Игорь Евтишенков - Римская сага. Битва под Каррами

– Надо пустить конницу по флангам. Обойдут быстрее и окружат со всех сторон, – сказал Лаций, кивнув на легионеров.

– А что делать, если ты будешь внизу? Сверху понятно – скатился и раздавил всех. А если на тебя такая фаланга обрушится? – спросил Октавий.

– Хороший вопрос… – усмехнулся Лаций и задумался. – Надо их как-то рассечь. Иначе сметут. Напор большой.

– Но как? Столб же не вобьёшь посреди дороги!

– А почему бы и нет? Давай попробуем. Может, пару повозок за триариями спрятать?..

Пока они обсуждали, что может стать препятствием для противника при таком построении и как можно разбить фалангу на две части, внизу возникло небольшое оживление и вскоре к ним в сопровождении нескольких легионеров подошёл Варгонт.

– Лаций, смотри, кого мы поймали! – радостно воскликнул его друг.

– Кого? – спросил тот.

– Змею, что ли? – улыбнулся Октавий. Они не сразу заметили невысокого испуганного старика с седой жидкой бородкой и непокрытой головой. В руке он держал кусок длинной ткани. Похоже, она была у него на голове и размоталась по дороге. Старик тяжело дышал и был явно напуган.

– Воины говорят, что это – злой дух. Он прятался, чтобы поймать караванщиков. Злой дух песков…

– Подожди, он говорит по-гречески?

– Я говорю, говорю, – донёсся до них резкий скрипучий голос. – Я – торговец Али. Мы были в Гиерополе. Продавали масло и зерно. Шли назад. Но песок погубил наших верблюдов. Я остался один. Не убивай меня. Я иду домой. Я иду в Антиохию.

– Хм, старик, ты, должно быть, действительно дух, потому что Антиохия совсем рядом, а от Гиерополя тебе пришлось бы идти недели две, – покачал головой Лаций.

– Не знаю, сколько я шёл. Долго. Но я – не дух. Я – Али, торговец. Я жил в песке.

– Ну, я же говорю, злой дух! – воскликнул Варгонт.

– Да погоди ты, – махнул рукой Лаций. – Али, а сколько ты уже в пустыне один?

– Не помню точно. Дни все были, как ночи. Темно. Песок. Я нашёл дерево. Под ним была вода. Мне повезло. Потом я долго шёл без воды. Песка не было. А затем он догнал меня… Ветер и песок. Я сидел и ждал. Вчера снова пошёл. Он меня схватил, – торговец кивнул на Варгонта.

– А как ты сидел в песке? – снова спросил Лаций. Ему было любопытно, как старик выжил во время песчаной бури.

– Вот так, – Али сел на сухую редкую траву и накрыл руками голову. Все рассмеялись.

– Но песок! Тебя бы засыпал песок.

– Нет-нет, – замотал головой торговец. – У меня большая шкура верблюда. От ветра. Как у тебя, на плечах, – старик показал на плащ Лация.

– Эпевбити 5 5 Плащ (греч.) ? – спросил он.

– Да, да, эпевбити, – закивал Али.

– У него там был плащ или накидка. Ты видел? – спросил он Варгонта.

– Нет. Он прямо из песка появился.

– Понятно. Но смотри, его не занесло, потому что он прятался под плащом, с головой. Ты накрывался эпевбити? – обратился Лаций к старику.

– Да, сверху и снизу. Песок всё равно проходит. Но дышать можно. Только рот надо завязать, – торговец поднял руку с куском ткани и стал показывать, как обматывает её вокруг головы, чтобы песок не попадал в рот и нос. – Когда много песка, вот так, надо стать на колени и идти. На другое место. Выше. Так не засыплет. Спать нельзя никак! Ходить надо с места на место…

– Хороший совет. Варгонт, отпусти его! Найдите там накидку в песке. Отдайте ему. А потом покажите дорогу в Антиохию. Пусть идёт. Ты свободен, – улыбнулся Лаций старику, который испуганно слушал чужую речь. – Эпевбити сейчас найдут.

– Благодарю тебя, всесильный римлянин!

– Ладно, хватит! Иди! – Лаций отвернулся и встретился с насмешливым взглядом Октавия.

– Любишь ты с плебсом разговаривать. Смотри, как бы не пришлось потом пожалеть. Я им не доверяю, – легат подозрительно покачал головой и поджал губы. Его руки крепко сжимали повод, и во взгляде вместе с неодобрением проскользнула непонятная решительность и даже злость.

– Причём тут это? Он же такую вещь рассказал! Ведь если ты вдруг окажешься на его месте, то сможешь выжить. Мне было интересно, как он смог столько пройти, – искренне попытался объяснить Лаций.

– Я никогда не окажусь на его месте, потому что я – легат. У меня есть ликторы. И в пустыню просто так не поеду, чтобы там под плащом от песка прятаться, – в его голосе сквозило пренебрежение.

– Да, конечно! Ты пошлёшь туда сначала своего брадобрея, конюхов, а за ними – обоз с ветеранами и только потом сам приедешь в оборудованный лагерь! Так? Не смеши меня!

– И пошлю, если надо. Ты зря смеёшься. Из-за этой своей любви к плебеям ты до сих пор не стал сенатором. У тебя меньше всех слуг в лагере. У тебя всего три раба и один посыльный! И даже нет своего брадобрея! Ты бреешься сам! Это – недопустимо. Все так считают.

– Кто все, Октавий? – усмехнулся Лаций. – Марк Красс так считает?

– Нет, не он! Старик тебя почему-то любит. Он всем ставит в пример тебя и Публия. Но Публий – его сын и может делать всё, что хочет. Он тоже сроднился со своими галлами, как будто они кровные братья.

– Гай, ты это что, серьёзно? – всё ещё не веря, что Октавий несёт такую чушь, произнёс Лаций. – Что за муха тебя укусила? Эти люди могут спасти тебе жизнь. Они ведь…

– Да, я серьёзно! – перебил его легат. – В бою плебеи побегут и не испугаются тебя, потому что ты для них друг. Да, ты можешь ходить с ними по гетерам и тавернам, но бриться ты сам не должен! Понимаешь? – в его голоса слышалось раздражение. Гай Октавий был сыном известного сенатора, воспитывался в семье патриция и придерживался строгих взглядов на дисциплину и положение людей, как в армии, так и в обществе. Он поддерживал Лация и Кассия в этом походе во всех военных вопросах, но не одобрял общение с гастатами и местным населением, которое, как он считал, всегда могло их предать. – Пойми, Лаций, тебе нужна репутация строгого легата, а не весёлого друга всех бродяг. Я говорю тебе это как друг. Я очень хочу помочь! Мой отец всегда хорошо говорил о твоих родителях. Я тоже им благодарен за то, что они спасли моего отца от Суллы. Но ты никогда не сможешь добиться должности магистрата после ухода из армии, если у тебя не будет денег и репутации строгого командира.

– Знаю, – помрачнел Лаций, и улыбка сошла с его лица. – Но думаю, не всё так просто. Красс… – он хотел сказать Октавию, что сейчас всем обязан консулу, но решил не спешить. – Ладно, пошли с фалангой разбираться, – примирительно закончил он и тронул поводья. Гай Октавий неодобрительно покачал головой и поехал следом.

Когда два легиона вернулись в лагерь, то всем свободным от службы воинам было разрешено отправиться в «храм Приапа». Лаций тоже пошёл с ними, хотя мог бы приказать привести жриц любви к себе в палатку. Но ему хотелось поиграть в кости с Варгонтом, Икадионом, балагуром Атиллой Кронием и другими боевыми товарищами.