена посмотрел в перепачканное грязью и кровью лицо и усмехнулся.

– Кажется, я знаю его, – сказал он, повернувшись к Абгару. – Помнишь его? – спросил он араба.

– Это – легат Лаций Корнелий, о, великий победитель Красса, – почтительно ответил Абгар и протянул ему большой шлем. Когда он нашёл его на поле боя, то сразу приказал одному из своих воинов отвезти к визирю, чтобы получить хорошую награду. Пока тот пытался вытащить из-под лошади бесчувственное тело и затащить его на лошадь, Абгар заметил необычный длинный меч чёрного цвета, который лежал неподалёку в пыли. Спешившись, он взял его в руки и с удивлением увидел, что на лезвии почти нет царапин и насечек. И это после боя с закованными в железо катафрактариями! Когда его кочевник всё-таки закинул плечи римлянина на лошадь, у того из руки выпал второй меч, больше похожий на длинный нож. Он тоже был чёрного цвета. Абгар подошёл к лошади и осмотрел пояс и плащ Лация. Его соплеменник нахмурил брови, но ничего не сказал. Добыча принадлежала ему.

– Бери золото себе! – успокоил его Абгар. – Мне ничего не надо. Он стащил с Лация плащ, потом срезал ремни нагрудника и шлема, дойдя до пояса. Ножны от меча он тоже отбросил в сторону, но три чёрных ножа без рукоятки оставил себе. Абгар долго смотрел, не понимая, зачем они нужны, и, в конце концов, решил, что легат использовал их для жертвоприношений. Засунув ножи за пазуху, он спрятал два меча под накидку лошади и подождал, пока воин не привязал пленного к своему коню.

Теперь, стоя перед визирем, он не знал, вспомнит ли его соплеменник об этих мечах или нет. Сурена тем временем прекратил крутить шлем в руках, покачал головой и сказал:

– Да, хороший шлем, но большой. Надо его оставить. Отнеси под навес! – он кивнул слуге и только теперь обратил внимание на ждущего вознаграждения араба. Взяв один из кинжалов с камнями, он бросил его кочевнику. – Иди! И радуйся.

– Но этого мало, – с обидой протянул тот, оценив быстрым взглядом камни. Абгар не успел вмешаться, чтобы остановить жадного воина. Сурена удивлённо поднял брови и что-то сказал начальнику стражи.

– Тебе мало кинжала из рук самого визиря? – спросил тот с натянутой улыбкой, медленно приближаясь к обиженному кочевнику.

– Нет, не мало, но этот римлянин стоит дороже. Эти камни не стоят… – ответил тот и хотел ещё что-то добавить, но не успел. Начальник охраны резким движением вытащил меч и ударил бедолагу в живот. Тот охнул, согнулся пополам и с дикой тоской в глазах завалился на бок, держась за рану.

– Ты ещё тут? – спросил Сурена, заметив, что начальник лучников с сочувствием смотрит на убитого воина. Силлак вздрогнул, сделал шаг в сторону, но потом всё-таки спросил:

– Прости за настойчивость, но, может, мне надо передать нашему царю от тебя какие-то слова?

– Хитрый лис. Учишься у Абгара? – усмехнулся Сурена. – Да… Будешь хорошим придворным! Ладно, передай, что все наши победы мы совершаем во славу его имени и склоняем головы перед его величием! – Сурена поднял руки ладонями вверх и на мгновение замер. Силлак низко поклонился и стал пятиться назад. В это время прискакали железные всадники Афрата. Они тащили на длинной верёвке тело ещё одного пленного.

– Визирь, – почтительно обратился один из них, судя по шлему и ремню, начальник сотни. – Мы схватили того римлянина, которого ты отпустил в Карры. Он убил тогда много наших воинов у реки. С ним было двадцать человек.

– А-а, – протянул Сурена и покачал головой. – Помню. Как его звали? – он снова повернул голову к Абгару. Тот нахмурился и поджал губы.

– Позволь мне взглянуть на него, повелитель, – попросил араб. Сурена кивнул. Абгар подошёл к телу и сразу же вернулся. – Это – легат Варгонт. Невероятно сильный воин.

– Да, да, помню, Красс наказал его, – лицо визиря расплылось в довольной улыбке. – Римляне уважают дисциплину. Поэтому они так часто побеждают. Но не сегодня.

– Как всесильно твоё знание. Воистину так! – согласился Абгар.

– Пусть оставят здесь, – приказал Сурена слуге. Тот быстро засеменил к воинам Афрата и стал что-то им объяснять, кивая то на Варгонта, то на тело предыдущего незадачливого просителя, чья кровь широкой лужей растекалась вокруг тела, приближаясь к коленям. Сотник тупо посмотрел на чёрное пятно, которое уже стало покрываться тонким слоем мелкой пыли, и нахмурил брови. Когда слуга визиря замолчал, всадник вздохнул и опустил голову на грудь. Ему вручили всё тот же кинжал, и он предпочёл остаться в живых, хотя его лицо выражало явное недовольство.

– Да будет славен Сурена, победитель римлян, – с трудом выдавил из себя катафрактарий и наклонил плечи вперёд. Это должно было означать поклон. Остальные всадники поклонились гораздо ниже и поспешили ускакать.

– Абгар, сегодня вечером жду тебя здесь. Гарема нет, поэтому веселиться не с кем. Кое-что надо обсудить. Завтра утром собирай своих людей. Времени на ловлю римских скорпионов нет. Сами придут, когда захотят пить. Нам ещё надо взять Карры, – Сурена, кажется, начал постепенно смиряться с потерей Красса, а вместе с ним и мирного договора с Римом. На его лице впервые появилась улыбка. – Сафар! – позвал он слугу. – Скачи к Афрату, Табибу и Хазрату. Пусть придут после заката!

– Да, господин, – низко поклонился маленький худенький всадник и сразу побежал к лошади.

– Сохр! – окликнул визирь другого слугу. – Скачи к Кхабжу. Пусть везёт гарем в Карры. Там и повеселимся от души.

Раздав приказания, он откинулся спиной на шкуру и попытался закрыть глаза. Однако мысли о будущем не отпускали его. Сурене хотелось немного отвлечься от мыслей о прошлом и будущем, но глаза упрямо не закрывались. Перед ним снова и снова проплывали события последних дней, так и не дав расслабиться до самого вечера.

Комендант Капоний Метелл приказал закрыть ворота, но жители города стали возмущаться.

– Мы здесь давно живём, – кричали они, – а ты – всего год!

– Сурена придёт и всех нас убьёт. Лучше сдаться ему на милость, – слышалось со всех сторон.

– Это – глупость! Милости никому не будет, – пытался возразить комендант.

– Мы не хотим воевать с Суреной!

– Уходите из города и оставьте нас! Мы торгуем, а не воюем!

Он вытер лоб и поправил шлем. А ведь ещё утром ничто не предвещало беды! Всё было спокойно до тех пор, пока в северные ворота на парфянской лошади не влетел центурион Марк Октавий, которому чудом удалось спастись в битве под Синнаками. Новость о смерти Красса и разгроме римлян мгновенно облетела город, и теперь он гудел, как растревоженный улей.